Книга Раны чести - Энтони Ричес

— Хорошо, легат, я приму ваше великодушное предложение.

— Отлично. Потратьте несколько минут, чтобы проинформировать своих людей, и сразу принимайте командование Шестым. Они должны перегруппировываться в дальнем конце долины, если, конечно, до них дошел мой приказ прекратить преследование. Я передам вам фризов и раетов в качестве временного усиления, чтобы легион насчитывал больше половины своих сил. О, и отведите обе Тунгрийские когорты к Валу. Мне нужно какое-то тыловое охранение на дороге отсюда до Тисовой Рощи, вдобавок они смогут передохнуть. А скоро вновь понадобятся в деле.

— Господин.

Новый легат отвернулся и пошел прочь, но потом вновь обернулся.

— Полагаю, вы отыскали тело легата Солемна?

— Да, похоже, он погиб стоя. Хотя и обезглавлен. Я слышал, этот дикий народ сохраняет головы врагов в кедровом масле.

— Вы нашли его меч?

— Да, он у моего старшего центуриона. Когда я вернусь в Рим в конце года, то отдам его семье.

— Я хорошо знаю сына Солемна. Для меня будет честью отдать это оружие ему…

Легат подозвал своего старшего центуриона, забрал промасленный сверток и с явным облегчением отдал его Эквитию.

— Рад снять с себя эту ответственность. Меня огорчают лица людей, когда я возвращаю им личные вещи близких… Как бы то ни было, легат, отправляйтесь и приводите новых подчиненных в форму. Увидимся вечером на совещании командного состава.

Тунгрийцы следили, как он повернулся и осторожно пошел вниз по склону. Фронтиний заковылял к префекту с вопросительным выражением лица.

— Я легат, Секст, новый командир Шестого — или того, что от него осталось.

Фронтиний с искренней теплотой поздравил Эквития, радуясь за друга.

— Вы всегда можете рассчитывать на нашу поддержку, легат. Могу я спросить, кто вас заменит?

— Пока командовать будешь ты. А потом, надеюсь, выстроится целая очередь подходящих кандидатов…

Фронтиний кивнул.

— Тогда я извлеку максимум пользы из своего недолгого возвышения. Наши приказы?

— Достойно похороните погибших и двигайтесь на соединение с легионами. Скорее всего, они встанут на ночь на том холме, где мы были прошлой ночью. Полагаю, вы сможете воспользоваться припасами Шестого, раз они потеряли несколько тысяч человек. Завтра утром вы выступите к Скале вместе со Второй когортой, так быстро, как сможете, и будете охранять то, что осталось от крепости…

Фронтиний хмуро наморщил лоб.

— …и нет, это не тихое местечко, и не знак того, что я считаю когорту непригодной для дальнейших сражений. В нашем тылу бродят несколько тысяч варваров. Хотя я жду, что, как только до них дойдут новости о сегодняшнем сражении, они уйдут в горы, а некоторые могут соблазниться возможностью отправиться на юг. На самом деле, нас так мало между здешними местами и Тисовой Рощей, что, если они пойдут туда, мы ничего не сможем сделать. Охрана дорог к югу от Вала имеет для меня наивысшее значение, сразу после радующего глаз вида головы Кальга на шесте и орла Шестого легиона в руках злобного знаменосца. Я попрошу у Петрианы кавалерийскую центурию. Они будут вести разведку впереди вас и поддерживать связь с основными силами армии…

Новый префект понимающе кивнул.

— А сейчас мне пора. Но прежде, чем уйду, окажите мне одну услугу.

Фронтиний кивнул.

— Легат?

— Мне нужны телохранители, всего пара палаток. Эти люди меня не знают, и я их не знаю. Я бы чувствовал себя лучше, если бы между мной и синелицыми стояла пара хороших друзей.

— Уже кого-то присмотрели?

Эквитий оглядел поле сражения, все еще потрясенный бойней на зеленых склонах долины.

— Думаю, я попрошу у вас Девятую центурию, ее остатки. Юный Корв будет в относительной безопасности, раз Перенна больше нет… и в какой-то момент мне нужно отдать ему это.

Эквитий приоткрыл сверток, и Фронтиний, заглянув внутрь, увидел великолепный меч.

— Очень красиво. Солемна?

— Да. Традиция говорит, что он переходит к старшему сыну…

— А сейчас, наверное, не самое подходящее время, чтобы рассказать ему эту историю.

— Именно.

Фронтиний кивнул.

— Хорошо, легат, Девятая — ваша. Только помните, что мы хотим ее назад.

Для Девятой следующий месяц пробежал так же быстро, как и предыдущая неделя. Шестой легион, усиленный двумя когортами ауксилиев и насчитывающий сейчас шесть когорт, пошел на север, а Двадцатый и Второй вернулись к Валу, чтобы держать его и начать восстановление разрушенных крепостей. Легион неустанно, день за днем, очищал местность от отрядов племен, бегущих после того, что скоро стало известно и армии, и недружелюбному местному населению под именем «Битва утраченного орла». После первой недели, когда погода испортилась и ветер с дождем принялся трудиться над доспехами и снаряжением, так что они без постоянного присмотра быстро покрывались ржавчиной, этот поход стал надоедать.

Легион поднимался до рассвета, часто под проливным дождем, и обычно оставался на ногах до темноты. В это время года — восемнадцать часов в день и еще дольше для людей, стоящих ночью на страже. Они шли в глубь все более и более гористой местности в поисках бегущих варваров. Легион постоянно сталкивался с возможными засадами и неизбежными булавочными уколами ножей в ночи или лучников, которые стреляли из укрытия и часто ускользали из их когтей.

Сведения, собранные местными разведчиками, сообщили Эквитию, что захваченный орел, а вместе с ним и голова Солемна, все время опережают римлян. Они были дразняще близко, и ради погибшего друга Эквитий продолжал преследование дольше, чем подсказывал разум. Каждая деревня и ферма встречала их с подчеркнутым безразличием, как будто ни одна сторона не подозревала, что беглецы спрятаны где-то поблизости. Даже мелкая месть, обыск примитивных жилищ и кража всего ценного, что обитатели по глупости не сумели спрятать, мало поднимала дух легионеров. Они понимали: враги смеются над их безуспешными попытками вернуть драгоценный штандарт легиона.

Люди Марка держались неплохо. Этому способствовали попытки отвлечь Морбана от его потери. Дородный знаменосец не спал, похудел и при каждой возможности добровольно вызывался в караулы, стараясь найти любое занятие, лишь бы не думать о гибели сына в последние минуты битвы. Марк подслушал, как двое солдат поздним вечером пробовали поднять настроение знаменосца.

— Морбан, сколько нужно легионных саперов, чтобы зажечь светильник?

— Без понятия.

— Пятеро. Один зажигает, а четверо ленивых ублюдков с заступами смотрят.

Послышался другой голос:

— Морбан, а сколько нужно кладовщиков, чтобы зажечь светильник?

— Ну, давай.