Книга Знак Наполеона - Джеймс Твайнинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подмигнув, он отпустил Тома и повел своих людей прочь из комнаты. На пороге Майло остановился, взглянул на Еву и произнес нежно:
— А ведь я уж было начал к ней привязываться. Ты ведь знаешь, как это опасно, не правда ли, Том? Как это делает мужчину уязвимым?
Он замолчал, и Тому показалось, что он видел, как дрогнули губы Майло. Но уже в следующую секунду Майло снова стал самим собой.
— Я не допущу этой ошибки еще раз, — твердо сказал он, прежде чем закрыть за собой дверь.
Повисло долгое молчание. Дженнифер шагнула вперед и взяла Тома за руку, пытаясь поймать его взгляд. Том посмотрел на нее, а затем, грустно улыбнувшись, снова перевел глаза на тело Евы.
— Мне так жаль, Том.
— Что бы она ни сделала, она этого не заслуживала.
— Да.
Том шагнул к кровати. Стянув с него покрывало, он аккуратно набросил его на Еву, помедлив несколько мгновений, перед тем как закрыть ее лицо. Шелк обволакивал тело подобно черному савану, в центре которого золотыми языками пламени горела монограмма Наполеона. Том понял, что в его голове снова звучат слова Евы: «Ты должен знать кое-что. То, что Рафаэль сказал мне о твоем отце. О том, как он умер». Он позволил себе надеяться. Но Ева умерла, а вместе с ней навеки замурована еще одна дверь, ведущая к его отцу.
— Ты должна позвонить Грину, — внезапно повернувшись, обратился он к Дженнифер. — Расскажи ему, где мы и что случилось. Город должен кишмя кишеть людьми агентства. Может быть, он сможет перекрыть Гуатанамо-Бей до прибытия полиции.
— Все в порядке, они ушли. — В дверях появилась девушка, продававшая билеты; ее улыбка померкла, когда она увидела тело Евы. — Он убил ее?
Дженнифер озадаченно нахмурилась.
— Кто ты такая?
— Ты ведь раньше не встречалась с Доминик? — уточнил Том. — Она работает со мной и Арчи.
— Что происходит? — Дженнифер сделала шаг назад и подозрительно их оглядывала. — Я думала, мы договорились — никаких секретов.
— Я сам не знал, что она здесь, пока не увидел, — возразил Том.
— Меня прислал Арчи, — объяснила Доминик. — Дюма выяснил, что Ева работает на Майло и что Такеши — один из их покупателей.
— Так ты знал, что они будут здесь? Знал, что она предала тебя? — удивилась Дженнифер.
— Да, как только прочитал вот это. — Том протянул путеводитель, выданный ему Доминик при покупке билетов. Он открыл его на третьей странице, к которой была приклеена маленькая записка. — Но мне нужно было играть до конца. Я знаю Майло. Я знал: он не поверит, что я отдал ему настоящую картину. Если только не будет уверен, что обманул меня. Если только не будет думать, что победил.
— Но он победил. Он забрал картину.
— Картину, которую я повесила сегодня утром, — поправила ее Доминик. — А вторую оставил. — Она взяла в руки портрет Наполеона, брошенный Майло, и перевернула. — Посмотрите на букву «Н», окруженную лавровым венком; печать Наполеона. Вот она, «Мона Лиза».
Дженнифер нахмурилась.
— Но что забрал Майло?
Том вытащил из кармана потертую визитку и, усмехнувшись, передал Дженнифер.
— Хочешь, чтобы тот журналист отстал от тебя раз и навсегда? Попроси его выяснить.
Аэропорт Мохаммеда V, Касабланка, Марокко, 28 апреля, 08:48
Комната была узкая и длинная, без окон, с единственной дверью и большим прямоугольным зеркалом, занимавшим всю правую стену. Свет включался снаружи, стол и стулья прикручены к голому полу. Майло сидел на одном из пластиковых стульев, нетерпеливо постукивая пальцами по гладкой поверхности стола.
Он вскинул голову на звук поворачивающегося в замке ключа и увидел, как в комнату вошли двое мужчин; один, черноглазый и одетый в грязные джинсы, чуть прихрамывал, второй был таможенным офицером с именем «Мохаммед Калу» на бейдже.
— Что, черт возьми, происходит?
— Мистер… Мартелл, правильно? — Калу перевел вопросительный взгляд с его паспорта.
— Вы ведь умеете читать, не так ли?
— Да, написано очень разборчиво. Очень… ярко. — Пограничник улыбнулся.
— К чему вы клоните?
— Ни к чему.
— Тогда почему меня задержали?
Калу перевернул несколько страниц, прикрепленных к планшету.
— Если я правильно понимаю, вы ввозите в Марокко картину. Небольшую, с изображением рабочих, возводящих обелиск в пустыне. Середина девятнадцатого века.
— Именно так.
— Она ценная?
— Я приложил чек и заплатил все необходимые пошлины, о чем вы знали бы, если бы удосужились просмотреть бумаги.
— Мм… — Глаза офицера сузились, когда он посмотрел на Майло. — Кстати, вы когда-нибудь встречались с мистером Льюисом?
Майло бросил взгляд на второго мужчину, который до сих пор не проронил ни слова.
— А должен был?
— Мистер Льюис работает на одну из газет США — «Американ ливс».
— «Войс», — нахмурившись, поправил Льюис.
— «Войс». Да. Мистер Льюис считает, что в вашей картине заключено нечто гораздо большее, чем можно увидеть на первый взгляд.
— Мистер Льюис тратит ваше и мое время, — сквозь зубы процедил Майло. — Я хочу поговорить с кем-нибудь из вашего начальства.
— Давайте начнем. — Калу щелкнул пальцами, и свет потускнел. Внезапно зеркало стало прозрачным, зажглись лампы в соседней комнате.
— В нашем аэропорту есть небольшая передвижная лаборатория, — с гордостью произнес Калу. — Мы решили, что несколько основных тестов способны решить нашу проблему. Рентген, например.
— Вы не имеете права…
— О, мистер Мартелл, уверяю вас, у нас есть все права. Это займет всего несколько минут, а затем вы и ваша картина сможете продолжить путь.
Трое мужчин наблюдали через стекло, как картину аккуратно достали из ящика с климат-контролем и положили под рентген-аппарат. Удостоверившись в правильности настроек, техник укрылся за защитным экраном и включил аппарат.
Майло чувствовал, как пот стекает полбу, а во рту внезапно пересохло.
— Всего несколько минут, — с улыбкой повторил офицер. — О, вот и все.
Техник подошел к стеклу и поднес к нему снимки так, чтобы мужчины могли их видеть.
— Похоже, под вашим обелиском нарисовано что-то еще, — нахмурился Калу.
— Художники часто использовали старые холсты для экономии, — нервно возразил Майло.
— Это женщина, — продолжал Калу, словно не слышал его. — Похоже, она что-то держит на коленях. Ребенка! — воскликнул он. — А у ребенка в руках…
