Книга Сердце Мириаля - Мэгги Фьюри

Скачка верхом на Казарле оказалась незабываемым ощущением. Тулак никогда бы не поверила, что эта громадина может так проворно передвигаться по лесистым склонам. Сама она с трудом удерживалась на спине дракена. Ее мотало из стороны в сторону, когда небывалый скакун изворачивался всем своим гибким телом, ныряя между деревьев, и снег с ветвей мокрыми комьями шлепался ей на голову. То и дело Тулак пригибалась, чтобы не лишиться глаз, когда дракен, с треском ломая сучья, напролом продирался через густой подлесок.

Кое-что в непроглядной ночи они могли разглядеть — у Вельдан был при себе странный, слабо светящийся предмет, но в целом Тулак была даже рада, что дебри, по которым они продираются, скрыты темнотой. По счастью, дракен явно видел ночью так же хорошо, как и днем. Глазом не моргнув, он с паучьей ловкостью взбирался вверх по почти отвесным склонам, а потом лихо нырял вниз, да так, что у Тулак лязгали зубы и плясали все косточки. Только раз в своей жизни она испытала нечто подобное — когда тридцать с лишним лет назад на пари одолела на плоту водопады на реке Тараскани.

Вначале старая наемница позволила себе расслабиться и ни о чем не думать — просто наслаждалась необыкновенной скачкой. Все произошло так внезапно, что она еще не постигла всей серьезности случившегося и не успела испугаться последствий. Вскоре, однако, ей пришлось припомнить горькую истину, которая как-то позабылась за долгие годы прозябания на покое. За приключение всегда приходится платить. Хотя во время побега Тулак была в теплой куртке из овчины — она и не снимала ее с тех пор, как в дом явился Блейд со своими солдатами, — ее уши уже покусывал мороз, да и зубы ныли от холода. Тепло, исходившее от могучего тела дракена, согревало ей ноги, но вот ступней и кончиков пальцев она уже почти не чувствовала… и весьма сожалела, что заодно не потерял чувствительности ее многострадальный зад, которому катание верхом на Казе отнюдь не пошло на пользу. К физическим страданиям прибавлялись душевные — бедняга Мазаль, так и оставшийся в руках головорезов Блейда, — но Тулак твердо сказала себе, что еще успеет погоревать о старинном дружке, если и вправду будет из-за чего горевать. Пока что она ничем не может ему помочь, и сейчас ее гложет иная, куда более важная забота — как бы им с Вельдан дожить до утра.

Прижимаясь к Вельдан, Тулак чувствовала, что девушка держится из последних сил. Скачка на дракене — дело не из легких, а ей, бедняжке, и так уже досталось. Похоже, Каз тоже сознавал, что его напарница слабеет, — он замедлил стремительный бег и куда внимательней прежнего присматривался к местности.

Вскоре дракен вломился в густые заросли остролиста и куманики, и всадницы пригнулись ниже, спасая лица от хлещущих колючих веток. В этом месте склон круто ниспадал вниз, и у его подножия колючий кустарник поредел, а потом и вовсе исчез. Подняв выше загадочный светящийся шарик, Вельдан осветила небольшую каменистую ложбину, в которой с трудом умещался дракен. По краям ложбину обступали статные ели и заросли остролиста. Над головой все так же завывал ветер, но в этом укромном местечке его вой упал до едва слышного шепота. Каменистое дно ложбины оказалось едва присыпано снегом, и в свете шарика видны были лишь редкие крупные снежинки, лениво осыпавшиеся с потревоженных ветвей.

Дракен откашлялся, точно очищая легкие от морозного воздуха. Женщины выпрямились, разминая затекшие члены и отряхивая снег с волос. Тулак неловко сползла со спины Каза на землю, Вельдан последовала за ней и, споткнувшись, едва не упала. Потом она повернулась к наемнице. На лице девушки было написано крайнее отчаяние.

— Тулак, мне так жаль, что…

— Ну и скачка! — оборвала та робкую попытку извиниться. — Я не пропустила бы ее и за все сокровища мира!

— Но ведь из-за меня ты угодила в такие неприятности, — жалобно возразила Вельдан.

— Неприятности, детка, — это мой хлеб. — Тулак возилась с узлом тюка, который собрала Вельдан. Она попыталась улыбнуться девушке, но лицо так застыло от холода, что губы не слушались, и тогда старая наемница ободряюще похлопала чародейку по плечу. — Именно неприятностей мне в последние годы и недоставало. Когда тихо и мирно доживаешь свой век, ничто так не бодрит кровь, как чуточка неприятностей.

С этими словами она вручила Вельдан ее долю теплой одежды — фланелевую рубаху, толстый вязаный свитер, обтрепанный по краям, и кожаный жилет, весь в заплатах, но еще прочный.

— На вот, приоденься.

— Из-за меня ты лишилась дома и всего своего имущества, — упрямо продолжала Вельдан. Ее пальцы, непослушные от холода, возились с пуговицами рубашки. — Даже и не знаю, как ты теперь сможешь туда вернуться. И что будет с бедным Мазалем?

— Детка, если ты намерена всю жизнь извиняться за свои поступки, уж лучше сразу перережь себе глотку! — рявкнула Тулак и с удовлетворением отметила, что уныние на лице Вельдан сменилось изумлением. — Ты же вроде как воин — так не хныкай, точно мокрая курица! Там, в доме, ты приняла решение — и у тебя явно были на то свои причины. Так что не тревожься ни обо мне, ни о Мазале. От души надеюсь, что он будет в целости и сохранности. Люди Блейда уже зарезали мою последнюю свинку, так что нынче вечером конина им не понадобится. Мне, конечно, было бы грустно потерять Мазаля, но сейчас уже поздно думать об этом…

И тут наемница осеклась, поняв, что говорит сама с собой. Вельдан обмякла, привалившись к лапе дракена, глаза ее невидяще остекленели. Загадочный светящийся шарик выпал из ее руки на снег, и по ложбине запрыгали прихотливые тени. Ошеломленная, Тулак метнулась к девушке и подхватила ее прежде, чем та осела на землю. С испугом она осознала, что Вельдан едва дышит.

Казарл замотал головой и встревожено зарычал.

— Заткнись! — яростно прошипела Тулак. — Хочешь, чтобы нас услышали все солдаты в округе?

— Плевать я хотел на солдат! Что с Вельдан ?

На сей раз сомнений не было — Тулак слышала его, но не ушами, а мысленно, да так четко, словно эти слова были произнесены вслух. У наемницы глаза полезли на лоб.

— Я так и знала, что это ты говорил со мной в амбаре!

— Ты меня слышишь! — Даже мысленный голос дракена обладал интонациями, и теперь в нем звучало нешуточное изумление. — Большинству тупых людишек это не дано, — продолжал он, — да и я тебя слышу только когда ты говоришь вслух… ну да это сейчас не важно.' Скажи — что случилось с моей Вельдан?

— Само собой, — кивнула Тулак. Они еще успеют всласть надивиться такому диву — если, конечно, доживут до утра. Вельдан обвисла в ее руках, точно, мешок с тряпьем. Наемница осторожно прислушалась к биению ее сердца.

— Ну-ка помоги, — велела она Казу. — Я прислоню ее к тебе и одену потеплее, да еще закутаю в одеяла… Думаю, девочка просто переутомилась. После такого удара по голове ночные скачки да погони кого угодно свалят — а тут еще и треклятый холод… — Тулак хмуро покачала головой. — Если б только у нее хватило ума не соваться куда не следует…

— Не смей судить ее, человечишка! Ты же ничегошеньки не понимаешь! У нее не было выбора. — Тулак показалось, что в ее голове щелкнули стальные челюсти капкана. В глазах дракена вспыхнули багровые искры, и она поняла, что заходит слишком далеко. И тем не менее…