Книга Мятеж на окраине галактики - Роман Злотников

— Это называется почетный караул.

— Какой?

— Почетный. В файлах по истории Земли указано, что такие караулы выстраивались для встречи особо уважаемых и важных гостей. Считалось, что это как бы подчеркивает, что принимающая сторона подтверждает высокий статус гостя.

Роланд несколько мгновений раздумывал над услышанным, а потом осторожно уточнил:

— Они тоже были в полных доспехах?

Олег кивнул и двинулся вперед по коридору, образованному двумя шеренгами тактов с задранными к небесам оружейными блоками.

Уимон ждал их в самом центре предкамеры, помещения, начинавшегося сразу за внутренними воротами и казавшегося скромным только в сравнении с размерами самого главного шлюза. Справа и слева от Уимона выстроились длинные шеренги Измененных, составлявших команду Разрушителя. Олег остановился на пороге и благодушно кивнул, а Роланд, успевший по остекленелому взгляду своих подчиненных понять, что они находятся под полным контролем Первого Контролера, и слегка разозлиться из-за этого, одарил его сумрачным взглядом. После двух лет, проведенных им среди землян, а особенно после всего, что произошло в последние полгода, когда он видел, как люди, полностью отдавая себе отчет, что шансов выжить практически нет, идут грудью на лазеры, бросают в последнюю, отчаянную схватку еле функционирующие атакаторы или попросту таранят огрызающийся огнем сателлит, такой контроль казался ему крайне унизительным. Он как бы подчеркивал, что окончательное решение — как поступить Измененному — жить или умереть, — отдано в руки другому разуму. И это теперь казалось ему высшей формой рабства. Но Уимон не отреагировал на недовольство такта и, растянув рот в широченной, до ушей, улыбке, бросился к друзьям:

— Ну вот вы и приехали!

Олег, шагнув навстречу Уимону, прижал его к груди:

— Это не мы приехали, это ты наконец о нас вспомнил.

Уимон удивленно уставился на него:

— Почему это вспомнил, я о вас никогда не забывал. — Он вскинул голову куда-то наверх и потребовал подтверждения: — Правда, Мерилин?

— Конечно, дорогой, — послышался сверху звонкий, мелодичный голос с шаловливо-капризными нотками. И Роланд почувствовал, что его челюсть отвисла так, что еще немного — и она ударится о носки сапог. Это был голос Первого Контролера. Что-то было в обертонах, что явно указывало на то, что он слышал этот голос не раз и не два, и в то же время это был совершенно другой голос… Голос, да, черт возьми, настоящий женский голос, причем не просто женский, а голос холеной и сексуально соблазнительной самки, привыкшей нежиться на волнах всеобщего мужского восхищения. Ну дела-а-а-а…

— Вот видите, — продолжил между тем Уимон, — просто Мерилин пока была не готова, и мы решили немного подождать, пока она окончательно приведет себя в порядок. Роланд вернул челюсть на место и выдохнул застоявшийся в легких воздух. Нет, ну день приключений. Значит, Первый Контролер посмел взломать базовую программу и перестроить основные функциональные цепи! Нет, моря горят, скалы текут, а планеты становятся квадратными! Все табу и запреты Единения рушились прямо на глазах. Причем, так сказать, «в руках» того, кто априори должен быть их священным хранителем, — искусственного разума статуса «Куен Тай», выше которого стояли только сами Верховные Контролеры. Тут он осклабился. Ну что ж, раз дело обстоит таким образом, то следует немедленно предпринять еще кое-что. Он шагнул к Уимону, который что-то увлеченно рассказывал Олегу, и, легонько хлопнув его по плечу, попросил:

— Эй, малыш, а ну-ка скажи своей подружке, пусть она прекратит эту туфту. — Он кивнул в сторону одеревеневших шеренг почетного караула. — Мне давно хотелось потолковать с ребятами по душам.

В его голове тут же раздался холодный голос:

— «Е-7127», ваш статус не позволяет вам выдавать рекомендации и обращаться с просьбами к «Уимон FD-0231/GG». — Причем даже эта фраза несла в себе отголосок капризного женского тона. Роланд удивился глубине перестройки. Однако подобный наезд требовал отповеди. И она последовала.

— Не твое дело, милая. Не влезай в разговор двух старых приятелей.

То, что программа подавления врубилась только через полторы секунды, означало, что малышку Мерилин (или Первого Контролера Базового системного разрушителя, как уж кому нравится) охватило нечто подобное оторопи. Роланд дернулся, ощутив спазм основных мышц, вызвавший кроме всего прочего, еще и почти полную блокировку слухового нерва, но, замерев и уже падая на палубу, он все-таки сумел услышать рассерженный голос Уимона:

— Мерилин, ты что?! Прекрати немедленно!!!

Роланд почувствовал, что его отпустило, но не смог сразу взять мышцы под контроль, и, если бы не Олег, буквально закряхтевший под его тяжестью (все-таки мышцы берсерка в состоянии боевого транса и в обычное время — это, как говорится, две большие разницы), такт буквально рухнул бы плашмя на палубу.

— Но, дорогой, это было всего лишь обычное устранение функционального расстройства исполнительного механизма…

Уимон оборвал ее:

— Мерилин, я тебе уже говорил, это не исполнительный механизм, а мой друг. И я хочу, чтобы ты запомнила — у нас есть старшие и младшие, начальники и подчиненные, но нет никаких исполнительных механизмов. Только люди.

Роланд наконец поднялся на ноги и добавил:

— Причем это относится не только ко мне, а к любому другому Измененному как на этом корабле, так и где-либо еще. — Он криво усмехнулся. — Так что брось эти штучки. Они тебя совсем не красят.

Мерилин молчала несколько минут, а потом произнесла голосом, в котором чувствовалась явная растерянность:

— Но… как я тогда смогу нормально функционировать?

Роланд усмехнулся:

— Ну, об этом не беспокойся. Ведь экипажи и подразделения землян как-то функционируют и без наличия систем разноуровневого контроля исполнительских функций.

Мерилин переваривала это сообщение долго, а затем ответила:

— Мне надо это обдумать.

Роланд кивнул:

— Обдумай, а пока сними контроль с этих ребят. Мне надо с ними потолковать.

Удивительно, но перестройка функций, произведенная над самим собой Первым Контролером, оказалась настолько глубока и всеобъемлюща, что даже занимающий всего около миллисекунды сброс кода на интерфейсы тактов все равно нес в себе наличие женского раздражения. Спустя мгновение каменные ряды тактов, замерших по краям огромной аппарели, потеряли свою абсолютную неподвижность, и головы большинства повернулись в сторону гостей. Роланд растянул рот в самой радушной улыбке и, коротко хохотнув, отчего в глазах большинства тактов появилось выражение крайнего недоумения (ну еще бы, кем бы ни был этот Измененный в настоящее время, совсем недавно он был их Старшим ОУМом, и, хотя даже в то время многие считали его несколько, так сказать, с придурью, столь вызывающая демонстрация эмоций была уж совсем за гранью приличий), двинулся прямо в центр построения.