Книга Бумеранг - Сергей Палий

Монстр изготовился к прыжку, и я невольно зажмурился, когда третий подземный толчок на миг унес из-под ног почву. Мы покатились в образовавшуюся трещину, а химеру пришлось досадливо поморщиться и отступить на безопасное от разлома расстояние. В последний момент я успел зацепиться ремнем автомата за стойку изуродованной горки и прижать Лату к себе. «Швейцарка» вылетела у нее из руки и съехала в темный провал, но «компас» девушка сумела сохранить.

— Тянись и хватайся! Я тебя не удержу! — процедил я сквозь зубы, в который уже раз прикусив щеку. — Видишь бордюр? Ползи к нему!

Вновь застрекотал пулемет — тяжелые пули высекли целый каскад искр возле моей ступни и переместились к химеру. Самец вальяжно, с ленцой подвинулся в сторону и проревел так насмешливо, что стрелок даже перестал на время тратить патроны. Мы воспользовались заминкой и как сумасшедшие поползли к спасительному куску бордюра. Отбивая пальцы и терзая плотную ткань перчаток, добрались до него, перескочили через трещину и ломанулись прямиком на стену аномалий.

Сигая с кочки на кочку, я пару раз споткнулся и едва не переломал ноги.

— Сюда! — позвала Лата, которой удалось первой добраться до темной пашни. Девушку теперь не выхватывал луч прожектора. — Цел?

— Цел. — Я поморгал, стараясь разглядеть ловушки. Машинально потрогал ногу, которую ушлый пулеметчик чуть не отстрелил, и со злостью рявкнул в его сторону: — Сидишь там, будто тебе землетрясение до фонаря! Вот как треснет хрущоба, и сверзишься черепом вниз, терпила фонящий!

Тем временем химер играючи перепрыгнул через пролом в асфальте, спокойно ушел от длинной очереди и неторопливо направился к нам.

Справа — кошак размером с внедорожник, слева — сплошная угрюмо рокочущая и мерцающая всеми цветами радуги стена из «гравикаракатиц», «электр», «воронок» да «жарок». А сверху в придачу — нервный «монолитовец» за пулеметным станком. Не думал я, братцы, что доведется оказаться в настолько нелепом положении.

— И что теперь делать? — Лата судорожно повертела шарик «компаса» в руке. Направила его в сторону ловушек: — Давай же, работай, каналья! Укажи нам, клубочек, путь в лабиринте!

Аномалии настолько плотно прилегали одна к другой, что в любой иной ситуации мне бы и в голову не пришло искать проход. Но, к сожалению, пути назад не было.

От плотоядно урчащего химера нас отделяло метров пять.

— Дай-ка сюда!

Я выхватил у Латы артефакт.

— Ты чего?

— Хочу проверить одну догадку.

— А вот теперь уже мне страшно делается от твоих слов.

— Клубочек, говоришь? — Я глянул в кругляшки ее маски. Там отражались темно-вишневые тучи. — А вдруг и впрямь покажет…

Я размахнулся и швырнул «компас» в самую гущу аномалий.

Лата даже пискнуть не успела. Лишь проследила взглядом, как драгоценная цацка летит к дрожащему мареву ближайшей «гравикаракатицы».

В тот момент, когда шарик, похожий на морскую мину, должно было расплющить в кашицу, пупырышки на его поверхности вдруг вспыхнули ярким свечением, и из каждого выстрелила тонкая сиреневая ниточка. Несколько из них тут же пропали в эпицентре «гравикаракатицы», еще парочка оборвалась в «воронке», остальные истлели в «жарке», но последняя, извиваясь, стала пробираться через аномальное поле, избегая ловушек, будто живая. Когда ее дальний конец дополз до противоположного края смертельного полигона, сиреневый шнурок тихонько опустился вниз и лег на пашню, указывая единственно возможный путь.

Видимо, от столь неожиданного зрелища обалдел даже химер, потому как за все это время мутант не предпринял попыток откусить нам головы или разорвать на части. Он следил светящимися глазами за фосфоресцирующим вьюнком, продолжая, однако, скалиться своей безгубой пастью.

— Нить Ариадны, — прошептала Лата, зачарованно глядя на светящуюся дорожку, улегшуюся на пашне немыслимым зигзагом.

— Вперед! — крикнул я, толкая сраженную эффектом сработавшего артефакта девушку. — Я прикрою.

Лата сообразила, что медлить нельзя, и, быстро перекрестившись, ступила в трещавшее от близких аномалий пространство, а я повернулся к химеру и наставил на него ствол «калаша».

— Понимаю, что выглядит дебильно, — пожал я плечами, чувствуя, как дрожат поджилки, — но здраво прикинь: если на меня ломанешься — сам в эту мясорубку загремишь.

Химер приблизился и медленно раскрыл пасть. Я даже сквозь фильтры почувствовал, как дохнуло тухлятиной.

— Прямо скажем, гигиеной полости рта ты пренебрегаешь, — сказал я, понимая, что несу от страха чушь. Отступил на шаг к краю «гравикаракатицы». — Ты одно пойми, стоит одной аномалии сработать, как тут все полыхнет. Метров на десять вокруг полосы даже бактерий не останется.

Мутант сузил глаза, будто прикидывая, вру я ему или нет.

Я сделал еще один крошечный шажок назад.

— Давай поступим так: ты валишь обратно к своим красавицам-женам, а мы тихонько пробираемся на ту сторону и идем по своим делам. Ведь сейчас у придурка, который сверху с пулеметом забавляется, энурез внезапно случится, моча в башку ударит, и он пальнет сюда. Одной шальной свинцовой барабульки хватит, чтобы цепная реакция началась и все эти сюрпризы, — я невольно покосился на аномальное поле, — бабахнули.

Химер наконец захлопнул пасть. Его горящие серебром глаза словно зависли в метре от меня на фоне мрака. Казалось, будто ничего, кроме этого гипнотизирующего взгляда, не осталось в мире… Глубокий морок, падение в бездну пси-воздействия контролера, сила временных петель «бумеранга» — все проскользнуло в этом пронзительном взгляде.

А потом химер развернулся и пошел прочь.

Я еще несколько растянувшихся секунд смотрел ему вслед, гадая, какие странные мысли метнулись в этой огромной голове и были ли они вообще. Кто знает.

Выйдя на свет прожектора, мутант обернулся и рыкнул в багряное небо, словно воззвал к заскучавшему «монолитовскому» стрелку. Сектант не заставил себя ждать: крупнокалиберный пулемет раскатисто затрещат, очередь взбила рядки слякотных фонтанчиков по диагонали в надежде зацепить ловкого зверя, но тот уже был далеко.

Зверя ли?..

Времени размышлять над гипотезами о наличии разума у отдельных видов мутантов сейчас категорически не было. Тем более Лата уже преодолела опасный пояс аномалий и шикала с той стороны, чтобы я поторапливался.

Я повернулся, наступил на сиреневую ниточку, которая стелилась по холодной земле и уверенно убегала вперед, обманывая смерть. Как там говорил восточный мудрец? Путь в тысячу ли начинается с первого шага? Нехай так i буде.

Хотя… какой он, на фиг, первый.

Глава десятая Выбор

Люди часто боятся начать дело, опасаются за его успех в середине, напряженно ждут развязки, страшась фиаско. Но это — сущая ерунда по сравнению с той глубинной жутью, которую мы испытываем, когда достигаем поставленной цели, а затем теряем все, ради чего старались. Я всегда боялся именно этого ощущения. Поэтому, чем ближе мы оказывались к последней части артефакта, тем сильнее становилось предчувствие провала.