Книга По ту сторону дороги - Екатерина Алексеевна Андреева

нам не пригодитесь.

— Очень смешно, Льюис!

— Есть новости?

— Они снова на нас давят. Понимаете, — вдруг доктор поворачивается ко мне, — я работаю в лаборатории в ботаническом отделе, — я выдавливаю из себя вежливую улыбку. Зачем он это говорит? — Так вот, Льюис, они снова заставляют нас брать пробы, мы всё ищем и ищем что-то, и никто нам не объясняет…

— Но вам ведь известно над чем вы работаете?

— Я изучаю химическую реакцию, но мы это всё уже исследовали множество раз, и ничего нового нет! — искренне возмущается он. — Я думаю… они хотят узнать, что делает Пустошь разумной. Хотят знать…

— Не новая идея.

— И всё же покоя она им не даёт.

— Ладно, у нас нет времени. Спасибо за помощь, держите нас в курсе событий.

Доктор нервно кивает и быстро направляется к двери. Он осторожно выглядывает в коридор, и, убедившись, что всё тихо, рукой призывает следовать за собой. Мы находимся в подвальном помещении, тусклые мигающие лампы освещают однотонные стены и закрытые двери хозяйственных комнат. Находиться здесь неприятно. Железная дверь выводит нас на лестничный пролёт и, вспоминая план здания, я понимаю, что это был запасной пожарный выход. Очень тихо мы поднимаемся наверх, этаж за этажом.

— Третий, здесь мы распрощаемся, — говорит доктор, — слепые зоны, где камеры не работают, я обозначил. Льюис, ты знаешь. Удачи…

— Ещё раз спасибо, доктор, — благодарит старший, — у вас будет час, чтобы уйти. Марк, Бельтран, ваша группа — сюда. На всё — полчаса. Вперёд.

Четверо отделяются и скрываются за массивной дверью. Мы поднимаемся выше. Находясь внутри здания, я чувствую себя гораздо спокойнее, но назойливое ощущение неуверенности не покидает. Что, если план провалится? Что, если мы не учли чего-то важного?

Шестой этаж — и ещё четверо ускользают в потёмки. Перед моими глазами — спина Льюиса, от которой я стараюсь не отрывать взгляда. Он идёт уверенно и твёрдо, и меня это немного успокаивает. Девятый — трое уходят, и мы со старшим остаёмся вдвоём. Льюис лукаво подмигивает и без промедления направляется выше. Наша цель — последний этаж, одиннадцатый, где, взирая окнами на мир сверху, расположился кабинет советников.

— Готова? — шепчет Льюис, перед тем как пройти дальше.

Конечно, я не готова, меня вдруг охватывает панический страх, горло пересохло, желудок свернулся в тугой узел, но я решительно киваю. Я пришла не для того, чтобы в решающий момент поджать хвост.

Свет в коридоре на мгновение слепит глаза. Я прищуриваюсь, пытаясь разглядеть всё, что нас окружает, и крепче цепляюсь за своё оружие. Бежевые тона стен, роскошные люстры, тёмно-синие лица дверей, мягкий ковёр под ногами, заглушающий наши шаги. Я слегка удивляюсь: всегда представляла себе интерьер башни Совета по-другому. Изнутри поднимается странное ощущение — я всегда мечтала побывать в главном здании Города, но уж точно не могла предположить, что сделаю это при таких обстоятельствах.

Льюис останавливается посреди коридора и крепит к стене маленький чёрный датчик. Я не вижу, что он делает дальше, так как наблюдаю по сторонам, готовая в любой момент стрелять при необходимости, но звуки кнопок говорят о том, что старший устанавливает необходимые параметры. Через несколько секунд я чувствую руку у себя на плече, и мы двигаемся дальше, избегая коридоров, где работают камеры. Этот этаж на схемах походит на солнышко: круговой коридор, от которого словно лучи ответвляются другие проходы, а в центре — зал собрания, где вершится судьба пятого Объединения. Но в этот вечер нашей целью является совсем другое место.

Поставив ещё несколько датчиков на своём пути, мы, наконец, сворачиваем в нужный коридор. Двери и двери, а за ними — тайны, распаляющие моё любопытство. Мы останавливаемся почти в самом начале «лучика», так что отсюда даже видно длинный коричневый стол и тумбу для спикера в зале собраний. Там темно, и я невольно задаюсь вопросом, почему в такой час освещаются коридоры. Может, о нас позаботился доктор?

Льюис нервно тыкает цифры на панели управления, я замечаю, как его пальцы дрожат, его лицо сделалось бледнее обычного, и я ощущаю от него лихорадочную волну возбуждения.

— Откуда тебе известен код в её кабинет? — шепчу я.

— Он и неизвестен. Кевин уже поработал с системой и объяснил, что сделать, дабы довершить его магию, — в этот момент раздаётся щелчок. — Оп! — он направляет на меня ликующий взгляд. — Заходи быстрее.

Дверь за нами закрывается, и датчики света, мгновенно отреагировав на движение, освещают комнату. Кабинет леди Ребекки Фехер, первого советника пятого Объединения, выглядит строгим и просторным. Изящный стол с полупрозрачной столешницей, кожаное кресло, несколько небольших картин и ступенчатые полки с толстыми книгами. В углу стоит большой дизайнерский диван, но я сомневаюсь, что на него хоть раз кто-то садился, он выглядит неудобным.

Я спешу к столу — компьютер выключен и никаких бумаг рядом, даже отсутствуют ящики для документов. Мои пальцы стучат по клавиатуре, а в голове одна мысль: много ли информации советник хранит в своих папках.

— Пароль? — не отрываясь от экрана, спрашиваю Льюиса, но услышав в ответ лишь молчание, я поднимаю взгляд на старшего. Он как безумный расхаживает по кабинету, полностью погрузившись в свои мысли. — Льюис, пароль? — повторяю я громче.

— Я не знаю, — отвечает он и снова уходит в себя. Меня обдаёт холодом:

— В каком смысле? Мы не хотим влезть в её комп?

— Не совсем так. Подожди и не убирай далеко оружие, — его голос звучит отстранённо.

Он с любопытством осматривается и часто сжимает и разжимает пальцы.

— Что? — я ощущаю, как затряслись коленки. — Льюис, что ты творишь? У нас мало времени…

— Не шуми, — отзывается старший, — я привёл тебя сюда не просто так. Мы пришли, чтобы отомстить…

— Я знаю, но…

— Так что терпеливо жди, когда получишь этот шанс.

Я ничего не понимаю и сверлю Льюиса испуганным взглядом, но тот не обращает на меня внимания, и продолжает мерить комнату шагами. Я снова смотрю на экран, где яркая надпись требует от меня пароль. Внутри поднимается злость, и слова Двэйна о том, что Льюис помешался, вдруг вспыхивают у меня в голове, приобретая совершенно иной смысл. Я гляжу на часы — осталось сорок минут. Снова взгляд на старшего. Я вскакиваю так резко, что он вздрагивает и непонимающе