Книга Приходи в полночь - Сьюзен Форстер

Ли начала понимать пугающую логику плана Полы.

— Боже мой! — в ужасе произнесла она. — Видимо, она совсем ничего не понимала. Ты говоришь, она убила Дженифер и подставила Ника, зная, что появится в последнюю минуту, чтобы спасти его?

Доусон пожал плечами:

— Она думала, Ник просто не знает своего сердца и ее предназначение — показать ему, что они две половины одного целого. Ради любви люди совершали и более странные поступки.

— Значит, насчет алиби она солгала?

— Когда ты кого-то убил, ложь, даже под присягой, уже не кажется преступлением. Ник действительно возил ее в больницу и сидел с ней там целую ночь после неумелой попытки самоубийства — тут все правда, — но это случилось за несколько недель до убийства Дженифер. Видимо, Ник отдалялся от Полы, и самоубийство было ее попыткой удержать его. Это не помогло, и она запустила в действие свой великий план, для начала соблазнив не слишком умного молодого служащего той больницы. Она купила парню машину, занималась с ним сексом и все прочее.

Ли дотронулась до сережки.

— Это не любовь, это патологическая одержимость. Ей нужна помощь.

— Не волнуйся. — В голосе Доусона, который при любых обстоятельствах оставался прокурором, зазвучал цинизм. — Эта женщина, едва успев прийти в сознание, начала мобилизовывать силы. Уверен, она бы созвала пресс-конференцию прямо у больничной койки, если бы ей позволили. Она даже заявила, кто возглавит группу ее защиты.

Ли ждала.

— Саттерфилд, — состроил гримасу Доусон. — Этот кровопийца опять в игре.

— Боже мой! Ты, наверное, ждешь не дождешься начала суда.

— Обвинителем буду не я.

Ли уловила категорический отказ в голосе Доусона, но сейчас ее занимало слишком много других нерешенных вопросов, поэтому она ни о чем его не спросила.

— Это Пола звонила мне, предостерегая насчет Ника?

— Да, она сама и звонила, — объяснил Доусон. — В ее квартире уже произвели обыск. У нее там нашли сотни аудиокассет… она записывала все, что происходило на сеансах съемок у Ника, и вообще все, что делала за последние несколько лет. У нее еще оказалась приставка к телефону, которая убирает из женского голоса высокие частоты, заставляя его звучать как мужской.

— Неудивительно, что звонивший показался мне знакомым. — Ли рассуждала вслух. — И когда она на меня напала, я все время слышала голос Ника. Должно быть, это была запись.

— Она дьявольски умна, — признал Доусон. — И безумно его любит. — Он помолчал, глядя на Ли и словно пытаясь прочесть выражение ее лица. — А как ты, Ли? Ты тоже безумно его любишь?

Ли знала: рано или поздно этот вопрос прозвучит, но надеялась, что у нее будет хоть немного времени к нему подготовиться. Она не забыла суд и предательство Доусона, но сейчас нисколько не радовалась возможности нанести ему удар.

— Не волнуйся, — мягко заверила его Ли. — Я не одержима, как Пола. И боюсь, я действительно люблю его. А вот безумно ли? Да, в этом сомнений нет.

Он не улыбнулся в ответ.

— А ты уверена, Ли? Точно уверена? Потому что если у нас есть хоть какой-то шанс…

— Уверена, — печально проговорила она. — Если Ник выживет и я буду ему по-прежнему нужна, то буду принадлежать ему.

Доусон помолчал, потом заговорил:

— Если этот негодяй будет с тобой плохо обращаться, если он когда-нибудь солжет, обманет или причинит тебе боль, я забуду о своей отставке и убью его.

Жесткость, прозвучавшая в голосе Доусона, поразила ее, но гораздо меньше, чем то, о чем он невольно сообщил.

— Отставка?

Он почесал переносицу. Без очков ее бывший жених казался бледным и похожим на мальчишку.

— Я завязываю со своей работой, — сказал он. — Хватит. Я столько всего натворил, особенно по отношению к тебе, что самому тошно.

— Но, Доусон…

— Дело гораздо хуже, чем ты думаешь, Ли. Когда я узнал, что Пола — убийца, только тогда я увидел, до чего докатился. Я бы всем пожертвовал, чтобы выиграть дело против Монтеры. И так и сделал. Я пожертвовал тобой. — Он помолчал. — Я люблю тебя, — наконец выговорил Доусон. От переполнявших эмоций его голос сел. — До этого момента я даже не знал, насколько сильно.

Аи не знала, что сказать. Ей хотелось остановить его, но ему явно нужно было выговориться.

— Прости меня, Доусон…

— Не надо. Я все это заслужил, вел себя как последний мерзавец. Я растоптал все — наши отношения, судебный процесс. В какой-то момент я даже следил за Полой Купер, — признался он, — но не потому, что подозревал ее в убийстве. Меня беспокоила исходившая от нее угроза, ведь Дженифер могла ей что-то рассказать. Пола была убийцей, а мне это даже и в голову не пришло.

— Дженифер Тейрин?

Ли вспомнила замечание Полы про отношения Доусона с той моделью.

Он колебался, не зная, продолжать или нет.

— Узнай уж все, — наконец сказал он. — Я покривлю душой, если скажу, что случившееся лежало тяжким грузом на моей совести все эти двадцать лет. Нет. Тогда я думал, что поступаю правильно. Теперь я знаю, что ошибался. Черт, я вообще ничего не знаю!

— Двадцать лет назад? Ты говоришь о суде над Ником?

— Да. — Доусон надел очки. — Я только начинал работу в офисе прокурора, когда поступило дело Монтеры, его обвиняли в убийстве и изнасиловании. Мне поручили побеседовать с Дженифер Тейрин, которая оказалась паршивой овцой в семье с большими связями. Тейрины дружили с окружным прокурором, и пока я с ней разговаривал, пришло сообщение, что если она расскажет в суде всю правду, то банда с ней поквитается.

Ли захотела убедиться, что все поняла правильно.

— Ты говоришь о ее показаниях, что она была с Ником, когда их застал главарь банды, и тогда он напал на Ника?

— Совершенно верно. Она собиралась сказать, что Монтера убил главаря в целях самозащиты, но я дал ей ясно понять, что произойдет, если она это сделает. Я объяснил, что банда будет считать ее ответственной за смерть своего главаря, потому что это она обманула его с Ником и спровоцировала нападение. Она знала, на что способны эти люди. Она сама была свидетелем разных жестокостей и на суде рассказала совершенно другую историю.

— И все ей поверили?

— Все, кроме, конечно, Монтеры, но его, еще одного подонка из баррио, никто не слушал. Мы предотвратили репрессии банды в отношении ни в чем не повинной семьи, которая — какое совпадение — имела высокопоставленных друзей. Я поступил правильно, по крайней мере это свидетельствует о том, каким я был рациональным. Я продолжал поддерживать связь с Дженифер, время от времени помогал ей деньгами… в ответ на ее молчание. И все было прекрасно, пока несколько месяцев назад она не сообщила мне, что больше не может жить с этой ложью. Она собиралась рассказать Нику всю правду и попросить у него прощения. Она заверила, что мое имя не всплывет. Она хотела только очистить свою совесть.