Книга Террор Бешеного - Виктор Доценко

К себе домой Савелий вернулся к обеду в понедельник. И оставшееся время до звонка Воронова он посвятил анализу и размышлениям над смыслом полученного от него письма. Исследовав каждое слово, каждую фразу и общий стиль написанного, Савелий не нашел ни единой зацепки: ничего, от чего можно было бы оттолкнуться и уловить хотя бы намек на то, откуда ветер дует, откуда исходит угроза.

Богомолов оказался прав: только фраза о времени выпадала из общего стиля, бросалась в глаза, но что это могло означать, Савелий так и не смог разгадать. Оставалась маленькая надежда, что именно в разговоре с Вороновым, даже если он не сможет или не захочет сказать что-то определенное, удастся что-то понять. В конце концов Савелий вынужден был признаться самому себе, что нетерпение, с которым он ждал этого звонка, было связано с тем, что ему не просто хотелось услышать ЕГО ГОЛОС, ему хотелось убедиться в том, что Воронов ЖИВ.

Примерно около половины десятого вечера Савелий настолько устал от размышлений, что решил просто отвлечься: включил лазерный плеер, вставил в него диск с песнями Аллы Пугачевой, удобно устроился на диване и с удовольствием стал слушать. Вдруг словно какая-то неведомая сила подбросила его на диване: ему пришло в голову, что на всякий случай стоит записать разговор с Андреем. К счастью, времени хватило, чтобы подключить специальную аппаратуру, принесенную Вороновым еще с год назад. До этого момента не было необходимости ее применить.

Ровно в десять часов раздался звонок, и Савелий схватил трубку:

- Слушаю!

- Савелий? Это ты? - прозвучал голос Воронова: какой-то бесцветный, как бы чужой, тем не менее это действительно был голос Андрея.

- Да, я! Привет, братишка!

- Здравствуй! Как ты?

- У меня все хорошо! Лучше расскажи о себе.

- Ты приедешь? - словно не слыша его вопроса, спросил Андрей.

- Эндрю, ты можешь говорить? - Савелий специально назвал его Эндрю, чтобы дать понять, что хочет узнать: говорит ли Воронов под контролем или нет.

Если да, то в ответ должна была прозвучать фраза: "Эндрю? Как давно ты меня не называл так!" - а если не под контролем, но есть реальная угроза, что его могут подслушивать, то в ответной фразе обязательно должно было прозвучать слово "спокойно".

Тем не менее ответ Андрея прозвучал настолько нейтрально, что ввел Савелия в некоторое недоумение, причем последовал ответ после небольшой паузы.

- Я говорю.

- Я о другом, - попытался намекнуть Савелий, но Андрей снова тупо повторил:

- Ты приедешь?

- Хотя бы намекни, Андрюша, что случилось?

- Это не телефонный разговор!

- Ты не можешь говорить?

- Я говорю.

- Господи, братишка! Ты пугаешь меня!

Снова пауза.

- Речь идет о жизни и смерти!

- Твоей?

- Речь идет о жизни и смерти! - тупо повторил он бесстрастным голосом и снова после паузы.

- Как я тебя найду?

И вновь пауза, во время которой Савелий ощутил некое черное поле, исходящее из трубки. Чье это поле? Андрея или кого-то другого? Ответить на эти вопросы Савелий не успел: снова послышался голос Воронова:

- Перед твоим вылетом в Нью-Йорк я позвоню тебе. - Пауза. - Когда ты собираешься вылететь?

- Как только оформлю визу.

Пауза.

- Но у тебя же есть виза.

- Ее нужно подтвердить. Думаю, что через пару дней смогу вылететь к тебе.

Очередная пауза.

- Хорошо, послезавтра, в десять утра по московскому времени жди моего звонка!

- Хорошо, братишка, буду ждать, - проговорил Савелий.

Его насторожил пришедший в голову естественный вопрос: почему Андрей не спросил ни о сыне, ни о жене своей Лане, которую любит без памяти, и это очевидное отсутствие интереса к ним сильно встревожило Савелия. Это совсем не было похоже на его брата, а потому он сам поинтересовался, чтобы убедиться, что не с машиной разговаривает:

- Ты своим звонил?

Пауза продлилась несколько дольше, чем ранее.

- Кого ты имеешь в виду?

- Лану, сына...

Пауза.

- Лана, - тихим голосом повторил Андрей, и впервые за весь разговор Савелий услышал хоть какое-то проявление чувств, правда, совсем не надолго, на мгновение, после которого снова монотонный голос: - Я не могу пока им звонить!

- Может, им передать что-нибудь от тебя?

Пауза.

- Я люблю их! - совсем буднично произнес он, вновь пауза, далее все так же механически: - Пусть не волнуются: все будет хорошо!

- Передам!

- Пока!

- Пока, Андрюша, - ответил Савелий и тут же услышал короткие гудки.

Савелий продолжал слушать эти, как ему показалось, издевательские гудки, словно надеясь, что сейчас снова раздастся голос Андрея, который рассмеется и скажет: "Ну что, братишка, здорово я тебе разыграл?" Однако это были только лишь мечты. К сожалению, неосуществленные мечты. Савелий медленно положил трубку на аппарат.

"Господи, что с тобой происходит, Андрюша? Голос тусклый, бесцветный, словно механический. И если бы я не заговорил о жене и сыне, то можно было подумать, что твои ответы записаны заранее на магнитофон, а паузы возникали потому, что кто-то искал на пленке подходящие ответы на мои вопросы..."

Неожиданно Савелий вспомнил свое ощущение опасности, отрицательное энергетическое поле, исходящее от телефонной трубки во время разговора с Вороновым. Переживая в тот момент за брата, Савелий не уделил этому должного внимания, но сейчас, когда он вплотную занялся анализом разговора и мог ко всему подойти трезво, без излишних эмоций, он мысленно вернулся к его началу и медленно пропустил его через себя. Однако нужного результата у него не получилось, и он включил запись.

Не успел Савелий прослушать и половины разговора, как вновь вокруг него образовалась какое-то черное энергетическое поле. Господи, это поле исходит от Воронова! Но как это возможно? Такое может возникать только тогда, когда кто-то хочет принести зло тому, с кем он общается. Обычно так случается с энергетическими вампирами. Нет, с Вороновым действительно что-то происходит странное, можно сказать, опасное. Если бы не его членораздельная и вполне уравновешенная речь, то можно было подумать, что он находится под воздействием каких-то наркотиков. Но Воронов никогда не был склонен к их употреблению! Более того, никогда даже не пытался пробовать, даже ради интереса.

"О чем ты говоришь, Савелий? Вспомни, что с тобой произошло совсем недавно? Ему ведь тоже могли насильно вколоть какую-нибудь гадость. Если это так, то тогда все встает на свои места. Ему что-то вкололи, вывезли за границу и заставляют выполнять чужую волю".