Книга Сказки старой Англии - Редьярд Киплинг

В общем, они попросили меня поехать с ними и подержать лошадей. Это было странно, потому что, приезжая в Филадельфию повидаться с генералом Вашингтоном, своих пони они обычно оставляли в конюшне при «Олене» или у Эппли. Притом поводья можно кинуть и негритенку, да и одет я был в тот момент не для поездки в город.

– На вас был костюм индейца? – догадался Дан.

– Ну, понимаете, – вид у Фараона был смущенный, – это ведь было даже не в Лебаноне, а подальше к северу, в резервации. А вообще-то, и правда – головная повязка, одеяло на плечах, мокасины… и, конечно, загар, – нет, ничем я не отличался от юношей племени сенека! Можете надо мной смеяться, – добавил он, одергивая свой долгополый коричневый сюртук, – говорю же вам, я перенял все их привычки. Вот и в этот раз я не проронил ни слова, хотя мне страх как хотелось подпрыгнуть и издать боевой клич, которому научили меня молодые воины.

Дан открыл было рот, но Пак опередил его.

– Нет-нет, – сказал он, – никаких боевых воплей. Продолжай свою повесть, брат Широкая Нога!

– Мы отправились в путь, – темные глаза Фараона сузились и засверкали. – День за днем мы неслись вперед, по сорок, по пятьдесят миль в день – три неутомимых воина! До сих пор не пойму, как это у них получается: промчаться на всем скаку через лес в полном боевом уборе и даже перышка не зацепить. Я-то своей глупой башкой все время задевал за нижние ветки, а они скользили впереди, точно пара оленей. По вечерам мы все вместе пели псалмы, и вожди выпускали в небо колечки дыма.

Куда мы мчались? Сейчас скажу, только вы все равно не поймете. Мы проехали старой военной тропой от южного края озера вдоль берега Саскуэханны, по окрестностям Нантего, и выехали прямо к форту Шамокин, что на реке Сеначсе. Мы переправились через Джуниату возле форта Грэнвилл, добрались по холмам до Шиппенсберга, а оттуда – до переправы Вильямс-Ферри (довольно опасной). И дальше через Шейндор, через Блу-Маунтинз по ущелью Эшби, потом взять немного к югу и юго-востоку… и мы застали президента дома, на его собственной плантации!

Вот уж не хотел бы я, чтоб меня когда-нибудь не понарошке выследили индейцы. Они подкрались к мистеру Вашингтону, точно лиса к куропатке. Своих пони мы оставили в укромном месте, а сами стали пробираться дальше через лес, очень медленно и бесшумно: стоило мне прошелестеть травинкой – и Красный Плащ сердито оборачивался.

Еще издали я услышал голоса, один из которых – вот неожиданность! – принадлежал господину Женэ. Наконец мы доползли до края просеки, и я увидел оседланных лошадей, которых держали за поводья слуги-негры в красно-серых ливреях, и с полдюжины джентльменов, занятых беседой среди поваленных стволов. Там был и месье Женэ собственной персоной, и даже со своим саквояжем: должно быть, его перехватили на полдороге. Я спрятался между двух толстых бревен, и до всей компании мне было рукой подать – вот как до этой лебедки.

Я сразу понял, кто здесь Большая Рука. Он стоял не шевелясь, чуть расставив ноги, и внимательно слушал Женэ, этого заморского посла, учтивого, как жестянщик из Бошема. Женэ прямо-таки приказывал президенту немедленно объявить Англии войну. Ну, думаю, это мы слыхали. Но он грозился поднять на ноги все Соединенные Штаты – хочет этого Большая Рука или нет.

Президент выслушал его до конца. Я оглянулся – как там мои вожди? – но они куда-то испарились.

«Господин Женэ, – говорит Большая Рука, – вы высказались достаточно ясно».

«Не господин, а гражданин! – огрызнулся тот. – Я-то, во всяком случае, республиканец».

«Гражданин Женэ, – отвечает Большая Рука, – я непременно приму это к сведению».

Тут посол, кажется, смутился – и вскоре отбыл, ворча себе под нос, даже не бросив слуге монетку. Тоже мне джентльмен!

Остальные сгрудились вокруг Большой Руки – и давай втолковывать ему все то же, о чем, в общем-то, говорил и Женэ. Вот, мол, Франция, вот Англия, и они себе дерутся прямо на голове у Америки. Французы перехватывают американские суда и грабят их под предлогом, что Америка будто бы помогает Англии. Англичане делают то же самое, только, по-ихнему, Америка помогает Франции; да еще они насильно вербуют американских матросов на свои суда, заявляя, что по закону все они подданные Великобритании.

Эти джентльмены говорили понятно и толково. Они представили дело так, что Америка, дескать, только проигрывает оттого, что не вступает в войну: она просто оказалась меж двух огней. Девять из десяти добропорядочных американцев, говорили они, хоть сейчас готовы схватиться с англичанами. Хорошо это или плохо – трудно сказать, а только пусть Большая Рука обдумает все как следует.

Он и в самом деле задумался. Я заметил, что оба вождя наблюдают за ним с другого края поляны, а уж как они туда попали – меня не спрашивайте. Но вот Большая Рука выпрямился – и задал им всем хорошенько!

– Он их отлупил? – спросил Дан.

– Нет, что ты! Он даже, в общем-то, и не бранился. Он просто разнес их в пух и прах – самыми обычными словами. Он раз десять задал один и тот же вопрос: достаточно ли у Америки вооруженных судов, чтоб воевать с кем бы то ни было? И если они думают, что да – то пусть они дадут ему эти корабли. Тут они опустили головы и уставились в землю, как будто военные корабли вдруг вырастут у них под ногами! Хорошо, сказал он, оставим флот в покое. Полагают ли они, что Соединенные Штаты готовы и способны вступить сейчас в новую большую войну? Когда всего несколько лет назад закончилась последняя война с англичанами и в трюме дыра на дыре?

Я же говорю, он разбил их наголову, и когда он умолк – наступила тишина, как после бури. Наконец один маленький человечек – впрочем, сейчас они все казались маленькими – высунулся из-за других и пропищал, точно грачонок из разоренного гнезда: «И все-таки, генерал, похоже, что вам придется начать войну против Англии».

«А что, – мигом обернулся к нему Большая Рука, – мое прошлое наводит вас на мысль, что я опасаюсь воевать с англичанами?»

Тут все засмеялись, кроме него.

«О, генерал, – говорят они ему, – вы нас не так поняли!»

«Очевидно, – говорит он. – Но я знаю свой долг. Мир с Англией нам необходим!»

«Любой ценой?» – спрашивает тот, с птичьим голосом.

«Любой ценой, – повторяет Большая Рука. – Пусть перехватывают наши суда, забирают наших людей, но мы…»

«А как же Декларация независимости?» – вмешался еще один.

«Исходите из фактов, а не фантазий, – говорит Большая Рука. – Соединенные Штаты не в состоянии сейчас воевать с Англией».

«Но нельзя пренебречь общественным мнением, – вылез другой. – В Филадельфии необычайный накал страстей!»

Тут он поднял свою большую руку.

«Господа, – говорит он, медленно так говорит, но слышно его далеко… – Я должен думать о судьбе нашей страны. Позвольте заверить вас, господа, что договор с Великобританией будет заключен. Даже если во всех городах Америки станут жечь мои изображения».