Книга Башня Полной Луны - Анна Гурова

А над всем этим поднималась в небо глухая зубчатая стена цвета засохшей крови.

— Что это?

— Красный замок, — ответил Альва. — Цитадель Илиберры.

У меня захватило дух. Так вот она, Илиберра! Легендарная столица царства мурабитов, покоренная моим отцом. Где, если верить Альве, уже лет сто не бывал никто из живых людей.

— Далеко отсюда до башни Полной Луны?

— Порядочно. Долина Рауда на севере, высоко в горах. Благословенное место с очень плодородной землей, укрытое горами от холодных ветров. Но Красный замок стоял на вершине, и там всегда было зябко...

— Хорошо, что я надела плащ!

— Лучше бы тебе туда не ходить, — поколебавшись, сказал Альва. — Я пойду сам...

— Это еще почему?

— Кто знает, что ждет нас за этой стеной?

— Проверим?

Прежде чем Альва успел хоть слово сказать, я перешагнула через низкий подоконник и оказалась на широкой площади перед Красным замком.

Красная стена угрожающе нависала над городом. Налетел ветер, зашуршал сухими листьями...

— Неужели там действительно не осталось ни одного человека? — спросила я, рассматривая панораму города.

— Все заброшено, — подтвердил Альва. — Кто успел, убежали. Что сталось с прочими, лучше даже не гадать.

Краем глаза я заметила, как метнулась рыжая тень. Вскинула руку... и тут же опустила ее. Из кустов выглядывала лисица...

В небе носились ласточки.

— Говорят, эти стены стали красными в ночь после убийства рода Шатт, — произнес Альва. — До того они были белыми. Но это неправда. Красный замок всегда был красным. 

— Выглядит он не слишком гостеприимно. Как туда войти?

— Вон ворота, — Альва указал на низкую арку в виде подковы, похожую на нору — единственное черное пятно на ржавом монолите стены. — Нам туда.

Внутри все было иначе.

Как только глаза привыкли к сумраку, со всех сторон из темноты начали проступать чудеса.

Двери в голубых рамках, в изящной путанице узоров...

Залы, которые — если не присматриваться — выглядели так, будто их и не покидали...

Внутренние дворики, где все еще журчала вода в водостоках...

— Когда-то Красный замок считался преддверием рая, — негромко сказал Альва. — Верили, что, живя здесь, можно попасть в рай, даже того не заметив, — однажды проснуться и понять, что ничего не изменилось...

Мы шли дальше, мимо колоннад и мраморных бассейнов с мутно-зеленой водой. Темные лестницы чередовались с воздушными галереями. Синие, зеленые, белые изразцы украшали стены. Под потолком гроздьями прилеплены ласточкины гнёзда. Единственным звуком было эхо наших шагов.

— Похоже, тут никого нет, — сказала я. — Только птицы.

— Лисы, пауки, демоны, — кивнул Альва. — Смотри, эти ласточки нас даже не боятся. Они никогда не видели людей...

Голоса гулко отзывались под сводчатым потолком зала.

Я подняла взгляд и принялась рассматривать каменные пчелиные соты, украшающие своды и капители.

— Символ бесконечности, — сказал Альва.

— Знаю. Уж слишком много тут символов бесконечности. Надо бы с ними поосторожнее.

— Почему? Они продлевают жизнь, обеспечивают долголетие. Смотри, как они хорошо сохранили Красный замок!

— Лучше бы они сохранили его обитателей, — проворчала я.

Спору нет, я ничего не видала прекраснее этого брошенного замка, наполовину состоящего из света, теней и блеска текущей воды. Огромный и помпезный дворец великого амира рядом с ним казался амбаром. И все это было утрачено в одночасье! Теперь я лучше понимала Альву. Чтобы вернуть такое, и душу продать не жалко!

Очередная лестница привела нас в маленький дворик, заросший одичавшим миртом. Я попыталась заглянуть через сквозную каменную резьбу одной из стен.

— Там была женская половина, — объяснил Альва. — Оттуда жена амира могла наблюдать, что происходит во дворе. Или, например, поговорить с родственниками мужского пола. Кстати, есть еще одна версия, почему убили князей Шатт. Якобы причина была в соблазненной главной жене амира Кабра. Амиру несколько раз доносили, что Шатт предатели, но он все никак не мог решиться... Пока Ахмар не принесли ему доказательства ее измены. Этого он уже не смог стерпеть и отдал приказ...

— Ее тоже убили?

— Если вся эта история правдива — конечно, должны были убить. Тут есть один колодец специально для таких случаев...

Мне почему-то стало не по себе. Словно кто-то посмотрел на меня из темноты за мраморными завитками. И проклял одним взглядом...

— Приготовься, — сказал Альва. — Мы пришли.

Я посмотрела туда, куда он указывал. На арку в стене в дальнем конце дворика. Оттуда веяло холодом. Совершенно неиллюзорным.

Кусты мирта, росшие возле стены, поникли, побитые морозом. На траве лежал иней. Подходя, я почувствовала, как у меня немеют руки и лицо. Изо рта вырвался пар. Перед аркой я остановилась, пытаясь разглядеть, что там внутри. Ноги застыли — то ли от холода, то ли от страха. Альва отстранил меня и шагнул за порог. Тут я опомнилась, быстро достала из-за спины Альфинур и вошла в темноту вслед за ним.

Когда глаза привыкли к сумраку, я обнаружила, что мы стоим в обширном восьмиугольном зале. Белый сводчатый потолок невиданной красоты, словно весь в сосульках, — а может, так оно и было. Окна закрыты решетками со сложным плетением, такими плотными, что сквозь них едва сочился свет, расчерчивая пол мелкими золотистыми звездочками. Пол был весь покрыт чем-то вроде белого бархатного ковра. Я даже не сразу поняла, что это. Ни разу в жизни не видела вблизи столько снега! У стен его намело целые сугробы. Под снежным покровом смутно виднелись мягкие очертания — то ли диванные подушки, то ли человеческие тела...

В середине зала находился невысокий восьмиугольный колодец, шагов пяти в поперечнике. Кровь князей Шатт, заполнившая его по края, в сумраке казалась черным льдом. Над колодцем стояло темное облако. Смотреть в ту сторону было жутко — от облака веяло смертоносной стужей. Я знала, что дело не только в холоде. Опасно пристально смотреть на демона, и тем более нельзя разговаривать с ним. Обратился к демону — сделал шаг прочь из нашего мира...

Но мы затем и пришли, а потому я смотрела, не отрываясь. И постепенно из этой черноты возникла фигура, похожая на огромную статую из крови и льда. Чем дольше я вглядывалась, тем более четким становилось видение. На две головы выше любого человека, с широкими, надменно развернутыми плечами, закованными в лед, как в алмазную кольчугу. Сияющий обруч на голове, острые уши, серое лицо, горящие глаза — синий и красный.

— Гаухар! — произнесла я, взялась за рукоятку меча двумя руками и встала покрепче.