Книга Три судьбы - Нора Робертс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не хочу, чтобы она прикоснулась к тебе пальцем. И не позволю этого!
Гнев и ярость, звучавшие в голосе Гедеона, заставили ее смягчиться.
– Почему?
– Потому что ты дорога мне! Клео, я люблю тебя, и тебе придется с этим смириться!
Жидкое тепло, медленно струившееся по жилам Клео, стало огненной рекой. Она крепко обняла Гедеона и прижалась к его груди. Ну, вот и все, подумала она. Наконец-то.
– Я тоже люблю тебя. – Клео отстранилась и посмотрела ему в глаза.
Гедеон склонился и жадно поцеловал ее в губы.
– Рано или поздно нам придется поговорить об этом.
– Да уж. – Теперь она сама потянулась к его губам.
– Я скажу остальным, что нужно поискать другой способ.
– Нет! – Клео резко высвободилась. – Нет, Гедеон. Я сделаю свое дело так же, как утром Тайя сделала свое. И так же, как его сделают все остальные. Я в долгу перед Мики. Более того, – продолжила Клео, не дав ему раскрыть рта. – Я скажу тебе прямо. Я неудачница.
– Это еще что за чертовщина?
– Как танцовщица. Я ничто.
– Неправда. Я видел тебя.
– Ты видел стриптиз, – поправила Клео. – Трехминутный номер, во время которого я раздевалась перед толпой. Подумаешь, какое дело! – Клео откинула волосы и насмешливо фыркнула. – Танцую я неплохо, но так может танцевать каждый второй, закончивший хореографическое училище. Я не великая танцовщица и никогда ею не буду. Мне нравилось быть частью труппы и иметь свой номер. Но я знаю одно: если ты неплохо танцуешь, но голоса у тебя нет, то для успеха на сцене нужны энергия и огромное честолюбие. У меня не было ни того ни другого. Именно поэтому я клюнула на предложение того ублюдка стать хореографом в пражском театре. А чем это кончилось? Пока я вертела задом в Праге, у меня было время подумать над этим. Я мечтала вернуться в Нью-Йорк, хотя понятия не имела, что буду там делать. Кажется, теперь я это знаю.
Она подняла бейсболку и повертела ее в руках.
– Теперь я снова стала частью команды. У меня есть друзья. Тайя, особенно Тайя. Похоже, у меня наконец-то появилась семья, и я из нее не уйду. – Клео шумно выдохнула. – Все. С признаниями покончено.
Гедеон долго молчал, а потом взял кепку и аккуратно надел ее на голову Клео.
– Ты хорошо в ней выглядишь.
У Клео защипало глаза, но голос остался дерзким:
– Наоборот, Ловкач. Это она хорошо на мне выглядит.Они продолжали наблюдение за офисом «Морнингсайда», фиксируя все, что там происходит. В три часа дня Малахия услышал, что секретарша Аниты, которую они прозвали Девицей с плеткой, напомнила боссу, что той нужно посетить салон красоты, а вечером у нее назначена встреча в ресторане. Через десять минут Анита ушла, предварительно поговорив со своим адвокатом, и больше не вернулась.
В полночь Ребекка покинула свой радиопост в задней части фургона, подошла к Джеку, хмуро посмотрела на него и сказала:
– Еще немного, и у меня мозги из ушей полезут.
– Через час закончим. – Он нагнулся, чтобы считать показания приборов, и их головы оказались рядом. Бардетт принюхался. – Для чего ты надушилась?
– Чтобы сводить тебя с ума от желания.
– Может получиться. – Джек повернул голову, коснулся губами ее губ и отстранился. – Определенно может получиться. Только не торопись. Сектор за сектором.
Ребекка поняла, что речь идет не только о работе.
– Я уже делала это сто раз.
– Но с таким оборудованием ты раньше не работала, – возразил Джек. – Совершенство достигается практикой, ирландка.
– Мне нравятся твои поцелуи, – ответила Ребекка невпопад.
– Вот и хорошо, потому что я собираюсь заниматься этим лет пятьдесят, а то и больше.
– Ему даешь палец, а он норовит оттяпать всю руку… Сектор один. Световая и звуковая сигнализация включены. Датчики передвижений включены. Инфракрасные детекторы включены. – Она набирала коды, которые теперь знала наизусть, и считывала показания мониторов. – Внешние и внутренние двери заперты и поставлены на сигнализацию.
Она прошла все шестнадцать секторов, которые в совокупности составляли охранную систему, разработанную Джеком для компании «Морнингсайд».
– Выключи сигнализацию в секторе пятом.
– Выключить?
– Практика, детка, практика. Выключи сектор пять на десять секунд.
Ребекка шумно выдохнула и повела плечами.
– Выключаю сектор пять.
Джек следил за ее пальцами, летавшими над клавиатурой. Она смотрела на часы и считала секунды. Досчитав до десяти, Ребекка стала набирать коды в обратном порядке, следя за восстановлением системы.
– Сигнализация пятого сектора включена.
– Я дал тебе десять секунд.
– Их и было десять.
– Нет, четыре секунды у тебя ушло на восстановление системы. Итого четырнадцать.
– Так и нужно было сказать… – Ребекка надулась. Тем временем Бардетт открыл сумку и начал в последний раз проверять свои переносные приборы.
– Если выключить все, сколько времени требуется, чтобы система снова заработала в режиме реального времени?
– Вопрос нелегкий. Сигналы тревоги по внешнему радиусу здания включаются практически мгновенно. Датчики передвижений, инфракрасные детекторы, внутренние сигналы тревоги включаются постепенно, уровень за уровнем. Четыре минуты плюс двенадцать секунд, чтобы они достигли полной мощности. Это сложная система, с несколькими уровнями.
– Знаешь, это слишком долго. Есть способ сократить время.
– Ты так думаешь?
– Спорим, что я сумею сэкономить целую минуту из этих четырех минут двенадцати секунд, если у меня будет доступ ко всей системе и время потренироваться?
– Ты окажешь мне большую услугу, если найдешь способ сократить время ожидания. Об остальном я позабочусь сам.– Уличная стоянка. Верхняя Восточная. – Джек тряхнул головой. Он вел фургончик, Клео сидела рядом. – Хорошее предзнаменование.
Он припарковался между седаном последней модели и стареньким «Фордом». Клео нагнулась и через лобовое стекло посмотрела на уличный фонарь.
– Похоже, мы на самом виду?
– Наш город платит за освещение.
– Сейчас он скорее твой, чем мой. У меня ни цента за душой. – Когда Джек достал из-под сиденья пистолет, у нее расширились глаза. – Эй, ты не говорил о том, что ограбление будет вооруженным!
– Назвался груздем, полезай в кузов, – ответил Бардетт. – Сиди спокойно. – Джек вышел из машины, подошел к столбу и выстрелил в лампочку. Раздался приглушенный хлопок и звон стекла.
