Книга Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР - Дмитрий Верхотуров

В мае 1930 года на Политбюро и Пленуме ЦК рассматривались вопросы работы треста «Уралмет» и строительства новых металлургических гигантов. Пленум ЦК поставил задачу оказать всемерную помощь строительству. Политбюро приняло решение укрепить стройки кадрами. На Кузнецкстрой был послан начальником строительства Сергей Миронович Франкфурт. А кроме этого, Политбюро поставило задачу: «Вовлечь весь рабочий класс, всю советскую общественность в «чугунный поход», окружить строительство гигантов черной металлургии исключительным вниманием и заботой»[283].

Новый начальник строительства прибыл на строительство и стал знакомиться с площадкой. Управление стройки находилось в Томске и от него до площадки нужно было добираться двое суток поездом. Франкфурт приехал на маленький полустанок, где роль вокзала выполняли несколько старых вагонов, и там уже пересел в порожняк из-под щебня, приехал на площадку комбината. Там в отделении управления строительства, которое размещалось в недостроенном здании заводоуправления он встретил Бардина и с ним стал осматривать проделанные работы. Франкфурт описывает этот момент в своих воспоминаниях:

«Стал знакомиться с работой, присматриваться к людям. Меня поразил низкий уровень многих руководящих работников стройки, какая-то медлительность и апатичность. Никто из них, кроме Бардина и еще нескольких человек, понятия не имели о грандиозности масштабов Кузнецкстроя»[284].

Франкфурт прибыл на строительство, когда уже полным ходом шли работы по сооружению домен. Бардин настаивал на том, что нужно уже сейчас, не дожидаясь готового проекта, на основе рабочих чертежей цехов и агрегатов начинать закладку цехов и фундаментов, иначе будет потерян строительный сезон и целый год. Франкфурт принял решение начать закладку на свой страх и риск. Начались планировочные работы на площадке коксохимического, мартеновского цехов, заводской ГРЭС. Работы шли в ударном темпе. Бригады бетонщиков на строительстве фундамента домны № 1 побили всесоюзный рекорд по числу замесов в смену, добившись 345 замесов.

Комбинат быстро обретал четкие контуры новых цехов и агрегатов. Но тут начались проблемы с проектом. 15 июля 1930 года пришла телеграмма из США с сообщением об изменении проекта мартеновского цеха. Проектная комиссия, работавшая в США, приняла решение установить в мартеновском цехе не семь печей мощностью 110 тонн в сутки, а 15 печей мощностью 150 тонн в сутки с дальнейшим увеличением мощности до 250–300 тонн. Получив эту телеграмму, Франкфурт отдал указание остановить бетонные работы на строительстве мартеновского цеха.

Однако отступать назад было поздно. Фундамент был уже построен, и перепланировка цеха оказалась теперь уже невозможной. Франкфурт созвал совещание, на котором Бардин с чертежами в руках доказал, что можно выстроить цех на пятнадцать печей, не перестраивая уже заложенного фундамента. Показал и стал настаивать на том, чтобы работы были возобновлены. Франкфурт отдал приказ о продолжении работ.

На стройку продолжали приходить телеграммы, одна за другой, от американской комиссии, которые предлагали то один вариант завода, то другой, требовали переместить цеха и сооружения. Однажды пришла телеграмма, требующая переместить мартеновский цех в другой конец площадки. В это время уже шло бетонирование стальных опор цеха. Цеха уже были заложены, работы идут, и перепланировать завод уже поздно. Он будет такой, какой есть. Франкфурт поначалу сомневался, но Бардин настоял на продолжении работ на свой страх и риск. Им, конечно, не однажды крепко досталось за самостоятельность. Позднее, однако, Косиор признал, что именно Бардин и Франкфурт сделали пуск завода в 1932 году возможным.

В конце концов и американцы поняли, что строительство завода уже идет своим чередом, свернули проектные работы и направили своих инженеров на площадку. На Кузнецкстрой они приехали в начале августа 1930 года. То, что они увидели, не обмануло их ожидания. Действительно, завод строился. Перед их приездом, 26 июля, начались монтажные работы на домне № 1, где уже шла установка стального опорного кольца домны. Американцам ничего не осталось делать, кроме как включиться в работу.

В августе шла установка стального оборудования двух домен и шестнадцати кауперов. На каждый каупер нужно было установить и заклепать 1800 заклепок. Пневматические молоты на стройке были, но еще не работала компрессорная установка, и поэтому рабочие-монтажники клепали домны и каупера вручную, молотами. Над площадкой все эти дни стоял оглушительный металлический звон от десятков клепальных молотков.

В июле 1930 года из Томска на площадку окончательно переехали последние подразделения Кузнецкстроя, которые разместились в только что законченном здании заводоуправления и частично в здании заводского склада. Тогда же на строительство приехал бывший заместитель председателя Госплана РСФСР Э.З. Гольденберг. Инженеры Кузнецкстроя вместе с инженерами фирмы «Фрейн» стали дорабатывать проект завода. В окончательном варианте проекта мощность завода оказалась даже несколько больше, чем планировалось постановлением Политбюро ЦК. Руководство стройки подготовило встречный стройфинплан, согласно которому мощность завода должна была быть в 1200 тысяч тонн чугуна в год, 1450 тысяч тонн стали, 1130 тысяч тонн проката. Были перепроектированы доменный и мартеновский цеха. Вместо 700-тонных доменных печей инженеры предложили установить 1000-тонные печи, такие же, как на Магнитогорском заводе. Увеличились число и мощность мартеновских печей. Их теперь стало пятнадцать, мощностью 150 тонн стали в сутки[285].

19 августа 1930 года были получены чертежи и началось строительство Кузнецкой ГРЭС. Все остальные цеха, кроме доменного и мартеновского, еще не возводились из-за отсутствия чертежей. Высвободилась большая часть строителей, которых решено было перебросить на строительство ГРЭС. Электростанция была объявлена ударным объектом. Франкфурт понимал, что вскоре поступят чертежи остальных цехов и нужно будет начинать их строительство. Он заблаговременно разделил площадку на участки-цеха, во главе которых были поставлены свои прорабы и технологи.

1 октября 1930 года кончился 1929/30 хозяйственный год, и руководство Кузнецкстроя подвело печальные результаты. За год удалось выполнить только 45 % строительной программы. Незавершенные проектные работы скомкали темп работ всей стройки. Начатый мартеновский цех не имел готовых чертежей, и работы на нем в сентябре были остановлены. Коксохимический цех был заложен, но из-за отсутствия чертежей и на нем работы были остановлены. Не было понятно, сколько в нем будет коксовых батарей и какой мощности. К сооружению прокатного цеха еще и не приступали. Лишь только на домнах и в доменном цехе ни шатко ни валко шли работы.

Из «Новостали» пришел приказ – в особом квартале во что бы то ни стало нагнать план. Приказ, пришедший в самый разгар осени, когда строительный сезон уже завершился, означал разрыв с существующей строительной практикой. Кузнецкстрою предстояло вести работы в условиях сибирской зимы. В этом они были первопроходцами. Еще никто в мире не вел бетонных и монтажных работ на 40 – 50-градусных морозах. Сегодня строительство зимой в Сибири – дело привычное. Но тогда это было в большую новинку. Многие инженеры и строители, в первую очередь американцы, сомневались, что такое возможно. Зима 1930 года выдалась ранней и необычно холодной. Уже в конце ноября ударили 40-градусные морозы.