Книга Самоволка - Михаил Тырин

– Ты сказал, Орлиное гнездо? – Борис вдруг схватил офицера за воротник его изумрудного мундира. – Орлиное гнездо?!

– Что случилось? – Офицер от испуга побледнел.

Борис оттолкнул его и рванулся к синим мундирам.

– О черт… – простонал Степан и устремился за ним.

– Кто назначен на Орлиное гнездо?! – рявкнул Борис. Его отработанный командный голос неожиданно заставил королевских курьеров опустить руки по швам. – Кто, спрашиваю?!

В ответ послышался невнятный ропот.

– Документы – мне! Я сам доставлю.

Вероятно, сработали не только наглость Бориса и его напористость, но и княжеская звезда, по-прежнему висящая на ленте. Как бы там ни было, через секунду ему протянули обтянутый тонкой кожей тубус с заверенной копией указа.

– Лошадь мне! – Не дожидаясь ответа, Борис сам отвязал от ограды коня – беспокойного, глазастого, с растрепанной гривой.

– Отдыхайте, офицерики. – Борис шлепнул коня ладонью по крупу и поскакал через лагерь, вспугнув праздно бродящих солдат.

– Да чтоб тебе… – процедил Степан.

И тут же, по примеру брата, сам отвязал первую попавшуюся лошадь. Никто из курьеров даже не пикнул.

– Ты хоть дорогу знаешь? – прокричал Степан, поравнявшись с Борисом.

– Разберусь, не бойся.

Больше они не разговаривали. Кони довольно резво пересекли предгорье. Усталость куда-то спряталась, улетучилась, словно ее выдуло встречным ветром.

Начались бугры, валуны и обрывы. Борис, судя по всему, не знал дороги, он помнил только направление.

Через час лошадки начали храпеть, спотыкаться и переходить на шаг. Борис стискивал зубы и продолжал хлестать своего коня увесистым прутом, выломанным по дороге. Степану ничего не оставалось, как истязать свое животное вслед за ним.

– Степа, мы близко, надо поторапливаться! – крикнул Борис.

– Ты нашел дорогу?

– Нашел, давно уже нашел. Поглядывай по сторонам.

Теперь они двигались через ущелье, вдоль неглубокой, но быстрой речки. Спуски и подъемы кончились, кони снова взяли хорошую скорость на плоском, засыпанном мелкими камешками берегу. Здесь между крутыми каменистыми склонами дул особенно злой и резкий ветер, от которого буквально закладывало уши.

Поэтому Степан пропустил самый важный момент. Вернее, просто не услышал его.

Они с Борисом обогнули заросшую мхом и кривым кустарником скалу, вылетев на обширную каменистую площадку.

Здесь шел бой. За валунами тут и там шевелились казаки, сверкая своими синими штанами. Ветер нес по ущелью облачка порохового дыма. Грохот выстрелов, отражаясь от скал, сливался в оглушительную непрерывную трескотню.

Чуть выше виднелись зубчатые стены и башенки Орлиного гнезда – Степан сразу узнал его. Сверху густо били пулеметы, вышибая из камней фонтаны песка и пыли.

– Да что ж здесь творится-то! – прорычал Борис и снова безжалостно хлестнул своего коня.

– Не стрелять! Указ короля – прекратить огонь! – закричал он, врываясь на позиции казаков.

– Борька, стой! – заорал Степан. – Стой, чертов дурак!

Его крик утонул в грохоте стрельбы. Голос Бориса тоже вряд ли кто-то услышал.

Все произошло очень неожиданно.

…Вот Борис скачет через площадку, камни вылетают из-под копыт, плащ развевается и хлопает на ветру… Через мгновение он несколько раз вздрагивает всем телом, вскидывает руки и валится назад. Потом падает конь. Борис катится по камням…

Было совершенно неясно, кто в него стрелял. То ли кечвеги приняли его за врага, то ли казаки увидели в нем кечвега… Все это было уже не важно.

Перед глазами плыли желтые пятна, в ушах свистело. Степан не верил, что все происходит наяву.

Он увидел, как к лежащему Борису побежали казаки. Они что-то кричали, размахивали руками. Похоже, увидели княжескую звезду и погоны, которые он так и не успел сдать.

Вроде бы стрельбы стало меньше. Степан сполз с коня и осторожно, прячась за камнями, двинулся к Борису. Ноги дрожали и подгибались, голова шла кругом.

– Это указ короля о прекращении огня, – через силу сказал он, вытащив из сумки брата кожаный тубус. – Кто ваш старший офицер? Позовите его!

Кечвеги продолжали постреливать со своей высоты, но уже редко, осторожно. Казалось, они тоже заметили, что внизу происходит нечто особенное. Или просто узнали Бориса, разглядев через бинокль.

– У вас есть врач? Срочно нужен врач!

Борис медленно и тяжело дышал, в груди его при этом что-то хлюпало и булькало. Степан видел только изорванную пулями, намокшую от крови одежду на его груди.

Никто не отвечал и не стремился помочь. Вокруг была какая-то возня и суета: получив указ об отступлении, наемники только этим отступлением и озаботились.

Да и не мог ничем помочь никакой полевой врач, если бы он тут и был. Степан даже без медицинского опыта понимал, что с такими ранениями нужна аппаратура, противошоковые препараты, а главное – срочная операция.

– Проводники есть? – в отчаянии закричал Степан.

И снова ни слова в ответ.

Выстрелы совсем стихли. Стало слышно, как где-то шумит падающая вода.

– Боря, смотри на меня! Ты слышишь? Смотри на меня, не уплывай!

Степан взял брата на руки, с натугой поднялся.

– Ты меня слышишь?

Борис смотрел на него, но не мог ничего сказать.

– Держись, не уходи, это очень важно. Ты держишься?

– Узнай, как там Синбай… как Таська… – прохрипел Борис.

– Все узнаю. Говори со мной, не отключайся.

На подгибающихся ногах Степан тащил брата вверх по склону, к развалинам Орлиного гнезда. Темные кровавые кляксы отмечали его путь. Потом он заметил нескольких кечвегов – они выдвинулись навстречу, укрываясь за валунами и обломками стен. Увидев окровавленного Бориса, в нерешительности остановились. По их беспомощным взглядам было ясно – они не представляют, как помочь раненому.

Впрочем, Степан на них и не рассчитывал.

– Я все помню, Борька, – с трудом говорил он, продолжая карабкаться по склону. – Все, что ты мне говорил. Ты слышишь меня?

Брат не отвечал, но он осмысленно смотрел прямо в глаза Степана. А значит, был еще с ним.

– Я помню, что возвращаешься всегда там, откуда вышел. Ведь верно? И тебе надо падать… и испугаться… и ориентацию потерять… тогда ты откроешь Врата, сам откроешь, правда? Я ничего не перепутал? Ты понимаешь меня?

Борис молчал, остановив на лице брата немигающий, но все еще живой взгляд.

– Я понимаю, понимаю, тут все как-то нескладно, – продолжал бормотать Степан. – Сюда-то ты Врата не открывал, сюда тебя Тимур отправил, а как тогда все сложится обратно, кто ж это знает, но… Позволь, я рискну, братишка. Выбора-то у нас все равно нет. Хоть попробуем, да и ладно? Понимаешь, о чем я? Я же не могу просто встать и смотреть, как ты уходишь от меня…