Книга Расплата - Ли Ванс

— А если Уильям просто пожертвовал свои акции благотворительной организации?

Ее вопрос нарушает ход моих мыслей.

— Вы отдали картины Уильяму, — неуверенно начинаю я. — А затем поручили банку-депозитарию передать его акции этой организации, в правление которой входил Андрей — «Fondation l’Etoile»?

Миссис Жилина утвердительно кивает.

— А затем «l’Etoile» выкупила поддельные русские акции, — продолжаю я, тщательно взвешивая каждое слово. — Итак, в зависимости от того, с какой точки зрения смотреть на это дело, Уильям либо получил картины как компенсацию, либо он получил миллиард долларов, оформленный как ответный дар, и на эти деньги купил картины.

— Или ни то ни другое. Возможно, Уильям просто проявил щедрость. И в таком случае, как объяснил Андрею чрезвычайно дорогой юрист, специализирующийся на законодательстве по ценным бумагам, никакой мелкий акционер не может потребовать соответствующей компенсации.

— Вы куда хитрее меня, — признаю я. — Я не юрист. Но я точно знаю, что вы слишком вольно обходитесь с правилами. Если комиссия обнаружит хотя бы половину из того, что произошло, у всех, кто в этом замешан, будут большие проблемы.

— «l’Etoile» — частная организация. Единственные директора — я и Андрей, и только нам известно, что именно произошло. Комиссия не сможет обнаружить ничего, если только я лично не сообщу им это. Но вы ведь не об этом хотите поговорить, верно?

— Верно, — отвечаю я, решая утолить любопытство позже. — Расскажите мне о «Цайц».

Дверь на балкон открывается, и появляется Владимир с чашкой чая на блюдце. Они с миссис Жилина беседуют по-русски, а я места себе не нахожу, так мне хочется узнать, что же ей известно.

— Итак, — продолжает она, когда Владимир уходит. — Вернемся к «Цайц». Эмили не ошиблась в своих предположениях: они действительно получили копию прошения Андрея о разрешении на проведение исследования. Поняв, что Андрей обладает образцом их лекарства, они отправили Лимана, чтобы припугнуть его. Андрей должен был лечь в больницу, поэтому он зарегистрировался под вымышленным именем и исчез. В «Цайц» знали, что исследования финансирует фонд Андрея, и им также удалось выяснить, что я тоже вхожу в состав совета директоров. Однажды, когда я шла на работу, — а лил сильный дождь, — меня догнал Лиман. Он заявил, что если мы будем настаивать на проведении исследований, у нас возникнут неприятности. Я попыталась прошмыгнуть мимо него. Пока мы разговаривали, он закрыл зонт, и когда я пошла прочь, сунул мне его под ноги.

— Когда это случилось? — нетерпеливо спрашиваю я.

— Двенадцатого сентября.

За четыре дня до убийства Дженны.

— И что вы сделали?

— Андрей был в больнице, а я сконцентрировалась на разработке деталей сделки с Уильямом. Время для того, чтобы ссориться с «Цайц», было неподходящим. Поэтому я аннулировала заявку на исследования.

— Вы сообщили о Лимане в полицию?

— Нет. Он был второстепенной фигурой.

— «Второстепенной фигурой»? — повторяю я, с трудом держа себя в руках. — Через несколько дней после этого случая Лиман и еще один тип по имени Франко убили мою жену.

Миссис Жилина мягко кладет ладонь на мою поврежденную руку.

— Мне очень жаль, — уверяет она. — Вы не представляете, как я скорблю.

— «Цайц» должны заплатить. — Голос у меня дрожит.

— Я уже обдумала это, — говорит она. — Я знаю, как можно навредить им.

— Что вы хотите сказать? — Такой реакции я не ожидал.

— Мы будем выпускать их лекарство, — объясняет миссис Жилина, слегка сжимая мне руку. — Мы вынудим их предоставить нам лицензию, позволяющую использовать это лекарство по всему миру и одновременно не дающую им заработать на этом ни цента.

— Но у вас нет таких возможностей, — протестую я, пытаясь высвободить руку.

— Вы ошибаетесь. — Свирепый оскал искажает ее рот. — У нас есть Лиман.

Как только она отпускает меня, я вскакиваю на ноги.

— То есть как это?

— На следующее утро после того как вы вернулись из Москвы, он вылетел в Нью-Йорк. Эмили сообщила мне, что «Цайц», вероятно, охотится за вами, поэтому я послала Владимира проследить за отелем, в котором обычно останавливался Лиман.

— Откуда вы знали, где он обычно останавливался? — спрашиваю я, затаив дыхание.

— Зонт, — ликующе заявляет миссис Жилина. — Тот, который он сунул мне под ноги. На нем было написано название отеля.

Лиман у нее. Мрачная радость переполняет мою грудь, пока неожиданная мысль не заставляет меня вздрогнуть.

— А «Цайц» знает, что он у вас?

— Знает, — отвечает она. — Мы уже начали вести с ними переговоры, и Лиман признался в убийстве вашей жены и подтвердил причины, по которым «Цайц» законсервировала производство лекарства. Мы записали его признания на пленку. «Цайц» охотно идет на сотрудничество.

— Один момент. — Я тычу в нее пальцем. — Мы не отдадим Лимана.

— Что вы хотите сказать?

— То, что сказал. Лиман должен заплатить.

— Его допрашивали люди Владимира, — замечает миссис Жилина. — Так, как их этому обучили Советы. Лиман уже хорошо заплатил.

— Но недостаточно. Вы сами сказали это вчера. Око за око — вот справедливость.

— А если «Цайц» потребует отдать им Лимана как плату за разрешение на производство их лекарства?

— Вы меня не слушаете. — Я нависаю над ней.

— Вы настаиваете на смерти Лимана, — тихо говорит она, — даже если это значит, что миллионы невинных умрут?

— Это не обсуждается. — Я чувствую, как мое сердце наполняется ненавистью. — Скажите мне, где он.

— Око за око, — повторяет миссис Жилина, не глядя на меня. — Владимир сейчас, наверное, в кухне. Он отведет вас к Лиману.

46

Владимир открывает боковую дверь, выходящую во внутренний двор. По правую руку обзор закрывает покрытая снегом живая изгородь, а над головой висит решетка, увитая виноградными лозами, сейчас оставшимися без листьев. В трех метрах от меня стоит, привалившись к стене серого гаража, и курит сигарету какой-то человек. Владимир резко говорит что-то по-русски, и мужчина заходит внутрь.

— Он там? — спрашиваю я, с трудом веря в то, что Лиман может быть так близко.

— Да, — коротко отвечает Владимир.

Когда я делаю шаг вперед, он касается моего плеча. Скосив на него глаза, я вижу у него в руке пистолет, повернутый рукояткой ко мне. Я беру оружие и взвешиваю его на ладони. Это автоматический пистолет, он меньше пистолета моего отца и не такой тяжелый. Я передергиваю затвор и большим пальцем снимаю оружие с предохранителя. Я снова делаю шаг к гаражу, но Владимир опять касается моего плеча.