Книга Семь чудес - Стивен Сэйлор

и невероятно живым.

Мы поужинали тилапией и экзотическими фруктами в пальмовой роще рядом с храмом Селены (она же Афродита, по словам Антипатра). Мы наблюдали за дремлющим в роскошном загоне священным быком Аписом; мне казалось довольно странным, что к простому животному относятся как к богу. Но самым величественным из храмов был храм Сераписа, бога, наиболее почитаемого династией Птолемеев. Чтобы добраться до него, мы прошли по широкой парадной аллее, по обеим сторонам которой стояли статуи существа в натуральную величину с головой человека и телом льва. Это, как объяснил Антипатр, были сфинксы.

— Как тот сфинкс, который охранял греческий город Фивы и загадал Эдипу знаменитую загадку?” - Спросил я. Сам Антипатр рассказал мне эту историю.

— Я, полагаю. Но если Эдип действительно встретил сфинкса, существо должно было быть родом из Египта. Ни один грек, которого я знаю, никогда не видел сфинкса, но их изображения есть по всему Египту. Эти статуи выглядят так, как будто стояли здесь вечно.

Длинная дорожка была открыта для сильного западного ветра, и вокруг оснований статуй собрались песчаные наносы, некоторые довольно высокие. Один из сфинксов был закопан до подбородка, так что песок покрыл нижнюю часть его головного убора немес и его длинную узкую бороду. Я остановился, чтобы посмотреть на загадочное лицо сфинкса, и вспомнил знаменитую загадку: какое существо утром ходит на четырех ногах, в полдень на двух, а вечером на трех? Если бы Эдип дал неправильный ответ, сфинкс задушил бы его, но он ответил: - человек, который сначала ползает на четвереньках, потом ходит на двух ногах, затем с тростью.

На каждом шагу к нам приставали мужчины, которые предлагали послужить проводниками по местным достопримечательностям. В конце концов, Антипатр выбрал того, кто показался ему наименее добросовестным, человека по имени Кемса, и поручил ему организовать нашу транспортировку к пирамидам. Кемса, сносно говоривший по-гречески, посоветовал нам подождать еще немного, потому что вскоре начнется трехдневный фестиваль, посвященный летнему солнцестоянию, который привлечет внимание всех местных жителей и туристов в городе; в течение этих трех дней мы могли бы спокойно посетить пирамиды, без толп туристов вокруг нас. Проводник также настоял на том, чтобы мы купили длинные белые одежды и льняные головные уборы, мало чем отличающиеся от тех, что были на сфинксах, сказав, что такие одежды защитят нас от жары пустыни.

Наконец, рано утром, надев нашу одежду для пустыни, мы отправились смотреть пирамиды.

Кемса достал каждому из нас по верблюду - к моему ужасу, потому что я еще не встречал верблюда, которому понравился бы с первого взгляда. Это животное ничем не отличалось от других. Почти сразу же он попытался меня укусить. Проводник отчитал верблюда, сильно ударив его по огромному носу. После этого существо, казалось, удовлетворилось тем, что повернуло свою длинную шею, бросило на меня злобный взгляд и время от времени плевало в мою сторону. Несмотря на свой угрюмый характер, верблюд был послушным скакуном, и мы неуклонно продвигались вперед.

Сначала мы поехали по дороге, которая шла вдоль западного берега Нила вниз по течению на протяжении нескольких миль, затем резко повернули налево и поднялись на сухое песчаное плато. Мы вряд ли нуждались в проводнике, который показывал бы нам дорогу, потому что все время была видна Великая Пирамида, которая становилась все больше по мере нашего приближения. При раннем утреннем свете пирамида казалась бледно-розовой и такой плоской, как будто это был рисунок, вырезанный из куска папируса; но, когда взошло солнце и усилилась жара, пирамида стала белой и начала мерцать. Временами казалось, что она парит над землей, а временами дрожала так сильно, что я подумал, что она может чудесным образом исчезнуть прямо перед нашими глазами, но проводник объяснил, что эти жуткие видения были всего лишь иллюзией, вызванной волнами тепла, поднимающимися от песка

Пирамида становилась все больше, больше, а затем и вообще стала огромной. Я взглянул на Антипатра и увидел, что он поражен не меньше меня. Одно дело, сказать, что Великая пирамида - самое большое сооружение, когда-либо созданное людьми, и совсем другое - увидеть ее на самом деле. Моего воображения было недостаточно, чтобы подготовить меня к потрясающим масштабам того, что я увидел.

Плато было изрезано церемониальными дорогами и усеяно храмами, алтарями и различными святынями, но из-за фестиваля в Мемфисе здесь не было видно ни одного человека. Одиночество было жутким. Одна часть меня была рада, что мы дождались такого дня, чтобы пирамиды были в полном нашем распоряжении. Но меня также немного беспокоило то, что мы втроем оказались единственными частичками человечества на этой обширной песчаной равнине. Мое чувство перспективы было разрушено; напрасно я искал какой-нибудь способ судить о размерах и о расстоянии.

Только однажды Великая пирамида исчезла из нашего поля зрения, когда мы проходили рядом с очень большой песчаной дюной, которая казалась неуместной среди окружающих ее храмов. Как только мы миновали дюну, Великая пирамида снова появилась и заполнила весь мой обзор, не только в ширь, но и сверху вниз, потому что высота сооружения была почти такой же, как и ширина. Издалека казалось, что пирамида сделана из цельного каменного блока, такой гладкой была поверхность. Приблизившись, я увидел, что на самом деле она была облицована множеством разных камней, искусно подогнанных друг к другу, и что эти камни были самых разных цветов и текстур: бледно-фиолетовые и глянцево-голубые, цвета морской волны и яблочно-золотые, некоторые мутноватые, как мрамор, и другие. полупрозрачные, как солнечный свет, захваченный волной. На расстоянии все эти различные камни сливались воедино и казались ослепительно белыми. Я ожидал, что Великая пирамида будет огромной, но я не думал, что она будет такой красивой и искусно выполненной, и что на нее будет так же увлекательно смотреть как вблизи, так и на расстоянии.

У подножия пирамиды скопились огромные заносы песка. Мы, сидя на наших верблюдах, начали медленно объезжать основание пирамиды. Восточная ее грань была ослепительно яркая в лучах утреннего солнца, южная грань освещалась косыми лучами, а западная была полностью в тени. Подняв глаза, я увидел, как солнце поднялось над вершиной пирамиды, где оно, казалось, зависло в виде огненного шара на острие.

— Кто построил такое чудо? — воскликнул я. — И как это было сделано?

Кемса открыл было рот, чтобы ответить, но Антипатр оказался быстрее: — Согласно Геродоту, фараон Хеопс нанял сто тысяч человек только для того, чтобы построить дорогу для перевозки камней из Аравии. Одна только эта работа заняла