Книга Маньчжурская принцесса - Жюльетта Бенцони

Прислонившись к спинке фиакра, Антуан Лоран дожидался появления своих друзей-путешественников, рассеянно листая газету. Он приехал сюда специально, чтобы попрощаться с ними. Ранним утром сошел со Средиземноморского экспресса и вот теперь намеревался удивить их своим присутствием. Чтобы случайно не разминуться, он поехал не на авеню Прадо, а непосредственно в порт.

Орхидея отправлялась в путь не в одиночестве. Ее решила сопровождать мадам Лекур, которая после всего случившегося стала относиться к ней, как к своей дочери, и хотела опекать ее до самого Пекина. К тому же привлекала перспектива вновь посетить Пекин, который некогда произвел на нее сильное впечатление, проделать длительное путешествие и пережить по пути кое-какие приключения. Все это действовало на нее благотворным образом: в ходе подготовки к поездке она помолодела на десять лет. Вместе с ними ехала и Виолетта Прайс. Окончательно успокоившись относительно своего будущего, она неожиданно обнаружила острейшую тягу к путешествиям, которая дремлет в каждом уважающем себя британце. Она забыла даже, что для приличия ей следовало бы демонстрировать страх перед предстоящими невзгодами...

И все же конечный результат поездки окутывала тьма неизвестности. Никто не мог предвидеть, какой прием будет оказан вернувшейся принцессе в стенах Запретного города. Можно было лишь надеяться на то, что Цы Си будет снисходительной, – ведь теперь старая императрица научилась поддерживать отличные отношения с Западом. В общем, казалось, что добрые знаки сулят успех путешествию. Корабли, готовые к отплытию от набережной Мессажери, были на удивление красивы и комфортабельны, а изящная «Янг Це» должна была возглавить этот конвой, доведя его до Сингапура, где принцессу и ее спутниц дожидалась яхта лорда Шервуда с тем, чтобы доставить их затем до самого Таку.

Кстати, о Шервуде. Когда инспектор Пенсон прибыл в порт, чтобы вернуть с яхты багаж Орхидеи, подозрительный англичанин настоял на том, чтобы они вместе отправились в Ривьера-Палас с целью убедиться в правдивости слов инспектора и в благополучии своей несостоявшейся пассажирки. В глубине души лорд, конечно же, был разочарован тем, что ему придется отплыть без «принцессы» на борту. Его это тем более огорчало, что через Орхидею он надеялся получить аудиенцию у легендарной императрицы Цы Си. Вот почему Шервуд на этот раз отступил от своего незыблемого правила: невзирая ни на какие помехи, отплывать в заранее назначенный час. За это свое неслыханное отступление от правил он был вознагражден приглашением к завтраку у генеральши. Там, между форелью по-парижски и печеночным паштетом, все было решено: Орхидея отправится в путь через три недели на борту пакетбота, который покидает Марсель в направлении Индокитая каждый месяц, и ее будет сопровождать мадам Лекур. Естественно, лорд Шервуд, как мог, боролся с этим планом: мысль о том, что столь рафинированные дамы отправятся в путь в качестве обыкновенных пассажирок, леденила ему кровь. Но в конце концов был достигнут компромисс. Сославшись на то, что в Сингапуре у него есть кое-какие дела, лорд обязался подождать там своих дам.

Его предложение было встречено с энтузиазмом, особенно генеральшей. Она была рада тому, что отправится в Китай в обществе столь надежного человека, как Шервуд. Итак, решение было принято, обмыто шампанским, а после телефонного звонка в марсельское Мессажери была установлена окончательная дата встречи в Малайзии. В тот же вечер вся компания покидала Ниццу. Комиссар Ланжевен и инспектор Пенсон отправлялись в Париж, Орхидея, Лартиг и мадам Лекур держали путь в Марсель, где генеральша намеревалась от души отблагодарить журналиста за все те невзгоды, которые он перенес, помогая ее «дочери»... И она осуществила свое намерение. В течение четырех дней принимала Лартига у себя в доме, закармливала его, потчевала отборными винами из погреба генерала и наконец подарила ему двух «собак из Фо» – ценнейшие экспонаты из своей коллекции китайских произведений искусства. Собаки были неподражаемы, но чересчур тяжелы, так что их транспортировка в Париж создала для Лартига немалые трудности.

Орхидея также провела несколько дней в роскошном особняке на Прадо. Больше всего ее измученную душу успокаивало пребывание в саду, где она могла подолгу любоваться цветами. Тяжесть ее не отпускала, но изо дня в день она чувствовала, что все больше привязывается к мадам Лекур. Одновременно оценила и общество мисс Прайс, которое позволяло ей отвлекаться от тяжелых воспоминаний. Словом, была счастлива перспективой путешествия в компании этих двух дам. И когда наступил момент отъезда в порт, Орхидея почувствовала, что жизнь ее вновь делает крутой поворот. Жребий был брошен, а жизненный путь предрешен... Со временем изящный силуэт мужчины с серыми глазами и нежным взглядом понемногу изгладится из ее памяти.

Оставаясь на набережной, Антуан дочитал наконец свою газету. Новости были отнюдь не веселыми. Россия потерпела окончательное поражение от Японии, антарктическая экспедиция команданта Шарко пропала без вести, в Москве был убит великий князь Сергей. Единственное сообщение показалось ему забавным: то была информация о том, что музей Чернуччи вновь оказался обворован. Заголовок гласил: «Быть может, над Летним дворцом нависло проклятье?» Автор заметки смешал несколько фактов с глупыми домыслами и Антуан подумал, что не мешало бы купить «Матен» и посмотреть, как интерпретирует это событие Лартиг. Потом он посмотрел на часы и едва успел подумать о том, что его подруги опаздывают, как из-за угла на набережную вылетел экипаж мадам Лекур.

Узнав художника, Орхидея издала радостный крик и побежала к нему навстречу.

– Неужели вы приехали!.. О Антуан, как это чудесно с вашей стороны!

– Я не мог допустить и мысли о том, что не попрощаюсь с вами перед отъездом.

– Но я и понятия не имела, что вы вернулись из Испании. Как вы узнали о моем отъезде?

– Вы забыли, что мы с Лартигом близкие знакомые. Итак, я здесь... Мое почтение, мадам Лекур. Стало быть, вы решили вновь посетить Китай?.. Что ж, за Орхидею я искренне рад...

Затем он добавил, что опасается непредсказуемого нрава императрицы и, наконец, упомянул о печали, которую испытывает – при расставании, по причине дружеских чувств, которые он к ней испытывает. И не только дружеских...

– Вы уверены, что, уезжая, не сожалеете ни о чем? – спросил он. – Ни о чем... и ни о ком?

– Я не имею права на сожаления, мой дорогой друг. К тому же, сожаления напрасны, если никто их не разделяет...

Прозвучала корабельная сирена, предупреждавшая последних пассажиров о скором отплытии. Мадам Лекур обняла Антуана за плечи.

– Нам пора идти... – потом, вполголоса, добавила; – Молитесь за нас. Думаю, ваши молитвы нам понадобятся!

– Положитесь на меня!

Затем Антуан поцеловал Орхидею и протянул ей старательно упакованный конверт.

– Я приготовил для вас этот небольшой сувенир... Обещайте мне поинтересоваться содержимым конверта лишь когда вы поднимитесь на борт и еще постарайтесь когда-нибудь вернуться сюда!

И долго еще Антуан стоял на набережной, глядя как «Янг Це» постепенно растворяется в морской дымке. Приближаясь к черте горизонта, корабль все больше уменьшался в размерах. А Орхидея не захотела оставаться на палубе. Неожиданно для самой себя она ощутила боль расставания с этой непонятной и такой прекрасной страной. Зато, оказавшись в каюте, она поспешила заглянуть в подаренный ей конверт и не смогла сдержать изумленного восклицания: перед ней была драгоценная застежка императора Кьен Лонга. Поскольку Орхидея не читала утренних газет, она не могла понять, каким образом Антуан завладел этой вещью. Она лишь подумала о том, что он – лучший из ее друзей, и возблагодарила богов...