Книга И нет преград… - Юджиния Райли

Взглянув вниз, Энни залюбовалась богатыми нарядами публики. Она заметила, что на них устремлено множество театральных биноклей. Такое любопытство было вполне объяснимо, ведь они сидели в ложе губернатора.

Она посмотрела на Рози и Джима, чтобы узнать их реакцию. Джим как ни в чем не бывало спокойно изучал программку, а Рози изумленно озиралась по сторонам. Энни тихонько усмехнулась.

— Нравится, милая? — спросил ее Сэм.

Энни счастливо кивнула и принялась изучать программку, предварявшуюся именем Лиллиан Рассел.

— У меня такое чувство, будто я переживаю важный исторический момент.

В самом деле, на обороте программки Энни прочла краткую историю оперного театра, построенного Горацием Табором (Горнопромышленник. Получил прозвище Серебряный король Скалистых гор, баснословно разбогатев на серебряных рудниках близ Ледвилла.) в 1881 году, и самого Денвера, который в прошлом году отпраздновал свое двадцатипятилетие. На праздничном вечере, посвященном открытию театра, присутствовал Юджин Филд, а в Денвер приезжали такие известные личности, как Уолт Уитмен, Оскар Уайльд, Кэрри Нэйшн (Активистка кампании за запрещение спиртных напитков.) и великий князь Алексей из знаменитой русской династии Романовых.

Энни с удовольствием слушала веселую музыку и следила за сюжетом оперы. Пышногрудая красавица блондинка Лиллиан Рассел в роли молочницы Пейшенс была неотразима. Ее чудесное сопрано очаровало зрителей.

Сэм, Рози и Джим с тем же вниманием смотрели на сцену, Рози так захватило оперное действо, что во втором акте она свистела и кричала «браво», а сидевшие в зале оглядывались на нее и осуждающе сдвигали брови. Энни смеялась, прикрывшись программкой. Наконец все встали, хором приветствуя вышедших на поклон артистов.

Когда они вышли из театра, возбужденная Рози подкинула в воздух свою программку.

— Никогда не слышала такого мощного пения! — объявила она. — Я думала, у этой женщины от натуги лопнет корсет.

— От ее голоса дрожали люстры, — согласилась Энни.

Ночь была прохладной и звездной. Шестнадцатая улица тонула в мягком свете газовых фонарей.

— Спасибо за чудесный вечер, дорогой, — поблагодарила Роз и Джима.

— Я так счастлив, — отозвался он, обнимая ее за плечи. — Ну что, ребята, вернемся в отель?

— Черт возьми, вечер только начинается! — возмутился Сэм. — Может, потанцуем на улице Лаример?

Рози состроила гримаску.

— Я же говорила вам, мальчики, чтобы вы не ходили в район красных фонарей.

— Но на Лаример есть парочка вполне приличных танцзалов, — заспорил Джим.

— Даже не знаю… — протянула Рози. — В этой части города слишком много искушений.

— Мне бы хотелось посмотреть, как выглядит танцзал девятнадцатого века, — задумчиво проговорила Энни.

Рози махнула рукой.

— Ладно, ребята, раз вы так хотите. Но предупреждаю вас — будьте благоразумны. Если я попаду сегодня ночью в тюрьму, это вряд ли понравится губернатору.

— Конечно, мэм, — согласился Сэм.

Они остановились на кафе «Золотая пыль», в первом этаже которого располагался шикарный танцзал с пианино, а второй облюбовали шулера-картежники, которые выуживали деньги у богатых горнопромышленников и торговцев. Четверка заняла угловой столик, и Рози подозрительно огляделась.

— Мне не нравится это место, — проворчала она. Энни оглядела хорошо одетых танцоров, хрустальные люстры, красные обои и изящные зеркала над стойкой бара.

— Почему? А по-моему, здесь вполне уютно.

— В таких заведениях не стоит появляться приличным людям, — не унималась Рози.

Дородная официантка в облегающем платье подошла к их столику и захлопала накрашенными ресницами, глядя на Джима. Нагнувшись, она продемонстрировала ложбинку на своей пышной груди и пропела:

— Добрый вечер, сэр. Что вы желаете?

Джим открыл было рот, но тут Рози взорвалась. Побледнев, она вцепилась официантке в волосы. Женщина завопила от боли.

— Что ты себе позволяешь, дешевая шлюха? — взбеленилась Рози. — Хочешь соблазнить моего мужа?

— Я ничего не сделала, мэм! — пропищала официантка. Сэм и Энни в недоумении смотрели на происходящее.

— Милая, пожалуйста, успокойся… — взмолился Джим. — Мне кажется, эта… дама не хотела сделать ничего плохого.

Но Рози его не слушала. Она продолжала кричать на официантку и дергать ее за волосы.

Ты заигрывала моим Джимом!

— Не ври, скотина! — бушевала она.

Люди в кафе зароптали. Надвигался скандал, К ним подошел высокий сухопарый мужчина с усами.

— Что-то не так, мэм? — спросил он у Рози.

— Конечно, не так! — Рози отпихнула официантку. Женщина со страхом взглянула на Рози и поспешно ретировалась. — Эта тварь строила глазки моему мужу.

Мужчина усмехнулся.

— Простите, мэм. Я скажу бармену, чтобы он вас обслужил.

— Да уж, будьте так любезны. — Отрывисто кивнув, Рози села на место.

За столом повисло напряженное молчание. Стараясь сохранять серьезность, Энни кашлянула.

— Послушай, Рози… тебе не кажется, что ты немного перегнула палку?

— Что такое? — насторожилась та.

Сэм засмеялся.

— Энни хотела сказать, что ты напрасно завелась.

Рози хватила кулаком по столу.

— Напрасно? Я же предупреждала, охотник за головами: нам не стоит сюда ходить, И вот полюбуйтесь, что получилось!

— И что же получилось? — воскликнула Энни.

— Мы попали в сатанинское логово, вот что! — ощетинилась Рози.

Теперь даже Джим не сдержал улыбки.

— Милая, я не думаю, чтобы официантка пыталась меня у тебя отбить.

Рози похлопала его по руке.

— Молчи, любимый. Ты невинен, как ягненок, и в твоей голове рождаются только чистые мысли. — Она сердито взглянула на Сэма, — Тебе должно быть стыдно, что ты привел: Джима в этот вертеп! Он не виноват, что на него обратила внимание дурная женщина.

Сэм затрясся от хохота.

— А ты никогда в жизни не была дурной женщиной, Рози?

— Возьми свои слова обратно!

— Это еще почему?

— Потому что грабить банки и стрелять в людей — это одно, а быть шлюхой — совсем другое!

Энни застонала и закрыла лицо руками. Она уже слышала, как вокруг ахают люди. Рози на всех нагнала страху.

— Ты права, — сказал Сэм, помолчав. — Я прошу прощения, мэм.

— Давно бы так. — Поджав губы, Рози откинулась на спинку стула.

Повисла новая томительная пауза. Наконец Джим откашлялся и с улыбкой взглянул на жену.