Книга Любовный поединок - Джиллиан Стоун

Финн взглянул Грею в глаза.

— Что здесь происходит, Чемберлен? — прямо спросил он.

Агент ответил не сразу.

— Похоже, кто-то хочет повесить на Кейт преступление, подставить ее, так сказать, — наконец промолвил он.

— Значит, вы не верите, что она на самом деле преступница…

Кейт тем временем подошла к позолоченной трапеции, поднялась на перила балкона и приготовилась встать на перекладину.

— Как только она начнет раскачиваться на трапеции, мы двинемся к ложам, — сказал Финн.

Кейт грациозно взмахнула руками, похожими на крылья птицы, приготовившейся к полету. При каждом взмахе шелковые красные и золотистые ленты на ее костюме взмывали вверх и медленно ниспадали. Под звучавшую крещендо музыку Кейт встала на перекладину трапеции и оттолкнулась от перил балкона.

Публика взорвалась восторженными криками. Финн прошел по проходу в одну из лож. Великолепная птица сначала парила над оркестром, а потом стала приближаться к ложам. Они договорились, что Кейт сделает столько кругов над залом, сколько ей потребуется для того, чтобы разглядеть всех присутствующих. И вот наконец она, завершив очередной круг, стала приближаться к ложе, в которой сидел Финн. Их взгляды встретились, и Кейт едва заметно покачала головой. Это могло означать только одно: «Его здесь нет».

Финн быстро переглянулся с Греем, и тот тоже покачал головой. Трапеция качнулась назад и полетела к противоположной ложе. И тут Кейт внезапно бросила в нее одну из своих ярких лент. У Финна упало сердце. Это была ложа, в которой находились «подсадные утки». Финн догадался, что Кейт увидела кого-то в проходе за ней. Значит, убийца решил атаковать испанских чиновников с тыла.

Загрохотали выстрелы, и в зале началась паника. Финн с ужасом увидел, как по белому трико Кейт растекается алое пятно. Зрители теснились в проходах, пробиваясь к выходу.Дальше все происходило как во сне. На самом деле события развивались молниеносно, однако Финну казалось, что время течет медленно и каждая секунда равна минуте. Он видел, что Кейт сумела сесть на нижнюю перекладину и вцепиться в боковые штанги трапеции. И когда раненая птица снова стала приближаться к его ложе, Финн вскочил на перила. Ее лицо покрывала мертвенная бледность. Казалось, Кейт вот-вот сорвется с огромной высоты.

Не раздумывая, Финн прыгнул на верхнюю перекладину трапеции и схватился за канат. Он видел давку охваченных паникой зрителей внизу. Под весом его тела трапеция задрожала. Рабочие, удерживавшие канат, напрягали все силы, чтобы не дать Кейт и Финну упасть. Финн спрыгнул с верхней перекладины трапеции на нижнюю, на которой сидела Кейт, находившаяся в полуобморочном состоянии, и крепко обнял ее.

— Я держу тебя, Кейт!

Трапеция плавно снижалась, паря над зрительным залом, и вот наконец-то Финн и Кейт смогли спрыгнуть с перекладины на сцену. Вокруг них сразу же собрались встревоженные балерины и танцовщики. Финн осмотрел рану на ноге Кейт. Несмотря на слабость, она старалась не терять присутствия духа.

— Вы схватили его? — Это был ее первый вопрос.

Только тут Финн подумал о том, что совсем забыл об убийце. Он даже не попытался разглядеть его. Финн взглянул на опустевший балкон.

— Не знаю. Впрочем, могу заверить тебя, что им наверняка занялись опытные агенты. — Он разорвал трико на ее раненой ноге. Кровь сочилась, но не била фонтаном, это был хороший знак. — Тебе больно?

Кейт покачала головой.

— Сначала я ощутила жжение. Я стояла на перекладине, перенеся вес на опорную ногу, и вдруг почувствовала, что она подгибается подо мной.

Финн обшарил карманы и достал яркую ленту — ту, которую больше недели назад бросила ему в ложу Кейт здесь, в театре «Альгамбра».

— Вот подходящий бинт для очаровательной раненой птички.

Финн перевязал рану на ее бедре.

— Мы так испугались за вас, мисс де Довиа, — сказала одна из балерин. — Вас могли убить.

Финн подхватил Кейт на руки и стал спускаться со своей драгоценной ношей со сцены.

— Трудно попасть в движущуюся мишень! — крикнула Кейт своим коллегам.

Финн вынес ее из театра и заговорил снова только тогда, когда они оказались на улице.

— Ты ослушалась меня.

Лестер-сквер была оцеплена полицией.

— Пожалуй, тут мы кеб не найдем, — пробормотал Финн и свернул в переулок, ускорив шаг.

— Ты собираешься нести меня на руках до Харли-стрит?

— Если надо будет, то донесу и туда. — Финн прижал ее к груди. — Кейт, любовь моя, когда же ты наконец признаешься, что ты двойной агент?

Кейт устремила на него взгляд своих прекрасных загадочных глаз.

— Когда тебе в голову пришла эта мысль, Финн?

Финн слегка подкинул ее вверх, чтобы перехватить свою ношу поудобнее, и направился на площадь Пиккадилли, где они наверняка могли найти экипаж.

— Твое поведение то укрепляло мои подозрения, то рассеивало их. Но сегодня вечером они вспыхнули с новой силой.

На улице стоял промозглый туман, и Кейт дрожала от холода.

— Я прошу тебя только об одном, дорогая, ты должна ответить на все мои вопросы после того, как я вылечу тебя.

Кейт вздохнула.

— Мне казалось, я была осторожна. Может быть, расстанемся, поблагодарив друг друга за доставленное удовольствие? — Она по своему обыкновению капризно выпятила нижнюю губку и, прищурившись, взглянула на него. — Неужели ты действительно хочешь знать больше, чем это необходимо?

Финн поморщился.

— Я понимаю, что ты соблюдаешь первое правило агента — любой ценой сохранить в тайне свою миссию.

Кейт кивнула.

— Да, а для двойного агента это важно вдвойне.Финн видел, как она страдает, но прячет свою боль за полуулыбкой. «Главное, она жива», — думал Финн. Кейт казалась ему столь же прекрасной, сколь и опасной. Он потянулся к ее губам и припал к ним. Это был глубокий страстный поцелуй, после которого Финн уже не смог выпустить ее из своих рук.

Эпилог

Финн уложил Кейт на оттоманку и подсунул под лодыжку раненой ноги взбитую подушку.

— Так рекомендовал врач, — промолвил он. — Через несколько недель ты сможешь снова встать к балетному станку.

В кабинет вошел дворецкий и поставил поднос с чаем на столик у стены.

— Это все, сэр? — спросил он.

— Спасибо, Бутс, вы свободны, — ответил Финн, не сводя глаз с Кейт.

Она смыла театральный грим еще в больнице, и теперь ее лицо сияло свежестью и блеском молодости. Глядя на нее, Финн испытывал боль в паху.

— Я с удовольствием выпила бы чаю с бергамотом, — промолвила она.

— Я пошлю к тебе домой за твоими вещами — одеждой и нижним бельем, если ты не возражаешь, — сказал Финн, усаживаясь в кресло рядом с ней. — Мне бы хотелось, чтобы ты пожила у меня пару дней. Позволь мне позаботиться о тебе.