Книга Мятежное сердце - Эми Фетцер

Темпл усмехнулся и вышел в сопровождении Авроры и Рэнсома.

— Если я справляюсь с городскими бродягами, то вполне могу поухаживать за распутной шлюхой в штанах, — сказала брату Вива.

Когда все ушли, Микаэла посмотрела на сложенный лист. Красная восковая печать на сгибе доказывала, что его не вскрывали. Она села в кресло, потом зачем-то провела рукой по волосам, пальцы у нее дрожали. Микаэла вертела письмо, внезапно испугавшись его содержания и понимая, что счастью ее наступает конец.

— Ты собираешься открыть его? — спросил Рейн.

Микаэла кивнула. Она медлила. Ей хотелось снова оказаться в гуще сражения и остаться с мужем, любить его, ощущать, что нужна ему не только для того, чтобы подавать чай. Она замужем, какой прок от нее Николасу? Рейн не живет в Англии, только изредка наезжает туда, она уже не имеет доступа к ценной информации. Но ее работа не закончена. Если она желает покоя, то должна завершить свою последнюю миссию. Дядя ее злейший враг, и позволить ему добиться успеха — это равносильно поражению.

Рейн с трепетом наблюдал, как она ломает печать, разворачивает письмо, читает.

— Мне нужно в Англию. Я должна поговорить с Николасом.

— Зачем?

Микаэла вздернула подбородок, и он понял, что ему не понравится ответ.

— «Виктория» собирается отплыть из Англии с грузом золота. Жалованье солдатам. Николас об этом не знает.

Рейн выругался. Она уже пыталась отсылать Николасу записки, а когда он увозил ее от «мадам», настаивала на встрече с ним.

— Ты говорила, что доверяешь мне, но, по-моему, до сих пор не знаешь, что такое доверие. И давно ты хранишь эту тайну?

— С ночи после театра.

— А ты не задумывалась, что эта информация помогла бы найти того, кто хотел тебя убить?

— Это не имело отношения к двойному агенту, и такую информацию я могла доверить только Николасу.

Рейн снова отдалялся от нее, и Микаэла, вскочив с кресла, схватила его за руку.

— Я не могла сказать даже тебе. Замешанные в этом люди обладают гораздо большей властью, чем любой из нас. Пять высокопоставленных английских офицеров задумали напасть на «Викторию» и захватить груз золота. Они убьют любого, чтобы замести следы. Мой дядя один из них, вот почему он просил у тебя корабль. Я не могла доверять тебе, ведь у меня было подозрение, что и ты замешан в этом.

— Меня не интересует ваш мятеж.

— Ты связан с обеими сторонами, Рейн, а когда я хотела рассказать тебе, мы уже отплыли из Англии.

— Кто остальные?

— Пратер, Рэтгуд, Уинтерс и кто-то еще, кого я не смогла узнать. Он очень высокий.

— И что ты намерена делать?

— Остановить их.

— Зачем? Пусть берут золото. Англия обанкротится, и вы быстрее закончите войну.

— Это деньги для солдат, для их жен и детей. Я не отниму еду у младенцев и не хочу, чтобы семьи оказались в работном доме из-за того, что мой дядя слишком жаден.

Рейн смотрел в окно, не желая встречаться с ней взглядом.

— Я все расскажу Нику вместо тебя.

— Нет, они выйдут в море раньше чем через две недели. Это моя работа.

— Уже нет.

Ее спина выпрямилась.

— Я солдат, Рейн, я в армии и не стану уклоняться от своих обязанностей. Поэтому или ты передумаешь, или…

Он бросил на нее короткий пронизывающий взгляд.

— Или?

— Или я отправляюсь домой.

— Ты дома.

— Нет. Не дома.

— Тогда я советую привыкать. Ты не вернешься в Англию. — Рейн повернул голову. Его глаза были холодными, как зимнее море. — Никогда.

— Что ты сказал?

— Твоя жизнь в качестве Опекуна закончилась. Я твой муж, и мы будем жить на моей плантации на Мадагаскаре. С этого момента революция должна обходиться без твоего участия.

— Ты принял решение, не посоветовавшись со мной?

— Ради твоего же блага!

— Дерьмо собачье! — огрызнулась Микаэла. — Ты это делаешь ради себя! Когда мой дядя пинал меня, как надоедливую собаку, я держалась за революцию, и мысль, что я помогаю американцам завоевать свободу, поддерживала меня. Когда я вышла за тебя замуж, то не отказалась от этого. Когда я говорила, что люблю тебя, это не означало, что я перестала быть собой. Я не могу отказаться от своего долга. Я… мы неразделимы.

— Тебе это не принесет пользы.

— Неправда.

— Я позабочусь об этом.

Охнув, Микаэла попятилась. Неужели он предаст ее?

— Меня арестуют и казнят.

— Тогда оставайся там, где я сказал. Микаэла пришла в ярость.

— Не шантажируйте меня, Рейн Монтгомери! — звенящим от ярости голосом сказала она.

— Ты не оставляешь мне выбора, женщина. Тебя ищут! Моему ребенку будет грозить опасность.

Ее лицо исказилось от ужаса, когда она вспомнила разговоры, которые Рейн вел сегодня утром и несколько дней назад.

— Поэтому были те ночи? Ты просто хотел остановить меня? Да? Я думала, наш ребенок будет плодом любви, а не оружием.

— Я люблю тебя. И наш ребенок будет плодом любви.

— Мне больно от мысли, что нам придется расстаться хотя бы на секунду, но я приняла твою сторону. Когда ты признавался Рэну с Авророй, я была рядом. Я поняла твою потребность найти ублюдка, которого ты называешь отцом. И если ты захочешь его убить, я не перестану любить тебя.

— Пойми, раз Кристиан раскрыт, это стало еще опаснее. Ты не думаешь, что с ним работали несколько человек?

— Чендлер не представляет для меня угрозы.

— Тебя могут застрелить, едва ты ступишь на английскую землю.

— Тогда защити меня.

— Нет, я собираюсь в Марокко.

— Когда?

— С утренним приливом.

— Значит, если бы Темпл не прибыл, ты все равно уплыл бы без меня?

— Да, в твоем присутствии нет необходимости.

— Я твоя жена! Где же еще я должна быть?

— Здесь. В безопасности.

— Ты до сих пор не понимаешь, да? Точно так же, как тебе нужно найти отца, мне нужно закончить с этим. — Она встряхнула письмом. — Это мой Долг!

— Твой долг — это я.

— А твой, Рейн? Ты сам? Твои желания, стремления?

— Ты не покинешь остров, — медленно произнес он.

— Я должна.

— Никто здесь не посмеет бросить мне вызов, если я прикажу тебя не выпускать.