Книга Точка отсчета - Патрисия Корнуэлл

Кампус представлял собой безупречно подобранную коллекцию модернизированных кирпичных зданий георгианского стиля, удачно расположенных между пальмами, магнолиями, миртами и пиниями. Повсюду цвели гардении, и, когда мы вышли из машины, от их растворившегося в горячем влажном воздухе аромата у меня закружилась голова.

Мне всегда нравились запахи юга, и сейчас, вдохнув их, я на мгновение забыла обо всем плохом, что могло ожидать нас здесь. Стояла пора летней сессии, так что кампус выглядел почти обезлюдевшим. Парковочные стоянки были заполнены едва ли наполовину, велосипедные пустовали. Некоторые из двигавшихся по Колледж-роуд машин везли доски для серфинга.

Консультационный центр располагался на втором этаже Уэст-Сайд-Холла, и наполненный светом зал ожидания для студентов переливался всеми оттенками синего и розовато-лилового. На столиках лежали огромные паззлы в разной стадии завершения, над которыми склонились те немногие, кто пришел сюда со своими проблемами. В приемной нас уже ждали и сразу отвели к доктору Крис Бут, энергичной женщине лет шестидесяти с добрыми, умными глазами. Возраст лишь отчетливее выявил черты ее характера, смуглая кожа покрылась выразительными морщинками, волосы побелели, а хрупкое тело сохранило гибкость и жизненную силу.

Доктор Бут была психологом и занимала угловой кабинет с видом на корпус изобразительных искусств и прекрасный зеленый дуб. Меня всегда интересовало, как личность хозяина проявляется в особенностях его офиса. Здесь на меня словно повеяло покоем и умеренностью, в то время как расстановка мебели, учитывающая интересы самых разных посетителей, свидетельствовала о проницательности и предусмотрительности. Тот, кто хотел уюта и был открыт для помощи, мог свернуться на диванчике с мягкими подушечками, другому предлагались на выбор кресло-качалка или стул с жесткой прямой спинкой. Преобладающим цветом был нежно-зеленый, на стенах висели картины с парусниками, в терракотовых горшках красовались антуриумы.

— Добрый день, — с улыбкой приветствовала нас доктор Бут. — Очень рада познакомиться с вами.

— А я очень рада познакомиться с вами, — ответила я.

Джинни уселась на стул, мне приглянулось кресло-качалка, а Марино, постояв в растерянности, направился к дивану и осторожно опустился на самый краешек, вероятно, опасаясь, что подушки могут запросто поглотить его. Доктор Бут вернулась к столу, на котором не было абсолютно ничего, если не считать баночки диетической пепси. Люси осталась стоять у двери.

— Я очень надеялась, что кто-нибудь обратится ко мне, — начата доктор Бут, как будто это она созвала нас на совещание. — Но, честно говоря, не знала, с кем связаться и вообще нужно ли это делать.

Она поочередно посмотрела на каждого из нас. У нее были чудесные серые глаза.

— Клер была особенная. Да, я знаю, что о мертвых все так говорят...

— Не все, — цинично возразил Марино.

Доктор Бут грустно улыбнулась.

— Я лишь хотела сказать, что за годы моей работы здесь побывали сотни студентов, а Клер глубоко запала в душу. Я возлагала на нее большие надежды, и известие о ее смерти стало для меня сильнейшим ударом. — Она помолчала, глядя в окно. — В последний раз мы виделись за две недели до трагедии, и я часто анализирую наш разговор, стараясь отыскать в нем ответ на вопрос, почему такое случилось.

— Вы виделись с ней, где? — спросила я. — Здесь, в кабинете?

Она кивнула:

— Да. Мы просидели целый час.

Люси нетерпеливо переступила с ноги на ногу.

— Прежде чем мы перейдем к теме вашего разговора, не могли бы вы рассказать немного о самой Клер? Кто она? Из какой семьи?

— Конечно. Кстати, если понадобится, у меня есть журнал регистрации, там отмечены даты и время всех консультаций. Вообще же я знаю Клер на протяжении трех лет. С перерывами.

— С перерывами? — переспросил Марино.

Решив устроиться поудобнее, он переменил позу и в результате сполз к спинке дивана.

— Видите ли, Клер сама оплачивала учебу в колледже. Она работала официанткой в Райтсвилл-Бич. Работала, откладывала деньги, оплачивала семестр, потом снова работала. В те периоды, когда Клер работала, мы с ней не встречались, и, наверное, именно в последний такой период у нее и начались проблемы.

— Извините, ребята, но мне придется вас оставить, — заявила вдруг Люси. — Хочу удостовериться, что возле вертолета кто-то есть.

Люси вышла, закрыв за собой дверь, а меня окатила волна страха. Я не была уверена, что она не устремится на улицы города искать Кэрри. По тревожному взгляду Марино я поняла, что он думает о том же. Что касается Джинни, то она, не догадываясь о нашем состоянии, спокойно сидела на стуле, всем своим видом выражая внимание к рассказу доктора Бут.

— Примерно год назад Клер познакомилась с Кеннетом Спарксом. Не думаю, что сообщаю вам нечто такое, чего вы уже не знаете. Она увлекалась серфингом, а у него дом в Райтсвилле. Короче говоря, у них случился бурный роман, конец которому положил Спаркс.

— Она в это время училась, — уточнила я.

— Да. Они расстались летом, и Клер вернулась в университет только к февралю. Тогда же преподаватель английского заметил, что она постоянно засыпает на занятиях и от нее пахнет спиртным. Профессор обратился к декану, и Клер дали испытательный срок с условием, что она будет приходить ко мне. Боюсь, все это было связано со Спарксом. Клер воспитывалась в приемной семье, так что ситуация сложилась неприятная. В шестнадцать лет она ушла из дому, приехала в Райтсвилл и соглашалась на любую работу, чтобы выжить.

— Где сейчас ее родители? — спросил Марино.

— Мы не знаем ее родителей.

— Я имею в виду приемных.

— Они в Чикаго. Никаких связей с ней не поддерживают с тех пор, как Клер ушла из дому. Но они знают, что она погибла. Я разговаривала с ними.

— Доктор Бут, вы можете как-то объяснить, почему Клер Роули поехала к Спарксу в Уоррентон?

— Она не могла примириться с тем, что ее отвергли. Возможно, отправляясь туда, Клер надеялась что-то исправить. Я знаю, что она перестала звонить ему прошлой весной, потому что Спаркс сменил номер телефона. Так что у нее оставался один вариант: приехать к нему самой.

— В старом «мерседесе», принадлежащем психотерапевту по имени Ньютон Джойс? — спросил Марино, возвращаясь в первоначальную позицию.

Доктор Бут удивленно посмотрела на него:

— Нет, этого я не знала. Значит, она приехала на машине Ньютона?

— Вы с ним знакомы?

— Не лично. Но его репутация мне хорошо известна. Клер начала посещать его, вероятно, потому, что ей не хватало общения с мужчиной. Она ходила к нему последние два месяца. Я бы его определенно не выбрала.

— Почему? — спросил Марино.