Книга Смерть ради смерти - Александра Маринина

Они свернули за угол и снова оказались перед тем самымсквером. Вадим не успел опомниться, как перед ними выросла внушительная группамолодых парней, настроенных весьма и весьма решительно.

– Отойди, – только и успел он сказать Любе, сунувруку за пазуху, где в наплечной кобуре висел пистолет. Но достать оружие он несмог: подскочившие сзади два амбала крепко держали его за руки.

– С нашими девочками, значит, гуляешь, – угрожающепротянул уже знакомый ему громила – бывший одноклассник Любы.

– Жора, перестань! – крикнула Люба. – Кактебе не стыдно. Прекрати!

– Цыц, прошмондовка, тебе слова не давали. Вот сейчас хахалютвоему яйца поотрываю, как лепестки у ромашки, а потом и тебе разрешу рототкрыть, – он гадко заржал. Вслед за ним над грязной шуткой началихихикать и его соплеменники.

Вадима швырнули на землю и резко ударили ногой в живот. Онсумел увернуться, чтобы смягчить силу удара, и быстро вскочил на ноги. Но дракас десятком пьяных разъяренных мужиков совсем не походила на классическийтренировочный бой в спортзале. В темноте и на небольшом пятачке, окруженномдеревьями и кустами, у Вадима не было возможности для маневра. Совершаяочередной прыжок вправо, он больно ударился плечом о дерево и застонал. Кто-тоиз нападавших не удержал равновесия и свалился прямо Вадиму под ноги, увлекаяего за собой на землю. После этого падения он уже не поднялся. Ему только удалосьиз последних сил сгруппироваться, чтобы защитить от жестоких ударов жизненноважные органы. Последнего удара, нанесенного массивным камнем по незащищенномузатылку, он даже не почувствовал. Просто только что он был жив и слышал, какотчаянно и жутко кричит Люба, и ему было очень больно. А в следующую секунду онуже ничего не слышал и боли не чувствовал. Он умер.

7

Наступила полночь. Вадим должен был приехать час назад.Почему он до сих пор не приехал? Передумал? Или с ним что-то случилось?

Как же она устала! Ей казалось, что тело намертво прилипло кстулу, и нет такой силы, которая сможет поднять ее и заставить куда-то идти.Она так устала, что у нее даже не было сил спать. Неужели она стареет? Тожемне, героиня-любовница, замуж собралась на старости лет.

То ли дело Миша Доценко – столько сил потратил на то, чтобырасшевелить память Шитовой, с таким трудом добился от нее уверенного указанияна одного из пяти подозреваемых, который «точно не он». Потом, после мнимогоареста Лысакова, сидел тихонечко, как мышка, у него дома, оберегал, охранял.Когда распределялись, кому где сидеть в засаде, кому идти к Лысакову, кому – кШитовой, ни словом не обмолвился, ни единым жестом, ни взглядом не дал понять,что предпочел бы охранять Надежду, а не Геннадия Ивановича. И не потому вовсе,что влюбился по уши и минуты прожить не может без своей ненаглядной Надюши, апотому, что в таких ситуациях всегда надеешься больше всего на себя, а не надругих. Когда человек тебе небезразличен, начинает казаться, что никто, крометебя самого, не сможет его защитить и уберечь от беды. А если получается так,что охранять его доверяют все-таки не тебе, и ты, зная, что дорогому твоемучеловеку грозит опасность, вынужден находиться на расстоянии от него, воттут-то и начинается та самая адова мука, которую не у всякого достанет силвынести. Каждую минуту, каждую секунду воображение рисует тебе картины однустрашнее другой, и ты с ума сходишь от неизвестности, от невозможности вотпрямо сейчас, немедленно узнать, все ли в порядке, не нужна ли помощь. Но Мишавыдержал, у него достало сил просидеть сутки в квартире Лысакова и ни разу непозвонить Шитовой, потому что таково было указание Гордеева. Кто знает, сколькоседых волос появилось за эти сутки в его черной густой шевелюре? Однако сразуже после задержания Бороздина он поблагодарил Лысакова за помощь игостеприимство и помчался к Надежде. И откуда только силы берутся? Что ж,двадцать семь лет, молодость…

Ее размышления прервал звонок внутреннего телефона.

– Товарищ майор, вы просили позвонить, когда подъедетБойцов Вадим Сергеевич.

– Да-да, – обрадовалась Настя. Наконец-то! –Он приехал?

– Нет. Но в дежурную часть только что поступилосообщение об обнаружении трупа мужчины около тридцати лет. При нем документы наимя Бойцова Вадима Сергеевича. Группа сейчас выезжает. Поедете с ними?

– Да. Сейчас спущусь.

Она плохо помнила, как спустилась вниз и села в машину, какехала из центра Москвы на окраину, в Восточный округ. Очнулась она толькотогда, когда увидела залитый светом переносных прожекторов сквер, и в этоммертвенном искусственном свете – Вадима с проломленным черепом.Судебно-медицинский эксперт Айрумян, с трудом вытащив из машины свое грузноетело, кряхтя, склонился над трупом. Где-то вдалеке, Насте казалось, замного-много километров отсюда, билась в истерике совсем молоденькая девушка вдлинном бирюзовом пальто, около нее суетились две женщины постарше. Рядом ссобой она с удивлением увидела участкового, того самого, с которым совсемнедавно разговаривала о криминальной ситуации в Восточном округе. Он тоже ееузнал и приветливо кивнул.

– Вот видите? – сказал он, делая выразительныйжест рукой. – Вот об этом я вам и говорил. Чего они не поделили? Чегопривязались к этому парню? Чем он им помешал? Хоть бы деньги у него забрали,часы там, сумку, что ли. Тогда бы хоть понятно было – убийство из корыстныхпобуждений. Мерзость, но понятная мерзость. А тут? Свидетельница, ЛюбаВеденеева, сказала, что зачинщиком был парень, с которым она когда-то в одномклассе училась. Имя его назвала. Мы их за полчаса всех выловили, сейчас вкамере отсыпаются. Вы думаете, они смогут членораздельно объяснить, за что ониэтого Бойцова убили? Нет. Так и пойдут в зону, ничего не поняв и не объяснив. Ичто с людьми происходит? Откуда в них столько злобы?

Настя развернулась и медленно, едва передвигая ноги,поплелась обратно в микроавтобус. Забравшись на заднее сиденье, она согнуласьпополам, словно ее скрутила внезапная боль в животе, и уткнулась лицом владони. Ее трясло. От усталости. От нервного напряжения. От ненависти кБороздину и Томилину. От горя. И от сумасшедшей, разрывающей душу жалости клюдям, живущим в этом аду и не знающим, что происходит с их детьми, с ихблизкими и с ними самими.

Она не станет ждать четверга. Она возьмет с собой Лешу,который хорошо разбирается в физике, и завтра, нет, уже сегодня прямо с утрапоедет к этому жирному ублюдку Томилину. Поедет к нему домой, если он незахочет разговаривать с ней в официальном месте. Она вцепится в него мертвойхваткой и не отстанет, пока он не вызовет директора Института и они не снимутэту проклятую антенну. Наплевать, что это нерабочий день. Наплевать, что этоМеждународный женский день. Она заставит их сделать это.

А с Мерхановым пусть разбираются контрразведчики. Это не еедело. Ее дело – раскрыть убийство Галактионова и кражу уголовных дел уследователя Бакланова. Эти преступления она раскрыла. И еще ее дело –уничтожить антенну на крыше Института. Защитить несчастных, ни в чем невиноватых людей, которым не повезло жить в Восточном округе. Разделаться сТомилиным, невежественным и наглым карьеристом. Вычислить всех, кто, кромеБороздина и покойного Войтовича, работал над прибором. Кого-то из них наверняказнал Бойцов, но теперь он уже ничего не скажет. Что ж, она и сама справится.Миша Доценко и Юра Коротков помогут. Вот только чуть-чуть отдохнуть, хотя быкапельку сил набраться. Только бы исчез ком, стоящий в горле, мешающий дышать иглотать, только бы прошел озноб, и еще поспать бы несколько часов.