Книга Бизнес-класс - Семен Данилюк

Фархадов зарычал:

– Все дело едва не загубили. Подхалимы!

В последней фразе угадывался упрек самому себе: чрезмерно падкому на лесть.

– И все равно, Салман Курбадович. Решительно нельзя вам в отставку. Да и по делу важно, чтоб присутствие ваше ощущалось. Хотя бы давайте так: Лариса президент, вы – председатель Совета директоров. Пусть раз в неделю появитесь. Но чтоб все знали: Фархадов в курсе. Бдит. Очень прошу!

– Ладно, подумаем, – старик нахмурился, плохо скрывая удовольствие от похвалы: природа брала свое. – Главное, чтоб дело двигалось. Лариса мне тут доложила идею купить нефтеперерабатывающий завод. Грамотная идея. Еще мы с Тимуром прокручивали. Чтоб свой цикл с выходом на готовые нефтепродукты. Ведь смеху подобно. Лес рубим, а на переработку – в Финляндию отправляем. И у них же нашу же доску втридорога закупаем. Алмазы собственные огранить не умеем. Де Бирсу кланяемся. Нефть скачиваем – с нарушением всех технологий, обводняя все вокруг, и – туда же, в загранку. Лишь бы хоть что-то хапнуть. Разве мы туземцы какие, чтоб недра задарма расторговывать? Или не хотим? То-то что. Запасы туда уходят. Так еще и деньги следом. А что здесь останется? Продажность заела. Ломать это надо. Ломать. Здесь зарабатывать и сюда вкладываться. И первый, кто до этого дойдет, больше других и заработает. Конечно, пока не до того. На ноги бы заново встать. Но на перспективу помни. Он прикрыл рот, пытаясь скрыть сиплое дыхание, – непривычно длинная фраза отняла слишком много сил.

Многое хотелось сказать в ответ Коломнину. И главное – о своем восхищении удивительным этим человеком. Но комплиментов говорить не умел. И – единственно – водил взглядом по стенам, делая вид, что не заметил одышки.

– Что у нас с банком? – Фархадов прервал тишину.

– Здесь как раз все удачно. Проценты полностью выплачены.

– Когда срок кредита?

– Чуть больше месяца. Да вы не беспокойтесь. Трубопровод, сами знаете, ударными темпами достраивается. Резуненко молодцом. Сначала с поставками конденсата сильно помог. А теперь и вовсе все свои дела отложил и – живет безвылазно на «нитке».

– А как иначе? Он ведь Тимуру другом был. А настоящий друг, он и после смерти друг. Не забудь, кстати: все поставки труб ему обещал. Так что…

– Даже не сомневайтесь. За такого компаньона двумя руками держаться будем. Долги потихоньку разгребаем. Хачатрян сегодня в банк с отчетом вылетел. Думаю, сразу и разрешение на новое продление кредита получит. А там и «Руссойл» подомнем: и деньги вернем, и собственный трейдер в Европе. Худшее позади, Салман Курбадович.

– Вот и славно! Никому не говорил, но – очень у меня душа за компанию болит. Здесь ведь не только нефть, люди. Здесь – дело сына моего, Тимура. Фактически не я – он на себе тянул. И потерять все – это перед его памятью…

Голос Фархадова прервался.

– Я понимаю.

– Все силы он в месторождение вкладывал. Я как-то предел зарплаты для членов Правления установил – две тысячи долларов. Говорю, запустим трубопровод, тогда всем хватит. Остальные роптать стали. Мол, в других компаниях по двадцать – тридцать тысяч платят. Нельзя, чтоб на черный день не подстраховаться. Ну, этих-то псов быстро притушил. А Тимур, тот нет. Сам поддержал. А ведь молодой. Красавец. Когда и жить, как не молодому? Да и о семье мог бы подумать. А поддержал. Во всем такой был. Жил не оглядываясь. И честный не по-нынешнему. В меня. Понимаешь, Коломнин, почему мне особенно важно до победы дойти? Чтоб для внучки сберечь то, что отец недополучил.

Коломнин, естественно, промолчал. Но и знаков умиления выразить не сумел. Фархадов наморщил лоб, разочарованный квелой реакцией.

– Ладно, хватит болтовни. Ступай. Один побыть хочу.

И, заметив, что посетитель замешкался, требовательным движением кисти выпроводил его.

Москва. От перемены мест слагаемых сумма изрядно меняется.

Поганый у тебя все-таки, Коломнин, язык. Еще бывшая жена неустанно это подмечала. Внезапный звонок из секретариата Дашевского рассеял последние сомнения на сей счет.

– Сергей Викторович, вам необходимо срочно прилететь в Москву. – Что-то случилось?

– Не знаю. Но завтра к вечеру президент на две недели улетает в Штаты. Очень желательно вам его застать.

Коломнин тут же набрал Хачатряна, находившегося в Москве. – Меня срочно вызывают к Дашевскому. В чем дело? – без предисловий поинтересовался он.

– И приезжайте. Пока ничего определенного. Но – назревает, – Хачатрян казался удрученным. – Все-все, больше говорить не могу. Но жду.

Он отключился. Новые попытки соединиться ни к чему не привели: абонент хронически завис «вне зоны действия сети».

Не добавил ясности и звонок Лавренцову. На вопрос, не случилось ли чего чрезвычайного в банке, тот ответил, что не в курсе. Лавренцов был удивительным человеком. Всегда не в курсе. Но при этом всегда все знал. Поэтому либо в самом деле опасаться было нечего, либо Лавренцов исключил своего бывшего шефа из числа людей, с которыми следует делиться «подкожной» информацией.

Встревоженный Коломнин вылетел в Москву.

В приемной президента, куда он добрался к пятнадцати часам, царило оживление, как бывало всегда, когда Дашевский находился на месте. Но сегодня оно носило характер несколько взвинченный, – ожидающих приема беспокоило, что Дашевский вот-вот уедет в аэропорт. И надежды на аудиенцию для большинства меркли с каждой минутой. Среди суетящихся людей резко выделялся невозмутимо попивавший кофеек управляющий делами банка. Этот, понятно, никуда не торопился. Как ответственный за отправку президента он будет сопровождать его до vip – зала и накопившиеся проблемы попытается решить по дороге.

– Ну, где ж вы так долго? – беспомощно пробормотала при виде подошедшего Коломнина секретарша. – Теперь, боюсь, не получится. Еще двое посетителей запланировано.

– Да что не получится-то? – Коломнин перевесился через стойку. – Можно хоть в двух словах?

– ГНК взяли, – быстро, сквозь зубы, произнесла она.

– Не слабо, – Коломнин аж присвистнул. Силен-таки оказался лоббист Ознобихин. – Но ко мне все это какое отношение? Раздался телефонный звонок, и секретарша схватилась за трубку. Глазами показав: да, все верно. Имеет! Имеет! Потерпи, объясню.

Но времени объяснить ей не хватило, потому что в приемную вылетел сам Дашевский с мелко исписанным листом в руках. Он приподнял палец, требуя от секретарши отвлечься, и одновременно зыркнул по предбаннику, выбирая, видно, на кого стоит потратить оставшееся до отъезда в аэропорт время. И в этот момент заметил облокотившегося о стойку Коломнина.

– Разве вызывал? – он недоуменно приподнял бровь. Причем смотрел при этом, как и положено, на Коломнина, но излом брови был вопрошающе направлен на секретаршу.

– Так ведь вчера сами дали команду! – девушка посерела, испугавшись, что что-то напутала.