Книга Воздушный стрелок. Гранд - Антон Демченко

— Спокойной ночи, глубокоуважаемый дед. — Я шутовски поклонился и, автоматически погасив неслабую эфирную атаку Скуратова, рывком развернув «окно» до подходящего размера, исчез из кабинета. Миг и проход схлопнулся без всякого моего участия. Очевидно, дед решил повторить атаку и угодил прямо в канал «окна». Ну и ладно.

Так, программу вспыльчивого юнца отыграли, пора переходить от театра к жизни. Тем более, что как по мне, реальная жизнь, куда увлекательнее.

Ольга обернулась, явно среагировав на возмущение в Эфире, и вмиг оказалась рядом со мной. Все. Не отпустит. Точно говорю.

Вопреки предположениям Скуратова, караван Бестужевых успел не только доплестись до Костромы, но уже добрался до загородных владений Бестужевых и сейчас, огромное поместье стояло на ушах, спешно приводя в порядок все, что не успели подготовить до приезда хозяев дома. Так что, на нас с Ольгой никто даже внимания толком не обратил и мы, миновав добрых полдюжины лестниц и галерей, беспрепятственно добрались до смежных комнат, выделенных нам для проживания. Вот интересно, а вот со стилем палат шестнадцатого столетия, это Бестужевым так повезло с имуществом, или они специально на традиции упирают?

Впрочем, этот вопрос так и остался без ответа. Да и мне очень скоро стало не до того… А утром, написав несколько писем и потревожив лишь Вербицких, я вернулся в Аркажский монастырь. Остальные обитатели дома остались в неведении относительно моего визита в костромские владения Бестужевых. Оно и к лучшему.

После моей вчерашней эскапады, дед все-таки успокоился, хотя и был примерно таким же хмурым, как и перед первой моей тренировкой.

— Готов? — Спросил он, окинув меня долгим взглядом и даже не подумав поздороваться. Хм… я ошибся?

— Да. — Кивнул в ответ. Ну а что? Кое-что из старой одежды, я нашел среди сваленных в «моей» комнате вещей. Чуть коротковаты, может быть, зато штаны не падают. Ну а «рюгеры» и кхукри, за последнее время вообще стали неотъемлемой частью моего гардероба. Кристалл с записью Вербицких в кармане. Готов.

— Идем. — Дед мотнул головой, открывая «окно» в какой-то тесный закуток. Подъезд какой-то… но явно не Кремль. Не может там быть таких вот… помещений. Точно.

Пока я оглядывался, дед вышел из этого закутка и, громко «процокав» по устилающей пол узорчатой, но изрядно потертой плитке, отпер своим ключом массивную высокую дверь. В уши тут же ворвался городской шум. Тот, от которого я уже, признаться, немного отвык. Гул огромного города живущего своей жизнью. По улице, на которую выходила отпертая дверь, неслись машины, по тротуарам шагали прохожие, работали магазины и лавки. На углу, диковинным снеговиком возвышается наряженный в белую зимнюю бекешу полицейский… он же городовой. И вроде бы и не было в городе мятежа, не взрывались бронеходы, не бесчинствовали наемники и оборзевшие хитрованы… — Волхонка. Отсюда пять минут до Боровицких ворот. — Коротко бросил Скуратов, одним движением скрывая свое лицо за уже знакомой мне неразличимой маской, и уверенно зашагал в сторону показавшихся знакомых красных стен с «ласточкиными хвостами» и характерных зеленых шатровых крыш на башнях.

К моему удивлению, охрана на воротах пропустила нас без звука. Хотя я бы таких подозрительных типов на пушечный выстрел к резиденции монарха не подпустил. Но нет, их не смутила ни маскировка деда, ни даже мое оружие. Хотя, ручаюсь, наличие у меня стволов и ножей, рынды «срисовали» моментально. Тем не менее… они даже не попытались его забрать. Чудеса в решете!

— Коммуникатор… фиксатор. Нас опознали. Пропуск есть. Вопросов… нет. — Явно почуяв мое удивление, все так же отрывисто пояснил Скуратов.

— У вас же связистов не выпололи. Сам говорил. — Пробурчал я себе под нос. Дед резко остановился прямо посреди вымощенной брусчаткой дорожки, зажатой меж краснокирпичной крепостной кладкой и глухой стеной какого-то длинного здания, и смерил меня о-очень долгим взглядом.

— Не в Кремле. — После долгой паузы, вздохнул дед и указал на дальний конец дорожки, к которому мы до этого шли. — К тому же, вон там, нас уже встречают. И мимо той охраны, мы так легко не пройдем. Так что, оружие сдашь без разговоров. Понятно?

* * *

Анатолий Вербицкий, глава Пятого стола Преображенского приказа, впервые за долгое время был счастлив. Отсутствие информации о семье выматывало его, действовало на психику пожалуй даже больше, чем ставшее почти привычным чувство преследования, не отпускавшее его с того злополучного вечера, когда ему пришлось отправить семью прочь. И вот сейчас, он смотрел на экран, где две самые главные женщины его жизни рассказывали о своем житье-бытье и чувствовал, как ощущение загнанности растворяется, исчезает с каждым следующим словом жены и дочери. Вербицкий взглянул на сидящего в кресле посетителя, Кирилла и, остановив просмотр, уже третий, за последний час, облегченно улыбнулся. Но не успел он заново начать разговор со своим союзником и будущим регентом наследника рода, как в кабинет ворвался человек, не раз виденный у цесаревича. И от взъерошенного вида, обычно спокойного и невозмутимого, вечно скрывающего свое лицо конфидента Михаила, Вербицкий напрягся.

— Ты все-таки здесь… — Удивленно констатировал «маска», уставившись на… Кирилла. На что тот, только пожал плечами, мол, а где еще мне быть? Они знакомы? Интересно… Вот только додумать эту мысль Вербицкий не успел. «Маска» вдруг сгорбился и, опустившись на краешек дивана, глухо произнес, — Бельский мертв. Убит.

Глава 7. Когда смерть врага несет лишь разочарование

Хм. То есть на дуэль с ним можно не идти? Совсем? Великолепно. Нет, ну правда, замечательно. Не придется убивать идиота… да и самому дохнуть от его руки тоже, как-то не хочется. И так этими мятежами скоро начну на кличку «Терминатор» откликаться, Я облегченно вздохнул и, повернувшись к молча взиравшему на нас Вербицкому, попросил у него чашку кофе. Тот отрешенно кивнул и, подняв трубку стационарного телефона, стоящего на столе, отдал распоряжение секретарю. На миг задумался и, окинув Скуратова коротким взглядом, увеличил заказ на две чашки. Хотя, судя по виду деда, ему бы сейчас не кофе пить, а валерьянку глотать.

Вот кстати, а чего он пришел с этими новостями прямиком к Вербицкому? Дела бросил, чуть ли не бегом примчался… а если еще вспомнить с какой фразой он вломился в кабинет…

— Хм. А когда сей достойный боярин покинул наш мир? — Поинтересовался я, когда секретарь Вербицкого внес в кабинет поднос с кофейными приборами и… испарился.

— Час назад. Убит в собственном доме. Выстрел в голову с очень небольшого расстояния. — Тихо проговорил дед.

— Понятно. И ты решил, что это я его… порешил. Да? — Поинтересовался я.

— Учитывая твои вчерашние высказывания. — Скуратов отхлебнул горячий напиток. — Я решил, что ты вполне мог пойти наперекор правилам. Хотя бы на волне эмоций.

— Я тебя расстрою, но этот малогуманный поступок совершил кто-то другой. У меня вон целый полковник алиби имеется. — Я невежливо ткнул пальцем в сторону внимательно прислушивающегося к нашему разговору, и кажется, медленно шизеющему от его содержания, Вербицкому. — А если это будет мало, то есть фиксаторы в этом кабинете, секретарь за дверью и вся охрана Кремля до кучи. Отсюда я никуда не выходил и, соответственно, Бельского убить не мог. И Анатолий Семенович, тоже. Хотя, вот уж у кого причин грохнуть Бельского было больше, чем у меня.