Книга Битва империй. Англия против России - Сергей Порохов

Опасения, что национал-социалистическая Германия поставит под угрозу мир во всем мире, а возможно, и безопасность Соединенных Штатов Америки, привели не к превентивной интервенционистской политике США в Европе (как это было бы сейчас), а к усилению изоляционистских настроений американского народа. По мере роста нацистской опасности стремление еще решительнее изолироваться от Европы все более усиливалось. Конгресс под давлением общественного мнения довел до логического и радикального конца начавшийся после Версаля процесс политической изоляции США от Европы, приняв Закон о нейтралитете.

С помощью законов о нейтралитете 1935 и 1937 годов Конгресс дополнил перечень внешнеполитических мер, запрещенных правительству Рузвельта в случае войны или кризиса в Европе. Строгий третий закон о нейтралитете от 1 мая 1937 года содержал объективный запрет на экспорт оружия, боеприпасов и военного снаряжения; запрет на предоставление займов воюющим государствам; запрет американским торговым судам перевозить грузы воюющих государств; запрет вооружать американские торговые суда, которые участвовали в незапрещенных видах торговли с воюющими странами. Эти запреты автоматически вступали в силу, когда президент считал, что какие-либо нации находились в состоянии войны.

Хотя Рузвельт и министр иностранных дел Кордел Хэлл не были сторонниками этого закона и не разделяли основных убеждений изоляционистов, в соответствии с которыми национальные интересы США должны якобы ограничиваться Западным полушарием, они пропустили эти законы, чтобы не лишиться законодательного большинства для проведения внутриполитических реформ «Нового курса». Но такие политические соображения означали ослабление внешнеполитического влияния Рузвельта в Европе и Азии.

Действия президента в 1933–40 годах были чрезвычайно ограничены Конгрессом и общественным мнением (по данным опроса, проведенного в начале сентября 1939 года Институтом Гэллапа, на вопрос, должны ли США использовать армию и флот против Германии, 84 % опрошенных ответили «нет»). Рузвельт мог только слать увещевания Гитлеру и Муссолини во время Судетского кризиса, после вступления немцев в Прагу или после подписания пакта между Гитлером и Сталиным. При заключении внешнеторговых договоров с третьими государствами Германия была подчеркнуто лишена режима наибольшего благоприятствования, взаимный отзыв послов после «хрустальной ночи» в «рейхе» также мало повлияли на Гитлера, считавшего, что обескровленная кризисом США не представляет для Германии никакой угрозы.

Учитывая законы о нейтралитете и изоляционистские настроения большинства, правительство Рузвельта могло надеяться на проведение активной политики в Европе и Азии только тогда, когда большинство американцев убедится в том, что державы «оси» и Япония угрожают жизненным интересам Америки. Об этой опасности президент постоянно говорил, начиная с 1937 года. В 1937–1941 годах были проведены четвертые большие внутриполитические дебаты по внешнеполитической проблеме (после дебатов 1898 г, 1914–1917 и 1920 годов), — должны ли Соединенные Штаты Америки быть мировой державой в буквальном смысле этого слова или могут удовлетвориться ролью региональной великой державы в Западном полушарии Борьбы с изоляционистами закончилась только после бомбардировке Японией 7 декабря 1941 года военной базы Пирл-Харбор на Гаваях.

Однако причина вступления США в войну заключалась не в вызове со стороны Германии, Италии и Японии. Рузвельт и его сторонники разъяснили нации, что при складывающейся в мире расстановке сил необходимо расширить зону американской безопасности. К началу его президентства она охватывала Западное полушарие и половину Тихоокеанского региона, в целом — одну треть Земного шара. После Мюнхенской конференции и почти одновременного провозглашения Японией «нового порядка» в Восточной Азии Рузвельт стал раздвигать границы безопасности США. Это расширение было вызвано убежденностью в том, что окончательной целью держав «оси», особенно Гитлера, является завоевание мира, включая США. В апреле 1941 года уже большинство американцев разделяли эту оценку Рузвельта. Согласно опросу, 52 процента населения даже считало, что в случае падения Англии и вывода из игры английского флота Гитлер действительно способен успешно осуществить вторжение в Соединенные Штаты Америки.

Именно поэтому, теперь уже полагало большинство страны, ограничение обороны Западным полушарием равносильно самоубийству, требуется полный контроль над Мировым океаном, этой «столбовой дороге», которую державы «оси» в любое время могут использовать для нападения на Соединенные Штаты Америки. В том случае, если Европа и Азия и их кораблестроительные мощности попадут под власть держав «оси», осуществлять контроль над морями только силами флота США будет невозможно. Именно поэтому все сошлись во мнении, что необходимо поддерживать Францию, Англию и Китай, а с середины 1941 года и Советский Союз. Все они своими действиями объективно участвовали в обороне Соединенных Штатов Америки. Занятые войной с Японией, США выразили свою поддержку Великобритании, Франции и СССР в войне с Германией. Исход войны зависел от победы СССР над Германией. В этой обстановке США оказывали материальную помощь СССР по ленд-лизу.

К тому же и Великобритания тоже всячески стремились втянуть Америку в европейскую войну, чтобы чужими руками загнать в бутылку ими же выпущенного джина — германский фашизм. Ужас положения Британии заключался в том, что, оставаясь в одиночестве, Англия обречена была на неминуемое и быстрое поражение. Отдавала себе в этом отчет правящая верхушка Великобритании в целом. Впервые за несколько столетий гордая империя не могла рассчитывать на победу в войне и потому была, в общем, готова согласиться на мир и союз с Германией. Вскоре после своего назначения на пост премьер — министра сам Черчилль в письме к президенту США Рузвельту от 14–15 июня 1940 года признавался: «… в борьбе может наступить такой момент… когда можно будет получить очень легкие условия для Британского острова путем превращения его в вассальное государство гитлеровской империи. Для заключения мира будет, несомненно, создано прогерманское правительство, которое может предложить вниманию потрясенной и голодающей страны доводы почти неотразимой силы в пользу полного подчинения воле нацистов». Поздее он указывал Рузвельту на последствия своего возможного смещения с поста премьер — министра: «Я не могу отвечать за моих преемников, которые в условиях крайнего отчаяния и беспомощности могут оказаться вынужденными выполнить волю Германии».

Нужно учитывать еще одно обстоятельство. Во время оккупации немцами Голландии там продолжали жить сын кайзера Вильгельма II Фридрих-Вильгельм и его жена — англичанка Сесиль. Через эту супружескую чету шла переписка Гитлера с герцогом Виндзорским. Этому бывшему королю Англии Эдуарду VIII, лишенному престола из-за династических соображений (неравнородный брак), Гитлер обещал после победы над Британией восстановление на престоле. Герцог, в свою очередь, сообщил Гитлеру ряд английских государственных секретов. Полный комплект этих документов, вывезенный после поражения Германии в Лондон, до сих пор является секретом английского королевского двора. Некоторые историки считают, что публикация этих документов привела бы к грандиозному скандалу, результатом которого могло стать падение династии.