Книга Средство убеждения - Ли Чайлд

– В какую колею?

– Бек знает розничную цену «кольта анаконды», – продолжал я. – Знает, сколько он весит. У Дьюка был «штейр СПП», редкий австрийский пистолет. У Энджела Долла был ПСМ, редчайший российский пистолет. А у Поли есть пулемет НСВ, вероятно, единственный в Соединенных Штатах. Бек никак не мог взять в толк, почему во время инсценировки нападения мы были вооружены «узи», а не «Х-К». Он может отличить «Беретту 92ФС» от обычного М9 армейского образца.

– Ну и?

– Он не тот, за кого мы его принимали.

– Так кто же он? Ты сам только что подтвердил, что он определенно является крупным импортером и дистрибьютором.

– Совершенно верно.

– И?

– Даффи, ты искала не в том компьютере. Горничная работала не на министерство юстиции, а на министерство финансов.

– В секретной службе?

Я покачал головой.

– В бюро по контролю за продажей алкоголя, табачных изделий и оружия.

В комнате наступила тишина.

– Бек – не наркоторговец, – закончил я. – Он торговец контрабандным оружием.

Молчание длилось долго. Даффи переглянулась с Элиотом. Затем оба посмотрели на Виллануэву. Тот отвернулся к окну. Я ждал, когда до них дойдет главное последствие этой ошибки. Пока они еще ничего не поняли.

– Так чем же занимался тот тип из Лос-Анджелеса? – наконец спросила Даффи.

– Изучал образцы, – сказал я, – разложенные в багажнике «кадиллака». Как вы и предположили. Но только это были образцы оружия, которое предлагал Бек. Можно сказать, он сам во всем мне признался. Он пожаловался на то, что наркоторговцы подвержены влиянию моды. Гоняются за всем новым. Постоянно меняют оружие, всегда стремятся получить новейшие образцы.

– Он тебе это сказал?

– Если честно, я его не слушал, – признался я. – Мне чертовски хотелось спать. И это заявление затерялось среди разглагольствований о кроссовках, машинах и часах.

– Дьюк работал в министерстве финансов, – сказала Даффи. – После того, как ушел из полиции.

Я кивнул.

– Вероятно, тогда Бек и познакомился с ним. И его подкупил.

– А каким боком сюда подходит Куинн?

– По моим предположениям, он руководил конкурирующей организацией, – сказал я. – Вероятно, Куинн занялся оружием с тех самых пор, как сбежал из больницы в Калифорнии. У него было полгода на то, чтобы составить планы на дальнейшую жизнь. И оружие для такого человека подходит гораздо больше, чем наркотики. По всей вероятности, на определенном этапе Куинн увидел в Беке опасного конкурента. Может быть, захотел перехватить у него связи с наркоторговцами. Или Куинну просто понравились ковры. Прикрытие это замечательное. И он перешел к действию. Пять лет назад Куинн похитил Ричарда и добился подписи Бека в нужном месте.

– Но ведь Бек сказал тебе, что те ребята из Хартфорда – его клиенты, – сказал Элиот.

– Сказал, – подтвердил я. – Но только покупали они у него не наркоту, а оружие. Вот почему Бека поставили в тупик «узи». Вероятно, он только что продал хартфордским ребятам крупную партию «Х-К», и вдруг они используют «узи»? Он никак не мог это понять. Должно быть, он решил, что они обратились к другому поставщику.

– Какими же тупыми мы были! – вздохнул Виллануэва.

– Самым тупым оказался я, просто поразительно туп. Улики были у меня перед носом. Для наркоторговца Бек недостаточно богат. Конечно, он зарабатывает большие деньги, и все же до миллиона в неделю ему далеко. Бек заметил метки, которые я нацарапал на барабанах «кольтов». Он знал стоимость и вес лазерного прицела, который устанавливается на моей «беретте». Когда мы отправились на одно дело в Коннектикут, он захватил с собой пару «Хеклер и Кохов», новеньких, с иголочки. Вероятно, достал из только что пришедшей партии. У него есть коллекция антикварных «томпсонов».

– А для чего Беку нужен механик?

– Механик готовит оружие к продаже, – сказал я. – По крайней мере, это моя догадка. Проверяет, регулирует, подгоняет. Среди клиентов Бека есть такие, которым нужен товар только высшего качества.

– Мы таких не знаем, – заметила Даффи.

– За ужином Бек говорил об М-16, – продолжал я. – Черт побери, человек за ужином рассуждает об автоматической винтовке! А перед этим он просил меня сравнить «узи» и «Х-К», причем его очень интересовало мое мнение. Сперва я решил, что Бек просто помешан на оружии, но на самом деле он проявлял профессиональный интерес. У него есть доступ к компьютерам завода «глок» в австрийском городе Дейч-Ваграм.

Все молчали. Я закрыл глаза, снова открыл их.

– Потом тот запах в подвале, – сказал я. – Я должен был его узнать. Это был запах картона, пропитанного оружейной смазкой. Он появляется, когда коробки с новым оружием пролежат в помещении неделю.

Все молчали.

– Ну а цены в каталоге компании «Большой базар», – продолжал я. – Низкие, средние и высокие. Низкие – это боеприпасы, средние – пистолеты, а высокие – винтовки и экзотика.

Даффи сидела, уставившись в стену, напряженно думая.

– Ладно, – сказал Виллануэва. – Полагаю, все мы были хороши.

Даффи повернулась к нему. Затем посмотрела на меня. Наконец до нее дошло главное последствие.

– Это дело находится не в нашей юрисдикции, – сказала она.

Все молчали.

– Этим должно заниматься БАТО, а не УБН.

– Мы совершили ошибку, но с кем не бывает, – заметил Элиот.

Даффи покачала головой.

– Я имею в виду не прошлое, а настоящее. Мы не имеем права вести это дело. Нам необходимо немедленно выходить из игры.

– Я никуда не выхожу, – сказал я.

– Ты должен. Потому что мы должны. Мы должны свернуть палатки и убраться. А ты не можешь оставаться один, без поддержки.

Понятие «работать в одиночку» приобретало совершенно новый смысл.

– Я остаюсь, – решительно произнес я.

В течение целого года после того, как это случилось, я рылся у себя в душе́, и в конце концов пришел к выводу, что дал бы такой же ответ, даже если бы Коль, задавая свой роковой вопрос, не сидела рядом со мной в полутемном баре, благоухающая, в одной тонкой блузке на голое тело. «Ты разрешишь мне самой произвести задержание?» Я ответил бы «да» в любом случае. В этом не было сомнений. Даже если бы вместо Коль передо мной в моем кабинете стоял бы по стойке смирно уродливый верзила из Техаса или Миннесоты. Коль проделала всю работу. Она заслужила награду. Конечно, я в те времена еще был смутно заинтересован в продвижении по служебной лестнице, возможно, в меньшей степени, чем большинство людей. Но все же любая структура, имеющая табель о рангах, подталкивает человека к стремлению расти вверх. Так что некоторая заинтересованность у меня была. Но я был не из тех, кто отнимает у подчиненных их победы, чтобы набавить себе цену. Я этим никогда не занимался. Если кто-то выполнял отличную работу, делал свое дело, я с радостью отступал в сторону, позволяя этому человеку пожинать плоды. Этому принципу я неукоснительно следовал в течение всей службы в армии. Достаточно было и того, что и на меня падал отраженный свет. В конце концов, эти люди служили под моим началом. В армии бывает такая вещь, как признание коллективных заслуг. Иногда бывает.