Книга Жертва - Гарольд Карлтон

— Да, уверена, — кивнула Марчелла.

Она наблюдала, как Эми листала свою записную книжку.

— Придется выложить очень приличную сумму, — продолжала Эми, поднимая глаза на Марчеллу. — Твое намерение подставить вторую щеку дорого тебе обойдется в Манхэттене.

Марчелла кивнула:

— Так я буду уверена, что сделала все, что в моих силах. Он так жалостно говорил, обращаясь за помощью.

Эми с сомнением посмотрела на нее и стала набирать номер.

— Ты слишком великодушна, Марчелла, — предупредила она. — В один из ближайших дней вся агрессивность, которую ты в себе усиленно подавляешь, вернется. И однажды ночью ты превратишься в ведьму! — Эми подмигнула. — Надеюсь!

Позвонив в несколько мест, торжествующе улыбаясь, Эми записала в блокноте имя и номер телефона.

— Двадцать пять тысяч долларов вперед. Марчелла присвистнула.

— Причем даже не прикасаясь к карандашу! Пол Стоплер!

Эми пододвинула блокнот Марчелле.

— В прошлом году он отвел обвинения в мошенничестве от мужа Бобби Чейзен… — произнесла она многозначительно.

Набрав номер Пола Стоплера, Марчелла договорилась, что позвонит Гарри. Придя домой, она позвонила Скотту и попросила его сделать что-нибудь, чтобы избежать огласки на судебном процессе.

— Это, пожалуй, выше моих возможностей, Марчелла, — признался Скотт. — Здесь мы будем иметь дело не с обозревателями книжных новинок. Мы столкнемся с прожженными репортерами из разделов криминальной хроники. Если они учуют что-либо жареное, будь уверена, раскопают все до конца. Будь к этому готова. Однако это не повредит продаже твоих книг. Любая реклама пойдет на пользу.

— Даже уголовный процесс? — спросила Марчелла.

— Волна сочувствия и сострадания, — заверил ее Скотт, — действует замечательно!

Не в силах сосредоточиться на работе, Марчелла решила воспользоваться высвободившимся временем и позавтракать с Нэнси Уорнер, проверить счета поступлений от продажи книг, а также проведать мать. Марчелла попыталась объяснить Иде ситуацию с предстоящим судом, но та не могла понять, в чем дело.

— Мужчина, за которым я была замужем, — пыталась объяснить Марчелла. — Гарри! Помнишь?

Маленькая сиделка-филиппинка поглядывала на Иду, кивая и улыбаясь, словно помогая вспомнить забытое.

— Она забыла даже, кто такая я, неужели, Пегги? — внезапно обратилась к сиделке Марчелла. Они обе увидели, как Ида, отвернувшись от них, уткнулась в телевизор.

Сиделка печально улыбнулась:

— О да, она много забывает, миссис Уинтон. Знаете, она забывает названия многих вещей.

— Похоже, сейчас ничто не доставляет ей удовольствия, — сказала Марчелла.

— Ей нравится играть в карты, — сказала сиделка, — но не в настоящие карточные игры, а просто так, делать вид будто она играет.

Марчелла провела с матерью около часа, играя в бессмысленную игру, выкладывая карты на стол, а мать, сосредоточенно раздумывая, забирала их. Затем она ушла, пообещав Пегги:

— Я буду приходить почаще и играть с ней, — словно сиделка каким-то образом осуждала ее.

Всякая надежда, что пресса по какой-либо случайности не обратит на нее внимания во время суда над Гарри, испарилась в первый же час судебного процесса, который состоялся в феврале в суде Нью-Джерси, поскольку компания, предъявившая обвинения Гарри, была зарегистрирована именно там. Соня и она оделись неброско. Марчелла — в платье цвета морской волны и гармонирующий плащ, Соня — в удлиненную фиолетовую юбку, белую блузку и черную лыжную куртку. Репортеры настаивали на комментариях, возбужденно стрекотали камеры, когда Пол Стоплер вел их сквозь толпу журналистов в зал суда.

— Как дела у отца? — спросила Соня адвоката.

— Он очень доволен, что вы пришли, — ответил он. — Ваше присутствие может только помочь.

Когда Гарри наконец появился в зале суда, Марчелла была потрясена. Она не видела его почти три года и не была готова к разительным переменам, происшедшим с ним. Казалось, он постарел на много лет. Когда он улыбнулся ей, она попыталась улыбнуться в ответ. Он подмигнул Соне, и Марчелла почувствовала, как та взяла ее за руку и крепко сжала.

Несколько бывших коллег Гарри были вызваны в качестве свидетелей, и Марчелла отлично рассмотрела Глорию Дефрис, когда та свидетельствовала в пользу государства. «Неужели она в его вкусе? — спрашивала себя Марчелла. — Эта вызывающе самоуверенная молодая женщина, казавшаяся пародией на спутницу преступника?» Она узнала также некоторых мужчин, которых она встречала на обедах, куда ходила вместе с Гарри. Их жены, сидевшие в зале суда, в свою очередь, с любопытством разглядывали Марчеллу.

Газеты развлекались, публикуя статьи под заголовками: «ДОСТОЙНАЯ РОМАНА АФЕРА ПРИНОСИТ МУЖУ ПИСАТЕЛЬНИЦЫ МИЛЛИОНЫ». Фотографии Марчеллы обычно сопровождала подпись: «Оставленная жена; писательница, заработавшая миллионы, Марчелла Балдуччи-Уинтон». Как и предсказывал Скотт, в результате этой рекламы книги стали раскупаться с поразительной быстротой, и роман «Во имя любви» вскоре вновь занял первую строчку в списке бестселлеров.

К концу судебного процесса единственным желанием Марчеллы было удалиться в свой рабочий кабинет, чтобы больше никто ее не разглядывал. Даже с дорогостоящим адвокатом удача повернулась спиной к Гарри. Его дело использовали в качестве назидательного примера, острастки и предупреждения подъема новой волны внутренних махинаций, разразившихся на Уолл-стрит.

— Мы должны показать всем деятелям, подобным вам, что им не избежать расплаты за совершение подобных преступлений, — произнес в заключение судья, признавая Гарри виновным. — Совершенные вами действия преступны, хотя на первый взгляд в них нет ничего, кроме двух обыкновенных телефонных звонков.

Сидевшие в зале суда ахнули от изумления, узнав, что Гарри приговорили к десяти годам тюрьмы. Лицо Гарри побелело, Соня затряслась от рыданий, когда Марчелла обняла ее одной рукой. Чтобы выбраться из зала суда, им пришлось протискиваться сквозь толпу.

Сев в машину, Соня внезапно решила, что ей нужно попрощаться с отцом. Она вернулась, чтобы отыскать его, а Марчелла сидела в машине и курила. Когда Соня вернулась, лицо ее было залито слезами. Она выглядела такой ранимой, какой Марчелла никогда прежде ее не видела: напускная бравада и позерство исчезли. Дональд открыл дверцу машины, и, всхлипнув, она уткнулась лицом в колени Марчеллы.

По пустынным улицам машина двигалась к автостраде. В течение нескольких минут, сжимая Соню в объятиях, Марчелла ощущала, что значит иметь дочь, которой она была нужна. Несмотря на обстоятельства, это чувство было замечательным. Сердце ее сделалось мягче: может быть, теперь они станут настоящими матерью и дочерью? Марчелла старалась не слушать внутренний голос, твердивший ей, что все это иллюзия, порожденная недельной драмой судебного разбирательства.