Книга Заживо погребенные - Иэн Рэнкин

– Как вы нам уже говорили, мистер Нельсон, – без предисловий начала Шивон, – в тот вечер, когда был убит Эдвард Марбер, вы были возле галереи.

– Да.

– Напомните, пожалуйста, зачем вы туда пришли.

– Мне было интересно узнать, что происходит на выставке.

– У вас не было других причин?

– Например, каких?

– Вы должны только отвечать на вопросы, Малколм, – перебил его Оллисон. – И не должны добавлять ничего своего.

– Ну хорошо, поскольку мистер Нельсон задал вопрос, – сказала Шивон, – я, пожалуй, попрошу ответить на него своего коллегу.

Хайндз, щелкнув замочком на тоненькой папке, открыл ее и, вынув копию чека, протянул ее через стол.

– Будьте добры, просветите нас, что это? – попросил он.

– Детектив Хайндз, – объявила Шивон, комментируя для записи на пленку действия своего помощника, – показывает мистеру Нельсону и мистеру Оллисону копию чека на пять тысяч фунтов в пользу мистера Нельсона с датой примерно один календарный месяц тому назад. Чек подписан Эдвардом Марбером, деньги сняты с его личного банковского счета.

Когда она закончила, в комнате воцарилось гробовое молчание.

– Могу я проконсультировать моего клиента? – нарушил тишину Оллисон.

– Допрос прерывается в одиннадцать часов сорок минут, – резким отрывистым голосом объявила Шивон, останавливая запись.

Обычно в моменты, подобные этому, ей до смерти хотелось курить. Они с Хайндзом стояли в коридоре напротив двери в комнату для допросов №2; Шивон, зажав в зубах карандаш, нервно переминалась с ноги на ногу. Билл Прайд и Джордж Силверз только что вернулись из Лейта и были готовы доложить ей о первом подробном допросе Донни Дау.

– Он знает, что сядет за убийство жены, – сказал Силверз. – Но клянется, что Марбера не убивал.

– И ты ему веришь? – насмешливо спросила Шивон.

– Это отъявленный мерзавец… я никогда не верю тому, что говорят подобные типы.

– Он немного не в себе из-за убийства жены, – как бы про себя произнес Прайд.

– Как это трогательно! – насмешливо-холодно отреагировала Шивон.

– Так мы будем предъявлять ему обвинение в убийстве Марбера? – поинтересовался Хайндз. – Хотя появился еще один подозреваемый…

– В таком случае, – раздался чей-то голос, – что вы здесь делаете?

Это была Джилл Темплер. Еще накануне они сообщили ей, что хотят пригласить на допрос Нельсона, и она это одобрила. Но сейчас она стояла в позе начальницы, ждущей доклада о результатах, – расставив ноги и уперев руки в бока.

– Он консультируется со своим адвокатом, – объяснила Шивон.

– Сказал уже что-нибудь?

– Мы только-только предъявили ему чек.

Темплер перевела пристальный взгляд на Прайда.

– Вы, я уверена, привезли из Лейта радостные новости?

– Не совсем.

Она шумно выдохнула.

– Надо наконец прекратить топтаться на месте. – Она старалась говорить потише, чтобы не слышали художник и его адвокат, но, несмотря на это, в ее тихом голосе отчетливо слышались и нетерпение, и неудовлетворенность.

– Да, мэм, – так же вполголоса произнес Дейви Хайндз и повернул голову на скрип двери комнаты для допросов №2: на пороге стоял Уильям Оллисон.

– Мы готовы, – объявил он.

Шивон и Хайндз вернулись в комнату. Закрыв дверь и включив магнитофон, они снова заняли свои места за столом. Запустив пальцы в волосы, Нельсон еще больше их взъерошил. Он несколько раз открывал рот, чтобы заговорить.

– Ну начинайте, Малколм, ведь вы уже готовы, – подбодрил его адвокат.

Нельсон откинулся на спинку стула и уставился в потолок.

– Эдвард Марбер дал мне пять тысяч фунтов для того, чтобы я перестал докучать ему. Он хотел, чтобы я либо замолчал, либо уехал.

– По какой причине?

– Потому что люди начинали прислушиваться, когда я говорил о его мошенничестве.

– Вы просили его дать вам эти деньги?

Нельсон отрицательно покачал головой.

– Вам нужно ответить вслух, чтобы ответ был записан на пленку.

– Я ни о чем его не просил, – четко произнес Нельсон. – Он сам пришел ко мне. Сначала он предложил мне тысячу, но под конец сумма возросла до пяти.

– А в тот вечер вы пришли в галерею, потому что хотели получить еще? – спросил Хайндз.

– Нет.

– Вы хотели увидеть, насколько успешным был показ, – подсказала Шивон, – а это наводит на мысль, не собирались ли вы увеличить плату за то, что прекратите докучать Марберу. Ведь вы же в конце концов получили деньги, так почему вы продолжали донимать Марбера?

– Да если бы я хотел докучать ему, я вошел бы внутрь, логично?

– А может быть, вы хотели добиться своего, спокойно поговорив…

Нельсон решительно завертел головой.

– Я вообще не приближался к этому человеку.

– Нет, приближались.

– Я хотел сказать, что не говорил с ним.

– Вы были удовлетворены, получив пять тысяч? – спросил Хайндз.

– Не скажу, что я был удовлетворен… это было как бы подтверждение моей правоты. Я взял их, потому что это были пять тысяч, полученные им обманным путем, которые он уже не истратит.

Художник с хрустом провел ладонями по щекам, заросшим густой однодневной щетиной.

– А что вы почувствовали, когда узнали о его смерти? – задала вопрос Шивон, глядя прямо в глаза Нельсону.

– Честно сказать, даже некоторое удовольствие. Я знаю, это звучит не по-человечески, но все равно…

– А вы не задумывались над тем, что мы начнем интересоваться вашими отношениями с мистером Марбером? – спросила Шивон.

Нельсон кивнул.

– Вы не боялись, что мы станем выяснять причину этого платежа?

Он кивнул еще раз.

– Почему же вы нам сами об этом не сказали?

– Я понимал, как бы это выглядело, – ответил он застенчивым голосом.

– И как, по-вашему, это выглядит?

– Так, будто у меня был мотив, возможности и все прочее. – Он по-прежнему не мог отвести глаз от ее взгляда. – Разве не так?

– Если вы ничего не сделали, – сказала она, – то и волноваться не о чем.

Он склонил голову чуть набок.

– У вас интересное лицо, сержант Кларк. Как по-вашему, мне представится возможность написать ваш портрет, когда это все закончится?

– Давайте пока остановимся на настоящем, мистер Нельсон. Расскажите об этом чеке. Как у вас оказалась эта сумма? Она была вам переведена или вы получили ее при встрече?