Книга Оскал столицы - Алексей Богородников

Сентенту вместе с охраной, изуродовать как бог черепаху. Но у меня уже был план, а Блану нужно было дать смысл жить дальше, показать, что справедливость существует Алькандариям. Всё немногое, что смогу.

— Я свяжусь с вами через два дня, — пообещал ему, — Рина пока остается с вами, не могу забрать с собой в такое тяжелое время для вас. Вы уж присматривайте за её учебой. К ней учитель будет приходит от принцессы.

На этом мы попрощались, вылезли из кареты, вернее, Блан вылез, а меня принцесска грудью вдавила обратно.

— Рассказывай, — потребовала она, сверкая горящими очами, — всё-всё без утайки и лжи!

— А-и-ша, — протянул я, — свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя. А-и-ша: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по небу, чтобы на третьем оттолкнуться от зубов. А. И. Ша.

Она смешно вытаращила на меня синючие глазки. Набокова здесь нет и Лолиту никто не читал. А начало-то гениальное!

Растерянность выглядела забавно, но за ней мог начаться шторм.

— Кисуля, я всё расскажу, — пообещал я, — но знай, если ты выдашь словом или взглядом свое знание, если кто-то что заподозрит, все сорвется и негодяй, убивший Син, сможет догадаться и бежать. Проступок осядет на твоей совести. А если дашь мне пару дней, я приведу тебя к нему за ручку. Решай.

Молодость не знает пощады к преградам, за которыми стоят знания, но принцесса неожиданно поступила мудро.

— Никогда бы не подумала, что меня может остановить простые слова, — растерянно пробормотала она, — сама себя не узнаю.

— Это ум! — обрадовался я, чмокая её в носик. — К нашей кисуле пришел в гости ум. Срочно закармливай визитёра задачками по математике!

Она небольно поколотила меня кулачками по груди, приговаривая:

— Джерк Хилл интриган, зануда и непопулярный шут!

— Тоже тебя люблю, — обнял принцесску, гладя по мягкому, шелковистому серебру, — тоже расстроен, что расстаемся. Но это всего на день, а потом — бах! — и я ночью скребусь как мышка в твоем шкафу. Девочка ты достаточно большая, чтобы Джимми Барнса* не мемачить.

— А? — отвлеклась она от своих переживаний.

— Не будешь кричать на шкаф и кидаться гидробластами? — уточнил я. — Страничку-то из портальной книги всегда вырвать можно.

— Я подготовлюсь, — мрачно пообещала она, — погуляю на ночь в парке. Чистый воздух, шум листвы в парке, заливистые трели соловья, мелодичный перестук падающих струй фонтана. Вода в пруду прозрачнее гномьего стекла. Под ней так ясно видно голову человека, которого держишь под водой.

— Моя девочка, — сказал ей, целуя. — Всё, до ночи, позавтракай плотнее, йога в парке, дневной сон и немного учебной магии. Пока-пока.

Это были мои последние слова в столице. Ко мне пристроились два гвардейца, как только я покинул карету. Не оглядываясь, я отправился в обратный путь, родной Самур. К источникам силы и счастья, где я еще смогу вернуть себе уверенность и обдумать предстоящую миссию.

Столица — фасад страны. Обветшалым куском штукатурки Тритикама убило моих друзей, и я так этого не оставлю.

* * *

«Ваше Магократическое Чародейшество!»

Выделив начальный абзац письма чернилами из желтой охры, Эмаден Малурон сменил перо и чернила. Чародейшество любит внимание и тонкую лесть: формально равный другим магоголикам, девяностолетний дедушка-ректор северо-восточной Академии Лидар Индрим, Старичок-Паучок, Дедушка-Смерть, Чаропил, Маноед и обладатель еще с десятка кличек, был отзывчив на подчеркивание своего статуса.

Эмаден за двадцать лет служения многое узнал о добром дедушке с роскошной бородой в дорогой мантии.

«Докладываю Вам, несравненному Повелителю Магии о современной политической обстановке в Шайне, социально-экономическом укладе, общественной жизни и вероятных тенденциях эволюции государственной власти и аппарата.

Политический фактор, детерминирующий характер государственности Шайна — это сильная королевская власть и её гомогенность. Истоки её уже можно разглядеть в правлении Ариши Шторморожденной, зарождении народного фольклора, героико-поэтической романтизации эпохи, ускоренную урбанизацию страны сверху.

Таков культурно-цивилизационный феномен Шайна. Приобретенный фенотип государственности укоренился, по инерции двигал королевство дальше, несмотря даже на потерю рудно-минеральных шахт Самура. Королевство, в короткие сроки, диверсифицировало производство увеличив экспорт зерновых и бобовых, животноводства.

Каждый следующий король по кусочку отхватывал власти больше и больше, в результате чего нельзя сейчас с уверенностью прогнозировать, чем закончится прямое столкновение части высшей или даже всей аристократии и королевской власти, в отличие от Южной Каталии.

Мы наблюдаем постепенную смену социально-государственной, возможно экономической (о чем я поведаю далее) формации королевства, и хотя они несут риски для королевской власти, повышая наши возможности, такая смена одновременно сужает наше время реагирования на подобное развитие ситуации.

Другой негативный фактор — принцесса Шайна, Аиша Подавляющая.»

Эмадена аж скривило поперек рта после этой фразы. Как он перед бароном Ладушем Мирайном оправдываться будет? А двадцать элитных арбалетчиков?

«В наших спорах на Высоком Трибунале я и сам ставил Алуну Арканадийскую на первое место по степени исходящей угрозы. Неприятно признавать — я был неправ. Тем сильнее моя ошибка оттенила мудрость вашей речи Магократическое Чародейшество, в которой вы призвали нас не торопиться с выводами!

Четырнадцатилетняя принцесса завоевала Чудесную Долину, заполучила два титула Создателей, заняла первую очередь в престолонаследии. Инкорпорируя королевское наследие легендарной Ариши Шторморожденной, её правнучка десублимирует культурный слой Шайна под себя.

Не далее чем вчера, я самолично слышал песню «Бихайнд блю айс» на площади Трёх принцесс от бродячего менестреля. По его словам, она посвящена принцессе Аише. Такой мифогенез, на языке Создателей, невозможен в среде простого народа. Я вижу в этом прямую государственную политику. Равно как создание антиклерикальной курии. Религиозной идеологии нашей секты противопоставляют мифологическое, поднимая на щит принцессу, которую народ обожает. При этом, сама она изображает полигероичность, перманентно демонстрируя рядом с собой королевского наместника Самура.»

Эмаден Малурон дописал эту строчку и задумался.

Шайн крепнет быстрее, чем мы разлагаем его изнутри. Маневрирование невозможно: магократия вступила на поле битвы завоеванием Южной Каталии. Логика событий подразумевает решающий удар по главному королевству юга. Поймет ли это Дедушка-Смерть?

Ну он ему жути сейчас накинет. Результаты полевой магической экспертизы от королевского совета вставит в доклад. Заодно объяснит, как два мага и двадцать арбалетчиков в засаде, потерпели сокрушительное фиаско.

«Ваше Чародейшество, взвесив все аргументы, я решил ликвидировать столь явную угрозу нашей будущей всеобщей магократии. И не моя вина, что наших сил не хватило. Согласно южно-континентальному договору государств о Статусе одаренных, принятому совсем