Книга Malaria - Андрей М. Мелехов

— Вот сволочи, даже на рыбе живут! — удивлялся Леша-морпех, помогая Вите счищать многочисленных паразитов.

— Ребята, а может, лучше уху сварить? — озабоченно предложил Вань-Вань, брезгливо разглядывая копошившихся в красной пыли тварей. — Лично я не хочу, чтобы и у меня под шкурой такая дрянь лазила!

— Не дрейфь, полковник! Мы его в углях запечем! — отозвался похожий на дикаря Витя, с окровавленным штык-ножом в волосатой руке.

Лейтенант едва удержался от приступа рвоты. Пообедал он банкой марокканских сардин в соевом масле и подаренным сердобольным Вань-Ванем плодом манго.

Глава 4

«Красная звезда»,24 марта 1990 года

«Я имею хорошее представление о жизни военных. Скажу прямо: жизнь эта не малина! И тем не менее, я хочу быть женой именно офицера, делить с ним все тяготы и радости. Мне 25 лет. Внешность привлекательная. Умею готовить, шью, вяжу, очень люблю домашний уют. Буду рада, если мне напишет хороший, добрый человек в возрасте до 35 лет».

Лариса Короткая, Донецкая область, Красноармейск

«Правда», 5 июля 1990 года XXVIII

СЪЕЗД КПСС Из выступления Э. А. Шеварднадзе

«…Хотел бы ответить и на вопрос, заданный мне одним делегатом: „Не является ли распад социализма в Восточной Европе тяжелым поражением советской дипломатии, возглавляемой вами?“ Надо отвечать?

Голоса: Да.

Это было бы так, если бы наша дипломатия стремилась не допустить перемен в соседних странах, если бы в результате этого произошло ухудшение и обострение отношений с ними. Советская дипломатия не ставила и не могла ставить своей целью противодействие ликвидации в других странах навязанных и чуждых им… тоталитарных режимов…»

— Племяш, от твоего Гены тиной воняет! Как от утопленника! — пожаловался Витя-танкист на запах тины, волнами расходившийся из заднего отсека «УАЗа». — Даже сквозняк не помогает! Может, высадим?

— Виктор Федорович, я тогда вместе с ним выйду! — твердо отразил Лейтенант очередную попытку разлучить его со спасенным от толпы родственником динозавров. К тому же, по его мнению, от самого Вити разило гораздо хуже, чем от контуженой рептилии.

Вообще-то, Лейтенант пришел к выводу, что по интенсивности неприятных запахов тела его европеоиды-сослуживцы делились на несколько категорий. Первые, к которым Лейтенант относил и себя самого, в целом не создавали особых проблем для окружающих при как минимум однократном ежедневном принятии душа. Лишь на второй день, в отсутствие доступа к средствам личной гигиены они начинали деликатно пованивать при приближении к ним на расстояние брудершафта. Вторая категория включала тех, кто начинал издавать резкий запах пота с первой минуты нахождения вне кондиционированного помещения. Но их аромат был то, что называется здоровым — так пахнет ядреной бычатиной в раздевалке после второго периода хоккейного матча и от зверей в зоопарке. Представители же третьей категории всегда и везде воняли так, что от их миазмов не помогали никакие дезодоранты, а у некоторых несчастных при нахождении рядом с ними начинались приступы астмы. Если же они еще и снимали обувь, то какая-нибудь субтильная барышня вроде Эвелины Березняковой вполне могла закатить глазки и бухнуться в обморок. Находиться рядом с такими было решительно невозможно, а потому, как казалось Лейтенанту, во время войны их — из-за запаха — должны были первыми посылать за «языком». Что практически — опять же из-за неизбежности обнаружения по запаху — означало пленение или смерть. В мирное же время их, наоборот, ждали стремительные повышения по службе, так как ни один воинский начальник не смог бы долго терпеть подобного подчиненного на своих совещаниях и застольях. Витя, по мнению Лейтенанта, находился где-то между второй и третьей категорией — то есть розы в его присутствии не вяли, но и запаха их не было слышно! Впрочем, вздохнул наш герой, если не мыться еще пару дней, то все мы будем смердеть как трупы!

— Так вы, значит, родственники… — вновь попробовал покопаться в анкетных данных своего подчиненного Вань-Вань, — а по какой линии?

— По бабской! — весело ответил Витя, не обратив внимания на едва заметную ноту сомнения в голосе ветерана-разведчика. — Племянник жены моей — Катерины!

В этот момент раздался характерный «бум!» противотанкового гранатомета. Боевая машина пехоты во главе колонны замерла на месте и окуталась дымом.

— Засада! — крикнул Вань-Вань, одной рукой выдергивая из кармана двери свой «Калашников», а другой хватая вещмешок. — Всем под машину!

В это мгновение в подбитой «БМП» сдетонировал боезапас, и машина разлетелась на куски, окутавшись огненным шаром. Враз застучали очереди автоматов. Леша-морпех, выбравшийся из джипа одновременно с Вань-Ванем, не сразу упал животом в красную пыль дороги, а полуприсел и с секунду наблюдал за происходившим.

— Бьют с правой стороны! — наконец прокричал он остальным. — Значит, мины поставили слева!

— Племяш, а ты чего сопли жуешь, твою мать? — уже из-под «УАЗа» послышался голос Вити. — Обосрался? А ну-ка лезь вниз!

Грохнул еще один взрыв — на противотанковой мине подорвался десантный «БРДМ», попытавшийся объехать пылавшие останки «БМП». Из него с жуткими визгами полезли сгорающие живьем люди. Они беспорядочно и беспомощно бегали возле подбитого броневика: партизаны не добивали их из чувства мести — чтобы те подольше помучались. Своим же, пока оставшимся в живых, было не до них.

— Эх, блин, не люблю я бензиновые моторы! — сочувственно прокричал Виктор Федорович, передергивая затвор автомат та. — Шашлык-машлык и жареные яйца!

Лейтенант вышел из состояния ступора и суетливо полез под машину, больно перебирая коленями по камням, таща за собой закутанный в полиэтиленовый пакет — от пыли и влаги — «Калашников» и царапая в кровь ладони.

— А вещмешок? — не глядя прошипел Леша, дав короткую очередь куда-то в сторону зарослей колючих кустов. — Никто тебе потом патронов и воды не даст!

Полуоглохшему от выстрелов Лейтенанту пришлось вновь, испуганно приседая под жужжавшими вокруг пулями, забраться в джип. В этот раз он захватил не только свой ранец с «джентльменским набором», но и тревожно вздрагивавшего Гену. На полу джипа лежал тяжеленный бронежилет — такие выдавали советским солдатам в Афганистане. В Анголе их никто не носил, справедливо полагая, что риск умереть от теплового удара был гораздо выше шансов быть застреленным. Секунду поколебавшись, наш герой прикрыл пудовой броней несчастную рептилию.

— Товарищ лейтенант! — прорычал Вань-Вань, на мгновение оторвавшись от приклада автомата. — Вы что, под суд хотите пойти?!

Вдруг опять грохнуло так, что всех вжало в землю взрывной волной — партизаны попали в автоцистерну с топливом. Сразу стемнело — огромное облако гари закрыло солнце. Вслед за этим с обратной стороны дороги захлопали противопехотные мины. Оглянувшись, Леша прокричал:

— Пацаны на мины побежали! Хана придуркам!