Книга Дьявол в Лиге избранных - Линда Френсис Ли

– Ты последняя, кого мы станем слушать.

– Пилар? – произнесла я.

Председатель нашего комитета поспешно прошла вперед и опустила экран. Никки начала показывать слайды, которые мы нашли в доме мисс Мышки. Кика выключила свет.

Послышались перешептывания и приглушенные реплики.

– Дамы, представляю вам моего бывшего мужа... и его делишки.

Как только на экране появился первый слайд, на смену недоумению пришли удивленные восклицания.

– О Господи, да это Энналайз!

– С Гордоном Уайером!

– Обнаженная!

Удивленные возгласы, как огонь в ветреный день, охватили весь комитет. Энналайз вжалась в стул. Я вывела на экран новый кадр.

– Это Гвен Хэнсен.

– С Гордоном Уайером! – прозвучало, как рефрен плохой песни.

В комнате поднялась настоящая буря, так как теперь объектом стала вездесущая Гвен. Но когда все наконец поняли, к чему идет дело, настала мертвая тишина. Каждая дама из Комитета по новым проектам была сфотографирована с моим мужем – спасибо Джанет Ламберт. Гордон Уайер переспал со всем Комитетом по новым проектам.

У каждого есть свой скелет в шкафу, каждому есть что скрывать. Некоторые особенно стараются сохранить свои тайны... в тайне. Не надо далеко ходить за примером: я и мои исчезнувшие деньги, или моя мать с ее менее чем блестящей родословной. Как выяснилось, у каждой из членов комитета была своя тайна, а именно, секс с моим бывшим мужем.

Гордон знал, что такое тайны, и то, что мои подруги скорее умрут, чем позволят открыться тому, что его популярность распространялась дальше восторженных комплиментов.

Из записей Джанет мы узнали, что после того, как она начала вести бухгалтерию для моего мужа, у них начался роман. И вскоре любовница моего мужа заподозрила, что он встречается не с ней одной. Вот почему она стала следить за ним, фотографировать и вести записи. У Джанет было собрано целое досье на случай, если он вздумает обмануть ее.

Все это стало мне известно из обширных (и все более саркастичных) заметок Мышки. Но, как заметил Говард, когда мы вернулись во дворец Граутов и просмотрели слайды, хоть секс с чужой женой и может испортить репутацию мужчины в Уиллоу-Крике, это не преступление – во всяком случае, теперь. Единственное, что осталось неясным, – это почему Гордон стал жертвой шантажа со стороны Джанет Ламберт. Должно было быть что-то еще. Я не сомневалась, что сидящие передо мной женщины могли помочь разобраться.

– Всем известно о том, какие несчастья постигли меня недавно. – Раздался неопределенный гул. – Достаточно одного взгляда на эти фотографии, и я с уверенностью могу сказать, что я не единственная, кого предали Гордон Уайер и Джанет Ламберт. Надеюсь, вместе мы можем раскрыть их гнусный замысел.

План казался идеальным. Увы, все пошло не совсем так, как я ожидала.

– Да как ты смеешь, Фреди Уайер! – Энналайз, подскакивая с места.

– Да, как ты посмела сделать такое?

– Ho.. – Все накинулись на меня. Пилар тоже была ошеломлена.

Но Никки сохранила присутствие духа. Она включила свет и прошла к подиуму.

– Ушам своим не верю, – заявила она, уперев руки в бока. – Я думала, вы тут леди. Я думала, вы должны поддерживать друг друга. Но нет! Все, что вы можете, – это злорадствовать, крутить романы на стороне и обвинять Фреди ни за что ни про что.

– Ни за что? – выкрикнула Синтия. – Фреди Уайер не может называть себя леди!

– Как вы можете так говорить? – воскликнула Никки.

– Какая леди позволила бы, чтобы ее нарисовали нагишом и выставили напоказ?

В глазах Никки вспыхнул гнев.

– А какая леди заводит роман с чужим мужем?

Комната снова взорвалась.

– Дамы! – Никки нашла молоток председателя и стала им стучать. – Дамы, Гордон развелся с Фреди задолго до того, как была написана картина. Фреди, – она посмотрела прямо на меня, – прости, но пора всем узнать правду. Хватит тайн. Он украл твои деньги. Я пыталась вести себя так, будто ничего не понимаю, но я больше не могу сидеть сложа руки. – Она обернулась ко всем. – И мое чутье мне подсказывает, что он обокрал и вас.

Женщины умолкли.

– Видите, что я говорила? Энналайз, ведь так? Сколько Гордон получил от тебя?

– Ну... – Энналайз покраснела.

– Давай, Энналайз. Скажи нам!

– Сто тысяч долларов.

– Всего-то? – воскликнула Джуди Джеймс. – Из меня он вытянул двести пятьдесят тысяч!

Цифры посыпались одна за другой, достигнув внушительных сумм. Гордон очаровал их всех, выманил у них деньги, и каждая из них слишком стыдилась того, что попалась на его удочку, и не хотела оказаться причастной к скандалу, так как всем известно отношение Лиги к подобным вещам.

– И теперь, леди, я спрашиваю вас, – продолжила Никки, – что мы собираемся с этим делать?

Этот вопрос заставил всех замолчать. Дамы снова сели прямо на своих местах, ноги вместе, руки на коленях.

– Вы хотите сказать, что позволите уйти ему безнаказанным?

Воцарилась тишина, хотя Джуди Джеймс знала, что скоро другие члены начнут прибывать в «Брайтли», и она не знала, чего от нас ожидать, принимая во внимание наш решительный вид. Я бы, конечно, не стала показывать фотографии кому-нибудь еще. Я же леди, в конце концов. Но никто из членов комитета не мог быть в этом полностью уверен.

Прошла еще одна долгая минута, прежде чем Энналайз встала.

– Что нам нужно делать? – спросила она. Никки кивнула и обернулась ко мне:

– Фреди, давай.

Я довольно долго говорила. К тому времени, как мы покинули «Брайтли», я располагала хорошей толстой папкой, которую затем передала Говарду. Просмотрев содержимое, он присвистнул. Потом взглянул на меня и улыбнулся:

– Дорогуша, я знал, что мне понравится ваша Лига.

Глава тридцатая

После триумфального выступления в Комитете по новым проектам мы с Никки сидели в столовой у Граутов. Говард здесь же просматривал страница за страницей мою банковскую отчетность за последний год. Пилар могла бы помочь, но мне не хотелось, чтобы она знала детали моих финансовых дел.

– Вся фишка в том, – объяснил Говард, – чтобы найти в банковских документах Фреди записи, которые соответствуют записям дам из Лиги избранных.

Мы просматривали строчку за строчкой, чек за чеком, операцию за операцией. Это растянулось на целые часы утомительной работы, но мы так ничего и не обнаружили. Должна признаться, что от меня требовалось все больше усилий, чтобы сохранять самообладание и уверенность; я начала подозревать, что моему оптимизму предстоит выдержать еще не один удар.