Книга Крейсерова соната - Александр Проханов

Следом докладывал остальной блок «слабовиков». Директор Федеральной службы бестолковости, ФСБ, тихо улыбаясь и не договаривая, сообщил, что старанием служб обнаружена исчезнувшая армия Саддама Хусейна. Танки находятся в Сирии и под видом такси, перекрашенные в желтый цвет с клеточками, перевозят пассажиров в Дамаске. Сам же Саддам Хусейн, по всей видимости, выдает себя за одного из участников телепрограммы «Городок», скорее всего, высокого и дурковатого, что проверяется методами космической разведки.

Глава Министерства внутренних делишек носил прозвище Крыша, ибо постоянно повторял на коллегии министерства: «Крышата спасет мир». Он показал Президенту тщательно выведенные графики, из которых следовало, что если численный состав МВД увеличить вдвое, то и преступность возрастет вдвое, а если вовсе ликвидировать МВД, то и преступность скатится до ноля. Графики были выведены теоретически, с использованием тензорного анализа, но поразительным образом совпадали с эмпирическими данными, что изрядно забавляло министра, сухощавый и белесый, как старая береза в лишайниках, он устал от беззакония, от заказных убийств депутатов и просился в публичную политику.

Доклад «слабовиков» внезапным и не совсем обычным образом прервала дама, Министр социальной беззащитности, нежности и любви. Безупречно одетая, в малиновом платье от Диора, украшенная бриллиантами, с пучком фиалок в искусственных волосах, с огромной изумрудной брошью, изображавшей фаллос Голиафа, она поднялась, чуть отошла и стала раздеваться: совлекла верхние одежды; отколупнула от могучих грудей металлический бюстгальтер, отчего груди пролились на живот как желтое, вываленное из самосвала тесто; устало расстегнула корсет, освобождая огромный синеватый живот с мертвым дуплом пупка; стянула бикини, переступая толстыми и венозными, как два баобаба ногами, открывая могучие влажные заросли, в которых цвели дикие орхидеи и гнездилось множество ласточек-береговушек. Прислужницы быстро убрали сброшенную и слегка дымящуюся одежду, принесли свежее облачение из драгоценного французского шелка, с черными жемчугами и голубыми сапфирами, усыпавшими фаллос Давида. Все, что минуту назад в ней растекалось, вновь было собрано, упаковано, помещено в компактные удобные оболочки, превращавшие даму в образец красоты и моды.

Кабинет министров, затаив дыхание, наблюдал обряд переодевания. В чьем-то переполненном желудке голос Крокодилова с придыханием произнес: «Неужели такое возможно?» И лишь когда дама вернулась на место, слово взял Министр катастроф, паводков и песен в стиле «кантри». Избегающий пустословия, привыкший к конкретике, умеющий убеждать не столько логикой, сколько фактом, он шумно шмякнул на стол поношенный туристический рюкзак, стал извлекать из него и показывать Президенту все, что удалось сберечь для народного хозяйства в череде захлестнувших страну катастроф. Здесь были: кусок обгорелой фермы моста через Амур, вполне сохранившийся обломок турбины от упавшего накануне самолета, обрезок трубопровода с различимой надписью «Маннесман», лишь слегка помятый взрывом газа, хрупкая берцовая косточка глухонемого ребенка, извлеченная из огня героическим пожарным. Желая приблизить свое повествование к реальным условиям, он показал бутылку с водой, зачерпнутой во время паводка в Якутии, потряс над столом заклеенным целлофановым пакетиком, где витал завиток дыма, пойманный среди горевшей тайги, в жестяной коробочке от монпасье хранилась грязь селевого потока, сошедшего в Осетии, а в кожаном чехольчике – ссохшийся от голода желудок иракского мальчика. Доклад был выслушан с пониманием. Министру было обещано лидерство в крупнейшей проправительственной партии, созданной из бывших коммунистов на бесчеловечной основе.

Напряжение, возникшее вначале от нервного появления Президента, мало-помалу сменилось непринужденной дружеской атмосферой, какая обычно царила на заседаниях Правительства.

Министр по безработице и невыплате зарплат бюджетникам заявил:

– Господа, мне кажется, мы пренебрегаем нашими резервами. Вместо того чтобы устанавливать льготы инвалидам Чернобыля, можно добывать из них обедненный уран и затем, продавая Америке, изыскивать деньги на лечение спасателей. Американцы же, изготавливая из обедненного урана сердечники для снарядов, будут знать, кому они, в конечном счете, обязаны победами над арабами.

Министр экономики и дефолта пускал бумажных журавликов, метя в переносицу Министра внешних и сексуальных сношений. Морщинки последнего образовывали свастику, которую тот тщательно гримировал под звезду Давида.

Один из журавликов ткнулся в переносицу, что заставило носителя свастики раздраженно воскликнуть:

– Чего вы достигаете, пуская по ветру своих бумажных дракончиков?

– Узнаю «розу ветров», – был ответ.

Министр неполного образования не мог отмолчаться и произнес: «Многие знания умножают скорбь», – при этом достал из коробка заранее припасенного клопика и незаметно посадил за ворот Министру путей разобщения.

Министр бескультурья и матерщины заметил проделку соседа, но не выдал его, а только буркнул: «Ебенать». При этом достал из кармана обрывок гравюры Дюрера, скомкал и бросил в корзину для бумаг, которую тотчас же унес его помощник. Так, по частям, уходила на запад Бременская коллекция.

Министр финансов и романсов попытался рассказать, как ему, переодетому в стриптиз-жокея, удалось отсрочить выплату долгов «Парижскому ночному клубу».

Но его уже мало кто слушал. Бог весть откуда появилась недоеденная селедка, и ее обладатели начали ссориться, раздирая рыбу на части. Вновь заметались под столом похожие на колобков карлики – закатывались на колени к министрам, удобно устраивались, притворяясь спящими, прудили и с хохотом убегали. Два озлобленных горбуна выщипывали один у другого клочковатые бороды. Министр разоружений самозабвенно танцевал дефиле, крутясь на загипсованной ноге. Министр катастроф и паводков рассек целлофановый мешок и выпустил дым сгоревшей тайги в нос Министра путей разобщения, отчего тот разом обмяк. Министр бескультурья и матерщины старательно писал на стене слово из трех букв. Министр болезней и эпидемий вел непрерывные споры, в том числе и споры сибирской язвы.

Все смешалось, копошилось, тузило друг друга. Двое на столе бодались как резвые козлики. Двое других добрались до склада яиц, принадлежащих Премьеру, уселись на них, изображая кур-несушек.

Премьер стоял за спинкой кресла, стараясь перекричать гвалт и визг, пел арию Надира из оперы «Садко», многозначительно поглядывая на председателя Центробанка:

– «Не счесть алмазов в каменных пещерах…»

И все вдруг умолкли, видя, как на стене, за спиной Премьера, жутко разрастается, страшно кровенеет, проступая сквозь белую штукатурку, багровое пятно – клякса от расплющенного защитника Дома Советов, в которого угодил танковый снаряд генерала Грачева.

– Козлы!.. Продукты пищеварения!.. – в нервическом припадке закричал Счастливчик. – Немедленно вон отсюда!.. Я вас научу кататься на горных лыжах!..

Модельер его успокаивал:

– Не расстраивайся, лапушка… Я уже завел на всех уголовные дела по факту взяточничества…