Книга Артефакт - Дмитрий Иванов

Глава тридцать пятая

Телефон надрывался так, будто кто-то ему за это приплачивал… по выходным-то… Я прислонил трубку к уху, не открывая глаз: может, еще не стоило так напрягаться.

– Нашли мою машину, – как ни в чем не бывало, радостно сообщил мне Гельман: хоть глаз я и не открыл, но восьми еще точно не было. – …На стоянке, за городом… Целехонькая.

– Слушай, тебе это что, приснилось? – ворчливо поинтересовался я. – Или ты специально раннего утра дожидался, чтобы мне сообщить.

– Так… сегодня нашли, мне Женька и позвонил доложиться, – виновато пояснил Гельман. – А что? Ты спишь еще?

– На часы-то посмотри…

– Двенадцать…

Я все-таки открыл глаза, чтобы с фактами в руках опровергнуть такую неслыханную клевету, но на моих часах было семь минут первого.

– Ладно, извини, – сказал я, живо спустив ноги с кровати. – Тебя туда подбросить надо, что ли?

– Да нет… Женька и подбросит. Я так – радостью поделиться.

– А… Ну, тогда поздравляю. Обмывать-то в таких случаях принято?

– Я лучше обмою, – суеверно забеспокоился Гельман. – Вечерком позвоню.

Я повесил трубку и попытался сосредоточиться: в голове у меня сидела какая-то заноза по поводу Гельмана – кажется, я что-то еще хотел ему сказать и забыл…

Безмятежное лицо девушки с огромными пепельно-серыми глазами, колдующей над пламенем свечи, всплыло перед моим внутренним взором.

– Анима… – озадаченно пробормотал я, мучительно пытаясь вспомнить, откуда я вообще знаю это слово. Кажется, что-то такое было у Юнга…

Кадр за кадром, тяжело набирая обороты, маховик моего странного сна принялся раскручиваться вспять. Наконец я наткнулся и на образ Гельмана: растрепанный, отчаявшийся человек возле моего подъезда, с всклокоченным чубом и пистолетом в руке… от которого шарахаются в стороны прохожие…

Я невольно улыбнулся – так нелепо и даже забавно это выглядело… Но маховик крутился все быстрее и легче, набирая ход. И я уже наблюдал совсем другого Гельмана, который всерьез собирался поджаривать меня паяльной лампой… Ничего забавного в этом уже не было. Кошмар казался настолько насыщенным и ярким, что я даже немного забеспокоился, не отравился ли я чем-нибудь вчера. Да и не спал я еще никогда так долго… даже по выходным.

Машину Гельмана угнали в четверг. Сегодня была суббота – в общем-то, недолго искали…

Продолжая выуживать из пелены подсознания подробности кошмара, я отправился в душ. Девушку звали Юлия… или Ольга – вспомнил вдруг я, и постельная сцена, которых, похоже, было немало в моем сне, развернулась передо мной с необычайной экспрессией и детальностью… Я помнил даже картину на стене спальни: копия Клее, ядовитые цвета которой словно мироточили в багровых отблесках зарева за окнами. Интересно…

А вот кто такой этот «свирепый» Тимыч, хладнокровно отправляющий в ад моих конвоиров одного за другим? Не было у меня таких друзей… А жаль… Даже знакомых таких не было.

Я уже успел побриться, когда кто-то позвонил в дверь.

– Знакомься, это Оля, – сказал Кегля.

У меня вдруг перехватило дыхание. В смятении я взглянул на девушку, которая стояла рядом с ним, приветливо улыбаясь, и облегченно вздохнул: совершенно очевидно сон мой был не из «вещих», если, конечно, имена не были в этой жизни чем-то более значимым, чем их обладатели… Я узнал бы ее из тысячи, но это была не она.

– Проходите, – предупредительно распахнул я дверь.

– Одевайся, – категорично распорядился Виталик. – Я женюсь. Ты будешь моим шафером.

– Прямо сейчас?

– Послезавтра… – усмехнулся Кегля.

Я снова бросил взгляд на девушку: уж не слишком ли она была доверчивой для этого сукина сына.

– Идем отмечать помолвку, – деловито пояснил Виталик. – Одевайся…

Пока я переодевался, они устроились на кухне, и я краем уха слышал, как Кегля степенно бахвалился о наших с ним «делах» в Африке: вот ведь пижон хренов… На два дня он ко мне прилетал, пьяный… Улетел, так и не протрезвев, а впечатлений умудрился собрать на целую армию девиц.

– Все… – сказал я, появившись на кухне, и Кегля сразу примолк.

– Вы правда в Африке воевали? – с романтической поволокой в глазах посмотрела на меня Оля.

– Да слушайте вы его больше! – поморщился я.

– Ты чего такой мрачный? – удивился Виталик.

– Кошмары снились… – буркнул я.

* * *

Далеко мы ходить не стали: остановились на «Омнибусе», благо «помолвка» дело нехитрое – особых изысков не требует.

Виталик заказал девушке шампанское с мороженым, а нам с ним – текилы.

– Ключи-то дашь?… – шепнул он мне при первой же возможности.

– У тебя же теперь своя квартира, – удивился я.

– Ирка там… – досадливо поморщился он. – Мне ее не выставить никак.

Я вздохнул: вот уж кого ему не следовало брать на «послезавтра», так это Ирку. Теперь это «послезавтра» у него продлится вечно – Ирка девушка привязчивая…

– Здравствуйте… – услышал я голос позади себя и медленно обернулся, опасаясь, что грохочущие удары моего сердца сочтут за землетрясение в этом равнинном городе.

Одетая в легкий шифоновый плащ, она стояла, чуть склонив набок голову, и улыбалась. Наверно, ее улыбку можно было бы назвать стеснительной, если бы не эта глубокая безмятежность, на фоне которой все только ширма… Перед собой она держала плоский темно-коричневый портфель.

– Здравствуйте, – кокетливо откликнулся Кегля со своего места. – А мы тут празднуем… кое-что… Не желаете присоединиться?

– Спасибо, – кивнула она и, приставив портфель к ножке стула, села рядом со мной.

– Ты нас познакомишь? – все еще пытался рулить Кегля, но я взглянул на него так, что он поперхнулся текилой.

– Вы меня не помните? – спросила она.

Я молчал… Я просто не знал, что ответить: ее огромные пепельно-серые глаза были мне не просто знакомы… Когда-то я уже тонул в этих глазах… Но я боялся ошибиться, назвав не то имя.

Она достала из кармана связку ключей с большим золотым брелком и положила передо мной на стол. Брелок был довольно необычный: крест, забранный в кольцо… А ключи были мои.

– Твои ключи… – заметил мой ушлый друг Кегля.

– Мои, – кивнул я, подозрительно разглядывая связку: один ключ на ней все же был лишний… Это был небольшой никелированный ключ с выгравированным на нем номером и логотипом из сплетенных заглавных букв… похожий на ключ от какой-нибудь банковской ячейки…

«Но у них всегда была поддержка, в инстанциях настолько высоких…» – вспомнились мне слова одного моего старинного друга, которого уже не было в живых… Он умер… Подцепил какую-то хворь в Экваториальной Африке.