Книга Двадцать третий пассажир - Себастьян Фитцек

Мартин посмотрел на оружие в своей руке, повернул его, наблюдая за тем, как изменялось искаженное отражение на хромированном дуле.

– Ты хотела использовать Лизу, чтобы убить ее мать.

– Да, это была моя ошибка.

Если бы она не была чертовски хорошей актрисой, Мартин мог бы даже подумать, что слышит в голосе Елены нотки раскаяния.

– Лиза крестница Даниэля. Однажды она сообщила ему по электронной почте, что у нее любовная тоска, а Даниэль перенаправил это сообщение мне, полагая, что я, как женщина, смогу лучше помочь девушке в этом деле. Он просто не знал, что именно скрывалось за словами «любовная тоска».

Голос Елены осип. Она откашлялась.

– И Лиза не знала, кто я такая, когда я пригласила ее в чат на Easyexit, однако она быстро открыла мне свое сердце. Оглядываясь сейчас назад, я понимаю, что должна была бы раньше догадаться, что она мне лжет. Ее истории становились все более дикими. Сначала она говорила о сексуальном насилии весьма неопределенно, потом призналась мне, что у нее сексуальные отношения с пожилым мужчиной, и, наконец, что это ее мать заставляет ее заниматься сексом с мужчинами за деньги. Я начала сомневаться, но, когда она прислала мне видео, я снова поверила ей и забронировала места на «Султане» для нее и ее матери, чтобы решить проблему.

«Так вот в чем причина», – подумал Мартин.

Поэтому она так разволновалась, когда позвонил Дизель и сообщил о манипуляциях с видео.

– Я и не подозревала, что Лиза меня обманывала. Я ничего не знала о болезненном влечении Лизы к своему школьному наставнику. Если бы Юлия Штиллер действительно заставляла свою дочь заниматься сексом с Томом, то в этом случае она, несомненно, заслуживала бы смерти.

Мартин саркастически рассмеялся.

– А после Наоми ты уже набила себе руку в этом.

– Я вовремя исправила свою ошибку.

– Мы оба чуть было не погибли!

Мартин вспомнил сцену в каюте Лизы. По иронии судьбы Елена говорила правду, когда сообщила Лизе, что она и есть Кверки. Она выдержала бы Лизин тест и могла бы назвать ее псевдоним в чате. Елена не сделала этого только потому, что тогда все бы раскрылось.

– И ты не считаешь себя сумасшедшей, Елена? – спросил Мартин. – Ты окончательно съехала с катушек.

Теперь бензиновая газонокосилка ревела в палисаднике соседнего дома. Мартин с тревогой задался вопросом, не заглушала ли она другие шумы. Шумы, которые раскрывали подлинные намерения Елены…

– Где ты находишься? – спросил он.

Как и следовало ожидать, Елена не ответила, вместо этого она задала ему странный встречный вопрос:

– Ты еще поддерживаешь связь с матерью Лизы?

– Что? Зачем?

Правда, один раз Мартин разговаривал с Юлией Штиллер по телефону, она как раз посетила свою дочь в закрытом отделении психиатрической клиники и хотела поблагодарить его за ее спасение. Наверняка уже в десятый раз. Возможно, он был единственным человеком, с которым она могла поговорить о некотором прогрессе в лечении Лизы.

– Скажи Юлии, что я исправлю свою ошибку, – сказала Елена. Это прозвучало так, словно она собиралась отключить связь.

– Исправишь свою ошибку? И все остальные тоже? Ты же убийца. И здесь уже нельзя ничего исправить.

Мартин направил свой пистолет на экран телевизора. Представил себе, что она стоит перед ним.

– Ты сам это увидишь, – сказала Елена.

– Я увижу тебя, – с убийственным спокойствием произнес Мартин. – И тогда я убью тебя.

Он буквально услышал, как она покачала своей красиво причесанной головкой.

– Ты не сделаешь этого, – возразила она.

Вне себя от ярости он прищурился.

– Ты знаешь, на что я способен, если вобью себе что-нибудь в голову, – пригрозил он.

– Да уж. В этом я не сомневаюсь. Однако ты меня и пальцем не тронешь, когда я буду стоять перед тобой. Более того, ты даже не расскажешь никому на свете о нашем сегодняшнем разговоре.

Он громко рассмеялся:

– И откуда в тебе столько самонадеянности?

Мартин снова вздрогнул. Газонокосилка смолкла. Зато он опять услышал какой-то скрежет у входной двери, и на этот раз это точно была не собака. Кто-то явно возился с замком. Мартин быстро осмотрелся. Из-за свободной застройки на первом этаже не было никакой возможности спрятаться, тем более что Елена могла наблюдать за ним с помощью видеокамеры. Во всяком случае, он не думал, что это Елена пыталась войти в финку, а если все-таки это была она, то ей было известно, что он вооружен. Мартин направил свое оружие на дверь, но потом передумал.

В два прыжка он достиг лестницы и, перепрыгивая через ступеньки, устремился на второй этаж, держа пистолет наготове, если вдруг кто-то подкарауливает его там наверху.

Неожиданно зазвонил его мобильник, лежавший в заднем кармане брюк.

Незнакомый абонент.

Он нажал на кнопку приема вызова, заскочил в первую попавшуюся комнату сразу за лестничной площадкой и захлопнул за собой дверь.

– Ты меня не убьешь, – услышал Мартин голос Елены, продолжавшей разговор, и с удивлением осмотрелся в неприбранной комнате. Кровать была не застелена, грязные носки валялись на полу. Стены украшали яркие, но на удивление талантливо выполненные граффити, на стеклянной столешнице, опиравшейся на два пивных бочонка, лежал ноутбук с приклеенным к крышке стикером какой-то рок-группы.

– Почему ты так уверена в этом? – услышал он свой собственный голос.

Снизу из гостиной донеслись шаги.

Мартин взял в руки теннисную ракетку, которая была прислонена к платяному шкафу, стоявшему с распахнутыми дверцами. Шаги раздавались уже на лестнице, кто-то поднимался на второй этаж.

– Потому что ты не захочешь убить женщину, которая в настоящий момент заменяет твоему сыну мать, – заявила Елена, и в этот момент Мартин услышал в коридоре за дверью второй голос. Голос молодого человека, лет пятнадцати от роду.

– Мама? Это ты там внутри? – спросил он. – Я думал, ты вернешься только через две недели.

Дверь открылась, и двое мужчин, похожих друг на друга, как могут быть похожи только отец и сын, замерли в оцепенении от шока.

Глава 76

Елена вышла из скайпа.

Она подготовила Тимми к этому моменту. Две недели тому назад, когда она навестила его после своего непродолжительного пребывания в Нью-Йорке, он снова спросил о своем отце (о своей матери он не спрашивал никогда), и она показала ему его фотографию, которая была напечатана в польских газетах вскоре после его ареста.

Действительно, тогда Шахла застигла Надю врасплох.

Но Тимми не прыгал за борт вслед за своей матерью.