Книга Южная Африка. Прогулки на краю света - Генри Воллам Мортон

Государством выделены большие участки охраняемой территории, на которых животным предоставлено право жить в естественных условиях. Людям запрещено здесь охотиться, и биологические виды развиваются в соответствии с законами природы. Львы и леопарды охотятся на зебр, антилоп и жирафов, восстанавливая тот баланс, который существовал до прихода белого человека. Хищники играют роль своеобразных санитаров, уничтожая слабых и больных животных. Самыми известными из южноафриканских заповедников являются Национальный парк Крюгера в Трансваале (прославившийся своими львами) и охотничий заповедник Хлухлуве на территории Наталя, главной достопримечательностью которого являются черные носороги, а также практически вымершие белые носороги.

Южноафриканцы обожают проводить свободное время в национальных заповедниках. С этой целью устроены специальные стоянки. Люди ночуют в хижинах, а днем бродят по окрестностям, наблюдая за дикими животными в их естественных условиях и снимая увиденное на фотокамеру. Почти у каждого в этой стране припасена история о том, как он в Парке Крюгера нос к носу столкнулся с диким львом или же был вынужден удирать от разъяренного носорога в Хлухлуве.

Когда мне позвонил управляющий Наталя, мистер Д. Э. Митчелл, и предложил провести несколько дней в заповеднике Хлухлуве, я с радостью согласился, ибо лучшего экскурсовода трудно было и желать.

Мы выехали из Эшове вскорости после обеда. Нам предстояло проделать путь почти в сотню миль, чтобы попасть в наиболее дикие и удаленные прибрежные районы Зулуленда. Мы двигались в северном направлении, проезжая меж округлых зеленых холмов. Разбросанные по их склонам хижины хранили тот же мрачный и неприступный вид, который характерен для одиноких лачуг Коннемары. Вскоре местность стала и вовсе безлюдной. Вдоль дороги тянулись нескончаемые плантации сахарного тростника. После того, как мы миновали крохотный Эмпанджени, нам по пути не встретилось ни единого городка или деревушки.

Название Хлухлуве — еще одно прелестное словечко! — переводится как «Пресные воды» и, на мой взгляд, является очень метким. В самом звучании этих чередующихся «х» и «л» слышится плеск набегающих волн. А если кому-то это название покажется непроизносимым, то пусть они поучатся у валлийцев, которые без запинки произносят полное имя своего национального героя Ллевелина. Мистер Митчелл сообщил мне, что заповедник занимает площадь в шестьсот квадратных миль и является единственным в мире местом, где можно увидеть южноафриканских белых носорогов (что касается белых носорогов Уганды, они — не более чем подвид здешних животных).

Мы подъехали к реке Черная Умфолози, через которую был перекинут длинный расшатанный мост. Поднявшись на него, мы увидели далеко внизу тонкий коричневый ручеек, который бежал на восток, к лиману Сент-Лусия. В теплых водах лимана водились крокодилы, люди съезжались туда, чтобы развлечься охотой на акул. Здесь же на многие мили вокруг не было видно ни души. Единственный поселок, выглядевший таким значительным на карте, на поверку оказался обычной заправочной станцией и небольшой жилой пристройкой за живой изгородью из кактусов.

Наше путешествие продолжалось, и я стал свидетелем того, как природа пытается вернуть Южную Африку в изначальное дикое состояние. Это была еще одна проблема, о которой мне прежде не приходилось задумываться. Речь о так называемом «одичании» земель, и я убедился, что бороться с ним так же трудно, как и с эрозией почвы. Мы проезжали по земле, которая раньше была покрыта зеленой сочной травой, но постепенно перешла в категорию неплодородного буша. Теперь здесь ничего не растет. И эти «одичавшие» земли занимают десятки тысяч квадратных акров — до самой границы Свазиленда. Сейчас мы стояли на границе «одичания», и зеленая полоса за нашей спиной напоминала океан, отступающий в пору отлива.

Как-то незаметно мы въехали на территорию заповедника, и я был очарован красотой местности. Вокруг меня простиралась чудесная страна мягких зеленых холмов и тенистых долин с цепочкой голубых гор на заднем фоне. Существует большая разница между землями, уже освоенными человеком (пусть даже это малонаселенные земли), и первозданной природой, никогда не знавшей человека с его плугами, кострищами и хижинами. Заповедник Хлухлуве представлял собой как раз такой кусочек нетронутой дикой Африки, какой она была до прихода племен банту. Невольно на память приходили рассказы о легендарных пигмеях, которые, согласно зулусской традиции, жили в этих местах прежде бушменов. Мысли мои унеслись в далекое прошлое, но были прерваны внезапным появлением нынешних обитателей заповедника. Стук копыт, стремительно промелькнувшие черно-белые полосы — это прямо перед нами дорогу пересекла дюжина зебр. Мне они напомнили жирных, экстравагантно раскрашенных пони. Верный признак того, что мы действительно в Хлухлуве! Теперь я стал внимательнее присматриваться к высокой траве на обочине и довольно скоро заметил какое-то движение. Мы поспешно остановили машину и стали наблюдать. Сначала из травы выглянули печальные носатые физиономии, а затем показалось целое семейство бабуинов. Смешно припадая на передние лапы и оттопырив зады, они проковыляли перед нами и скрылись в кустарнике на противоположной стороне дороги.

А еще через несколько минут мы подъехали к лесистой долине, живо напомнившей мне суррейские рощи. Ветви деревьев переплетались между собой, образуя зеленые арки, а под ними…

— Смотрите! — воскликнул я. — Вот животные, которых я мечтал увидеть! Спрингбоки!

— Нет, — поправил меня мистер Митчелл, — это импала.

Все произошло в какие-то доли секунды, я даже не успел их как следует рассмотреть! Шесть изящных рыжекоричневых тел промелькнули в воздухе над дорогой. Они двигались длинными, плавными прыжками, почти не касаясь земли. Шесть пар витых рожек, шесть трогательных оленьих мордочек, и у каждой возле глаз маленькое белое пятнышко. И все! Бесшумно, точно призраки, антилопы скрылись в высокой траве.

Мы выехали из леса и приблизились к высокому холму. Рядом стоял щит с предупреждением, столь же лаконичным и зловещим, как и сакраментальное «Осторожно. Мины!» Здешняя надпись гласила: «Внимание. Носороги!»

Я жадно обшаривал взглядом окрестности, но, увы, ничего интересного не видел.

9

Туристическая стоянка (или лодж) располагалась на вершине холма. Она представляла собой ряд круглых белых хижин — рондавелов, прятавшихся в высокой зеленой траве. Оттуда доносился приятный дымок, это чернокожие слуги кипятили горячую воду для постояльцев. Хижины электрифицированы и являются вполне комфортабельным жилищем. В моей, например, имелась маленькая кухонька и ванная комната.

Лодж способен вместить свыше восьмидесяти посетителей, но еду нужно привозить с собой. Лагерь предоставляет кровати вместе со спальными принадлежностями, дрова, кухонную утварь, посуду, ножи и большого молчаливого слугу-зулуса, который выполняет всю домашнюю работу, включая приготовление пищи. Плата за все удобства показалась мне смехотворно низкой — четыре шиллинга за ночь (впрочем, за время пребывания в Южной Африке я уже привык и перестал удивляться дешевизне здешней жизни).