Книга Грей. Кристиан Грей о пятидесяти оттенках - Эрика Леонард Джеймс

– Ну что? – спрашиваю я, слегка смущенный словами доктора Грин.

– Все хорошо, спасибо, – отвечает Ана. – Она сказала, чтобы я четыре недели воздерживалась от любых сексуальных контактов.

Какого черта? У меня отвисает челюсть, я ошеломленно гляжу на Ану. Бесхитростное выражение на ее лице вдруг сменяется торжествующим.

– Попался! – поддразнивает она.

Прекрасно сыграно, мисс Стил!.. Прищуриваю глаза, и улыбка сползает с ее лица.

– Попалась!

Не могу сдержать довольную усмешку. Обхватываю Ану за талию и притягиваю к себе. Как же я изголодался по ней!

– Мисс Стил, вы неисправимы, – говорю я, зарываюсь пальцами в ее волосы и грубо целую, думая, что, может, стоит преподать ей урок и трахнуть на кухонной стойке.

Всему свое время, Грей.

– Как бы мне ни хотелось взять тебя здесь и сейчас, ты должна поесть, и я тоже. Не хочу, чтобы позже ты отключилась прямо на мне, – шепчу я.

– Значит, тебе нужно только мое тело?

– Конечно, и еще твой дерзкий рот.

Еще раз целую ее, думая о том, что произойдет дальше… Поцелуй становится глубже, мое тело напрягается от желания. Я хочу эту женщину. Чувствуя, что еще немного, и я трахну ее прямо на полу, выпускаю Ану из объятий. Мы оба тяжело дышим.

– Что это за музыка? – спрашивает она хриплым голосом.

– Вилла-Лобос, ария из «Бразильских бахиан»[11]. Правда, хороша?

– Да, – соглашается она, глядя на стойку, где накрыт завтрак.

Достаю из холодильника миску с салатом и спрашиваю, будет ли она «Цезарь» с курицей.

– Да, спасибо, – улыбается Ана.

Чувствуя на себе ее взгляд, иду к холодильнику для вина за шабли. Я даже не знал, что могу быть таким домашним.

– О чем задумалась? – спрашиваю я.

– Просто смотрела, как ты движешься.

Я удивлен.

– И что?

– Ты очень грациозный, – покраснев, тихо говорит она.

– Благодарю за комплимент, мисс Стил. – Я сажусь рядом с ней, не зная, что ответить на такой милый комплимент. – Шабли?

– Да, пожалуйста.

– Ешь салат. Так какой способ вы выбрали?

– Мини-пили.

– И ты будешь принимать их ежедневно в одно и то же время?

По изумленному лицу Аны разливается румянец.

– Ты мне напомнишь, – отвечает она с долей сарказма, который я предпочитаю не замечать.

Надо бы принять вызов.

– Установлю звуковой сигнал на свой календарь. Ешь.

Она съедает кусочек, другой, третий… Она ест!

– Значит, можно включить «Цезарь» с курицей в список для миссис Джонс?

– Я думала, что я буду готовить.

– Да, будешь.

Она заканчивает завтрак раньше меня. Должно быть, сильно проголодалась.

– Вам, как всегда, не терпится, мисс Стил?

– Да, – шепчет Ана, бросая на меня притворно-застенчивый взгляд из-под опущенных ресниц.

Черт! Вот оно. Влечение.

Словно зачарованный, встаю и стягиваю Ану со стула в свои объятия.

– Хочешь попробовать? – шепчу я, мысленно умоляя Ану согласиться.

– Я еще ничего не подписывала.

– Знаю. Но в последнее время я часто нарушаю правила.

– Ты будешь меня бить?

– Только не для того, чтобы причинить тебе боль. Сейчас я не хочу тебя наказывать. Вот если бы ты попалась мне вчера вечером, была бы совсем другая история.

Похоже, она испугана. Ох, детка.

– Не позволяй никому себя переубедить, Анастейша. Одна из причин, почему люди вроде меня делают это, кроется в том, что мы любим делать больно или когда больно делают нам. Все просто.

Притягиваю ее к себе, прижимаюсь твердеющим членом.

– Ты что-нибудь решил? – спрашивает она еле слышно.

– Нет, а прямо сейчас я хочу тебя связать и оттрахать до потери пульса. Ты готова?

Ее лицо темнеет, на нем появляется чувственное выражение, полное плотского любопытства.

– Да, – выдыхает она.

Ура!

– Отлично. Пошли.

Веду ее вверх по лестнице и в свою комнату для игр. Мое убежище. Здесь я могу делать с ней все, что хочу. Закрываю глаза, чтобы на миг насладиться пьянящей радостью.

Испытывал ли я когда-нибудь подобное чувство?

Захлопнув за нами дверь, я отпускаю руку Аны и изучаю ее взглядом. У нее приоткрыт рот, и она часто дышит. Широко раскрытые глаза смотрят с ожиданием. Она готова.

– Здесь ты полностью принадлежишь мне. И ты будешь делать все, что я захочу. Ясно?

Она облизывает верхнюю губу и кивает. Хорошая девочка.

– Разуйся.

Ана сглатывает и начинает снимать босоножки на высоких каблуках. Я поднимаю их и аккуратно ставлю у двери.

– Хорошо. Не медли, когда я велю тебе что-то сделать. А теперь я вытащу тебя из платья. Помнится, я хотел этого еще несколько дней назад.

На миг замолкаю – надо удостовериться, что она меня слушает.

– Я хочу, Анастейша, чтобы ты не стеснялась своего тела. Оно прекрасно, и я люблю на него смотреть. Для меня это большая радость. Честно говоря, я бы мог любоваться тобой целый день, и ты не должна смущаться или стыдиться своей наготы. Понятно?

– Да.

– Что да? – Мой голос звучит строже.

– Да, господин.

– Ты говоришь искренне?

Я хочу, чтобы ты ничего не стыдилась, Ана.

– Да, господин.

– Хорошо. Подними руки над головой.

Она медленно поднимает руки. Я берусь за подол и медленно тяну платье вверх, дюйм за дюймом обнажая ее тело, только для моего взора. Сняв с Аны платье, отступаю на шаг, чтобы полюбоваться.

Ноги, бедра, живот, задница, грудь, плечи, лицо, рот… – она совершенна. Сложив платье, кладу его на комод с игрушками. Потом дергаю Ану за подбородок.

– Ты кусаешь губу. А ты знаешь, как это на меня действует, – ворчу я. – Повернись.

Она послушно поворачивается лицом к двери. Я расстегиваю бюстгальтер и стаскиваю обе лямки вниз по рукам, касаясь кожи кончиками пальцев. Ана трепещет от моих прикосновений. Снимаю с нее бюстгальтер и кидаю поверх платья. Я стою рядом с ней, едва касаясь ее тела, слушаю учащенное дыхание и ощущаю тепло, исходящее от ее кожи. Ана возбудилась; впрочем, возбудилась не только она. Обеими руками убираю ее волосы назад, и они рассыпаются по спине, на ощупь как шелк. Наматываю волосы на кулак и тяну, заставив Ану наклонить голову набок и подставить мне шею. Веду носом от ее уха к плечу, потом обратно, вдыхая восхитительный аромат.