Книга Демон-любовник - Кэрол Гудмэн

Фрэнк был у себя в кабинете — как обычно, развалился в кресле, задрав ноги на стол. Перед лицом его — тоже как обычно — колыхалась развернутая газета.

— Ты заметил, сколько студентов вдруг разом заболели? — спросила я.

Фрэнк, спустив ноги со стола, навострил уши.

— Да. Конечно, заметил. Но колледжи — просто рассадник инфекций. Держу пари, во всех колледжах такое, не только у нас.

— И везде одно и то же — непонятная усталость, анемия и потеря веса? — хмыкнула я.

— Ну, вообще-то, думаю, причина одна — ночные тусовки, вечная сухомятка и дурацкие диеты. Ну-ка погоди. — Он вдруг окинул меня цепким взглядом, и я, непонятно почему, вдруг стала стремительно заливаться краской. — Ты ведь тоже похудела, верно? И выглядишь усталой.

— Я действительно устала. И сплю на ходу. Может быть… — Я снова покраснела. — Скажи, вампир может укусить человека, но так, чтобы тот даже не заметил этого?

Фрэнк, вскочив на ноги, бросился ко мне. Отбросив назад мои волосы, он запрокинул мне голову и принялся разглядывать мою шею — все произошло так быстро, что я даже не успела возмутиться. Перепугавшись, я слушала, как он сопит мне в ухо. Потом он негромко выругался.

— Черт… Темно, ничего не вижу!

Схватив меня за руку, он подтащил меня к стулу, усадил и поставил лампу так, чтобы свет падал мне на шею.

Повернув мою голову сначала в одну сторону, он принялся ощупывать мне шею. Холодея от страха, я слушала, как он деловито объясняет мне, какими методами обычно пользуются вампиры.

— Возможно, конечно, что вампир пьет кровь, а его жертва ничего не замечает. Вампиры обычно приходят по ночам — но сначала его нужно пригласить. Кто-нибудь из наших славистов бывал у тебя дома?

— Нет, — буркнула я.

И ахнула, когда рука Фрэнка скользнула мне под блузку.

— Прости, лучше все осмотреть. Пока никаких укусов не вижу, но лучше бы заодно проверить и бедренную артерию. Знаешь, где она находится?

— Да, — промямлила я, чувствуя, как у меня запылали уши.

— Спишь одна? — в упор спросил Фрэнк.

— Угу… то есть нет.

Схлынувшая было краска вновь вернулась и обожгла лицо. Оставалось только надеяться, что Фрэнк не возомнит, что я таю от его прикосновений. Потому что дело было вовсе не в этом.

— Тогда вампир тут ни при чем. Но я с них глаз не спущу, обещаю.

Положим, глаз он не спускает с моего декольте, буркнула я про себя.

Фрэнк уже сделал шаг назад, и тут за его спиной послышались шаги. Я вытянула шею и увидела в дверях бледного до синевы Лайама.

Я открыла было рот, чтобы окликнуть его, но он исчез — так быстро, что я было подумала, не почудилось ли мне. Хорошо бы…

Я оттолкнула Фрэнка — вернее, попыталась оттолкнуть, но он словно врос в землю.

— Лайам, — беззвучно прошептал он. Губы его кривились, словно от едва сдерживаемого смеха. — Ух ты! Держу пари, догадываюсь, о чем он подумал.

— Попробую догнать его.

Я снова попыталась отпихнуть Фрэнка. На этот раз мне это удалось.

— Надеюсь, тебе удастся придумать благовидную причину, почему моя рука вдруг оказалась у тебя под рубашкой. — Теперь Фрэнк открыто ухмылялся во весь рот, даже не пытаясь скрыть своей радости. — Потом расскажешь, хорошо? Чтобы я мог поддержать твою версию.

— Лучше выясни, что происходит с ребятами! — рявкнула я, ринувшись к двери. — А с Лайамом я уж как-нибудь договорюсь.

Я выбежала из здания и бросилась через двор, надеясь отыскать Лайама, но снег к этому времени уже валил тяжелыми мокрыми хлопьями, и лица бредущих по дорожкам за этой пеленой невозможно было различить — только размытые очертания фигур. Я заглянула в библиотеку, однако в комнате, где обычно работал Лайам, сейчас не было ни души, если не считать нескольких студентов. С Ники он занимался в другое время. Больше его негде было искать. Только дома.

Я вихрем летела по дорожке, которая вела к юго-восточным воротам, но, уже добежав почти до конца, вдруг поймала себя на том, что уже не бегу, а иду. Цепочка следов вела к крыльцу; следов, которые бы шли в обратном направлении, я не заметила. В окнах бывшей гостевой спальни, которую мы превратили в кабинет Лайама, горел свет. Задыхаясь, я приложила руку к груди, только сейчас почувствовав, как оно колотится…

Как я смогу объяснить Лайаму сцену, свидетелем которой он оказался? Конечно, всегда можно сказать, что Фрэнк пытался снять клеща, запутавшегося в моих волосах, но что его рука делала у меня под блузкой? Вряд ли мне удастся правдоподобно соврать.

Можно, конечно, сказать правду — что я бросилась к Фрэнку, поскольку подозревала, что трое наших преподавателей, весьма уважаемые специалисты (кстати, имеющие пожизненный контракт), на самом деле являются вампирами и по ночам сосут у студентов кровь, а может, и у меня тоже. Кстати, а почему бы и нет, вдруг со злостью подумала я, шагая по дорожке. В конце концов, подписку о неразглашении с меня никто не брал! Если Лайам мне не поверит, отведу его к Лиз или к Суэле — пусть подтвердят, что это правда!

Стоп! Я вдруг остановилась, словно налетев на невидимую стену. Даже если мне удастся убедить Лайама, что Фейрвик населен ведьмами и феями, то объяснить случившееся в кабинете Фрэнка можно, только объяснив, кто такой Фрэнк, вначале Лайаму, а потом тому, кого я попрошу подтвердить мои слова. Фрэнк больше не сможет работать под прикрытием, и мы никогда не узнаем, почему студенты — и я сама, кстати — вдруг ни с того ни с сего начали болеть. Но, как бы меня ни раздражал Фрэнк, я сильно подозревала, что если кто-то и сможет отыскать разгадку, то только он. Я не имею права подставлять Фрэнка.

Оставшийся путь до дома я еле тащилась. Уже взявшись за ручку двери, я вдруг с ужасом поняла, что понятия не имею, что сказать Лайаму. Открыв дверь, я направилась в кабинет Лайама.

Я осторожно заглянула внутрь — Лайам, сидя за столом, рассеянно смотрел в окно на кружившиеся в воздухе хлопья снега. Тусклый, серенький свет зимнего дня словно стер с его лица все краски, обесцветив кожу до такой степени, что она стала белее его рубашки — той самой, которую я совсем недавно собственноручно выстирала и выгладила для него. Черные волосы Лайама и глубоко запавшие темные глаза казались частью расползавшихся по кабинету теней, а складки его черного шерстяного пальто, которое он так и не снял, их продолжением. Страх сдавил горло клещами, мне вдруг стало трудно дышать. В этом мертвенном, безжизненном свете Лайам и сам выглядел словно тень. Я вдруг испугалась, что он растает прямо у меня на глазах.

— Лайам… — дрожащим голосом окликнула я.

Он не дал мне договорить.

— Не нужно, — не оборачиваясь, процедил он. — Объяснения ни к чему. Я все понимаю.

— Неужели?

Проскользнув в комнату, я осторожно опустилась на стул, тот самый, что мы вместе купили в Бовайн-Корнерс всего каких-то пару недель назад.