Книга Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне - Константин Закутаев

Пьянка из локальной грозила перейти в глобальную, это неизбежно привело бы к массовому невыходу на утреннее построение.

Раздухарившийся Бес, с пятьюстами водки во лбу, был в центре внимания, в пьяном угаре призывал всех «по капле выдавливать из себя раба» и посылать начальство на хер. Гости, знакомые с майором Бескудниковым, что называется, шапочно, внимали разинув рты. Многие, с пьяным согласием, кивали. Кое-кто горлом поддерживал оратора, кое-кто, чеканя профиль, вздымал кружки: «За погибших в горах пацанов».

Катаев, в замедленном алкогольном дурмане, отмечал про себя нехорошую тенденцию этих разговоров. А когда, как гусеницы в червивое яблоко, полезли фразы, типа: «а, не слабо до Грозэнерго прошвырнуться?» «а, может до Косиора долететь, там «духи» тусуются, завалить всех?», Костя, пьяно соскальзывая сознанием, попытался выкарабкаться на трезвую сушу. Обсуждение подобных тем чрезвычайно опасно, особенно в первом часу ночи. В городе Грозном, в 2001 году.

В его пьяной памяти всплывали картины осмотров мест происшествий. Убитые «комендачи», вышедшие ночью за водкой. Две большие куклы, раскинувшись лежали на разбитом асфальте, натёкшие бурые лужицы под их телами, контрольные дырки — у одного во лбу, у другого в левой скуле, сивушный, ещё не выветрившийся, дух смешивался с запахом застоявшейся крови, несколько сотенных купюр, слипшись, не выпали из скрюченных безжизненных пальцев. Метрах в двадцати, на углу пятиэтажки, россыпь автоматных гильз. Очевидно, «духи» отстрелявшись, добили «коменда-чей» контрольными и забрали их оружие. Большего, с расхристанных вояк (один, вообще, был в шлёпанцах) брать было нечего. Плёнка жизни, попестрев кадрами, остановилась на сарае в селении Исти-Су.

Два калужских «пэпса», либидо охваченные, повелись на обещания большой и чистой любви, благо импровизированный бордель находился в ста метрах от их блокпоста при въезде в Гудермес. Уйдя в секс-тур они уже не вернулись. Лишь через пару дней, когда командиры, дислоцированных в Гудермесе, «СОБРов» пообещали устроить чеченский вариант Хатыни в близлежащих сёлах, кто-то из местных «шепнул» про этот сарай. Оба бойца, переодетые в новенькую форму (старую так и не нашли), чистые и омытые, восковыми фигурами мадам Пюссо, лежали на цветном одеяле в дальнем углу. Рваные борозды соединяли шеи с приставленными головами, перекошенные в мертвом оскале лица свидетельствовали о том, что резали парней ещё живыми. Отряхнув эту расплывчатую картинку, Костя попытался протестовать по поводу дурной бравады, но его слабые возражения потонули во всеобщем гвалте. Поддержать здравый смысл в центре пьяной карусели было некому.

Саня Долгов ушёл спать. Танковоспокойный Поливанов вообще ни на что не реагировал, слушая музыку, Липатов и Гапасько второй час курили на улице. Рябинин, способный своим авторитетом поставить точку в любой полемике, в разговорах не участвовал — сидя в конце стола, он с пьяной настойчивостью что-то вырезал ножом на столешнице.

Конец этой вакханалии положили — за что им Катаев был благодарен — Луковец с Куренным. С ходу оценив состояние большинства и поняв, что репрессивными мерами здесь ничего не решить, они наплели, что комендант, по просьбе Жоганюка, шляется по кубрикам, вычисляя нарушителей дисциплины. Сие мероприятие необходимо для урезания, ограниченного объёма «боевых» трудодней — «залётчикам» в их снижении можно не объяснять причин.

Раздухарившиеся гости, разом протрезвев, сдулись, словно пушинки порывом урагана. Да и опера, за исключением недовольно бубнящего Беса, расползлись по своим койкам, заснув, под аккомпанемент ежевечерней автоматической стрельбы, тяжелым сном, отмотавших пару караванных дистанций верблюдов. Обсуждение версий неудавшейся «духовской» засады (а то, что это была именно засада никто не сомневался) состоялось на следующий день. На удивление, утро почти все участники попойки встретили с лёгкой и ясной головой. Скорее всего, пережитый стресс просто «сжёг» все побочные явления алкогольной интоксикации организма.

Рябинин дождался, когда Катаев с Долговым придут от умывальников, где те обливались холодной водой. Образовавшуюся вчера проблему, опера решили обсудить интимным кругом экипажа, подвергшегося покушению. Двое его членов, правда, обещали подтянуться позже. Кочур ушел к фельдшеру на перевязку, а Бескудников, дежуривший в этот день, по служебной надобности тёрся в дежурной части.

День начинался чуть пасмурно — под утро зарядил мелкий дождь, но со стороны предгорий уже вынырнула бело-голубая полоска чистого неба. Оперативники ушли из курилки — там, после завтрака набилось много народа — и направились к поредевшим штабелям, сложенных для завершения строительства бани, досок.

Чертыхаясь, Рябинин пытался разжечь отсыревшие спички. Костя, не дожидаясь, когда тот закурит, начал диспут:

— Ну, чего, Серый, кого первого валить будем? Твоего или моего?

Долгов, будучи не совсем в курсе подозрений в отношении Тимура, сидя на досках, непонимающе переводил взгляд с одного на другого.

Рябинин, раскуривший наконец сигарету, глубоко затянулся:

— Кто, сука, первый попадётся…

— Ну так пора отстрел начинать! — по-хрущёвски тряхнул кулаком Костя.

— А вдруг это случайность… ну, совпадение… — Саня, всё из-за той же слабой информированности, сомневался в подставе, — «нашему» какой смысл палиться так?…

— «Нашему»… — передразнил его Рябинин, — ты, Саня, забыл как Иса с мудаками из мобильника шкуру тёр? Или, ты думаешь, откуда у калужских информация про нападение на опергруппу? Про всё тех же «Стингеров» и прочих дебилоидов?

— Хочешь сказать, он на два фронта работает?

— Саня, Саня… — Рябинин покачал головой, — в этой грёбаной местности все на всех работают… Я, вот только, одного не понимаю, зачем он именно нас на подрывников этих зарядил…

— И Тимур, если по нашим в теме… — включился Костя в разговор, — вообще рыбина непонятная…

— Мне про Тимура кто-нибудь объяснит! — Долгову надоело быть непонимающим.

— Тимур, тварь, скорее всего, участвовал в нападении на наш УАЗик, — пояснил ему Катаев, — по-крайней мере по этому поводу к нему много вопросов…

— Вот теперь я вообще ни хрена не понимаю… — Долгов спрыгнул со штабеля и встал напротив Кости, — он же в этот день около конторы тёрся, тебя ждал… Ты забыл что ли, мы из Гуд ера как раз приехали…

— Это-то я как раз хорошо помню, — невесело усмехнулся Катаев, — и Тимур тогда только-только приехал, а не с утра пораньше ждал… И лапа у него забинтованная была…

— Мандец какой-то… — Саня потёр переносицу и полез обратно на доски.

— Хотите забьёмся? — спросил Рябинин поочередно посмотрев на оперов.

— О чём? — Катаев лениво сплюнул.

— Что сегодня Жоганюк с Кутузовым приедут из Ханкалы с новой информацией…

— …о том, что к нападению на опергруппу причастен «Сейфулла» и «Стингер», — закончил за него Костя.

— Вот тогда станет ясно, что Иса — парагвайский разведчик, — мрачно пошутил Долгов.