Книга Персефона для Аида - Марина Михайлова

меня, я приму все части твоей души, даже саму темноту. Самые черные мысли и действия, всё, что касается тебя, всё что тревожит и болит, я буду рядом.

Прижала руку к его груди, туда, где билось сердце. Он накрыл мою ладонь своей.

— Ты не представляешь…

— Я не буду представлять! Ты сам покажешь и расскажешь мне всё. Я буду бороться за нас в любом случае.

Хантер легко подтолкнул меня к кровати и усадил. Сам же направившись к выходу.

— Хантер!

На секунду он замер.

— Я вернусь, обещаю. Я всегда возвращаюсь к тебе.

Я упала на кровать. Притянув ноги к груди, зарылась лицом в подушку… Хотелось заснуть и проснуться, когда рядом снова будет он… Завтра не наступит никогда…

* * *

Быстро переодевшись, спустился вниз к своей машине, которую бросил прямо у ворот. Но остановился, увидев Ортона. Он не уехал. Опираясь на капот своего автомобиля, он задумчиво смотрел вдаль. Его синие глаза остановились на пустоте перед ним. Его не беспокоил ни дождь, ни холод.

— Чего ты тут забыл?

Он медленно повернулся ко мне, но ответа не последовало. Я скривился.

— Я еду к отцу. Ты поедешь?

Повисло секундное молчание. В его глазах была неподдельная ярость, которая разгоралась как разрушающее пламя от ненависти. Это напряжение между нами росло всё больше с каждым днём. Когда- нибудь это всё взорвётся.

— В следующий раз ты свернёшь ей шею? Или сломаешь руку? Какую? Левую или правую? В зависимости от того, какой она будет тебе дрочить?

Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Одним движением резко схватил брата рукой за горло и вколотил его в крыло его собственной машины. Успевшая немного затянувшаяся рана на руке треснула, моя кровь потекла по его коже, смешиваясь с дождём.

— Я не спрашиваю тебя твоего бесплатного совета! Хочешь трахнуть её? Никогда такого не будет! Она моя, слышишь⁈ Моя! Я нашел с кем могу разделить свою темноту, Ортон! А ты? Хочешь, чтобы она привнесла в тебя свет? Её свет только мой, как и моя темнота!

Брат начал хлопать меня по рукам. И наконец я отпустил его. Ортон бросил последний гневный взгляд в мою сторону и оскалился. Однажды мы действительно сцепимся, если так пойдёт и дальше. И это будет катастрофой.

— Я еду к отцу, а ты убирайся отсюда. — были мои последние слова перед тем как я сел в машину, захлопнул дверь и поехал на встречу к Картеру.

В доме родителей первой меня встретила мать. Она выглядела взволнованной. Я прошел мимо неё. Она пыталась остановить меня, хватая руками на плечи, напряженно выговаривая мне какие — то вещи.

— Всё потом. — грубо огрызнулся — Не думай даже останавливать меня сейчас!

Мама остановилась.

— Хантер. — в голосе беспокойство, а на лице увидел растерянность.

Ненавижу с ней так поступать, но у меня нет времени на объяснения.

— Где отец? Он кое — что обещал мне.

— У себя… Подожди. — она попыталась вновь удержать меня за руку. Бесполезно.

— Я сказал, мам, всё потом.

Отец казалось ждал меня. Во всяком случае не был удивлён моему появлению. По всему столу разложены документы, в пепельнице еще дымилась сигара. Я не думал, как я выгляжу сейчас. Мокрые волосы, рубашка прилипла к спине и груди.

— Ты знаешь зачем я тут. Твой ответ? — начал с обрыва в воду я.

Лицо отца вспыхнуло.

— Сядь! Какого хрена ты врываешься ко мне, как к себе?

— Нет, ты скажешь мне сейчас! От этого зависит моё будущее. Если ты не забыл, только благодаря мне ты сейчас дышишь. Я женюсь на Эмили, дашь ты своё разрешение или нет. Ты услышал меня? Когда — нибудь ты умрёшь, и я встану во главе синдиката.

Лицо отца покраснело и пылало от гнева. Руки вцепились в столешницу, пальцы побелели от напряжения. От гнева он начал задыхаться.

— Немедленно проваливай отсюда! Как ты смеешь говорить мне такое прямо в лицо!

— Ну уж нет! Мы заключили соглашение! — громыхнул я. — Только посмей встать на моём пути. Сегодня бойцы уже поняли, что я новый глава, не пытайся, Картер. Сегодня их вёл я, а не ты! Разговоры — это удел стариков и мужиков с хилыми руками! Я женюсь на ней, сейчас или позже.

Я был готов стоять на своём до последнего. Отец потянулся к графину с водой, а после осушил стакан полностью. Гнев заполнял его, но мне нет до этого дела.

— Ты забыл, что Коул не прощает никогда? — кривая усмешка, стакан с глухим звоном приземляется на стол.

— Как и ты! — я пожал плечами — Я отрежу его сопляку язык.

— Это уже не понадобиться.

Повисла тишина, прерываемая только дождём, который безжалостно бил в окно.

— В смысле?

— Бойцы уже убили его. Порезали его на ремни, как собачонку.

Чертыхнувшись про себя, я пытался осознать слова отца. Кай был нужен живым как рычаг воздействия на его отца и их семью в целом. Было глупо убивать его сейчас.

— Когда? Я оставил его в живых не для этого!

— Бойцы синдиката посчитали или кто — то ещё, что он теперь слаб и не имеет права встать во главе после отца. Не больше, чем час назад пришла новость о его смерти. Его зарезали, когда он вернулся в свой пентхаус. Коул ничего не сможет сделать синдикату, но вот отомстить тебе он может. Нам. Он в любом случае подумает на нас.

— Мне наплевать. Я убью и его, если нужно. Найду причину. Я всё сказал.

Я думал, что потом решу вопрос с Коулом, в конце концов я здесь не для этого. Но когда было открыл рот, в кабинет бесцеремонно ворвалась мать. Волосы растрепаны, в глазах странное беспокойство. За её спиной маячили мои братья. Мне не нужно это шоу, но отец пригласил всех войти.

— Ну раз вы все здесь, то проходите, у нас тут очень важный вопрос не терпящий отлагательств — отец жестом пригласил всех в кабинет.

Ортон, уже в сухой одежде, сел в кресло напротив отца, Рид и Бьёрн как бы нехотя расположились на темном кожаном диване, мать встала за спиной Картера, положив руки ему на плечи. Он перехватил её небольшую аккуратную ладонь и прикоснулся губами.

— Что за дело? Это из — за сегодняшней ночи? — Рид внимательно посмотрел на меня. Но я отрицательно покачал головой.

— Ваш брат хочет жениться.

— Что опять? — не дал договорить отцу Бьёрн, — а что просто спать с девками тебя не устраивает?

— А ну умолкни — пробасил Ортон — Тебя пока никто