Книга Кронштадтское восстание. 1921. Семнадцать дней свободы - Леонид Григорьевич Прайсман

остатки голодных и утомленных, одетых в белые саваны.

Уже рано утром набралось вас около тысячи, а днем без счета. Дорого заплатили вы своей кровью и страданиями за эту авантюру, а после вашей неудачи Троцкий покатил обратно в Петроград, чтобы снова гнать на убой новых страдальцев, благо дешево достается ему наша рабоче-крестьянская кровь!..»

Кронштадт жил в глубокой уверенности, что пролетариат Петрограда придет ему на помощь. Но рабочие Петрограда были терроризированы, Кронштадт был полностью блокирован и изолирован, поэтому в действительности никакой помощи ниоткуда ждать было нельзя.

Гарнизон Кронштадта состоял из менее чем 14 тыс. человек, 10 тыс. из них были матросы. Фронт, который должен был охранять гарнизон, был сильно растянут, много фортов и батарей были разбросаны по обширной площади берегов залива. Повторяющиеся атаки большевиков, которые постоянно пополнялись из центра новыми силами, дефицит питания в осажденном городе, длинные бессонные холодные ночи, проведенные на страже, – все это подрывало жизнеспособность Кронштадта. Однако защитники держались мужественно, полные уверенности в том, что их героическому стремлению к свободе последует вся страна и это принесет им помощь и облегчение.

В призыве «К товарищам рабочим и крестьянам» Временного революционного комитета говорится («Известия» № 9, 11 марта):

«…Товарищи рабочие! Кронштадт борется за вас, голодных, холодных, раздетых.

‹…› Товарищи, кронштадтцы подняли знамя восстания и уверены, что десятки миллионов рабочих и крестьян откликнутся на их призыв. Не может быть, чтобы заря, которая занялась у нас, не стала ясным днем для России. Не может быть, чтобы кронштадтский взрыв не заставил вздрогнуть и поднять всю Россию и прежде всего Петроград».

Но помощь не приходила, и с каждым последующим днем Кронштадт все больше изнемогал. Большевики продолжали посылать новые и новые части на осажденные форты и ослабляли их бесконечными атаками. Более того, все преимущество было на стороне коммунистов, включая численность и снабжение. Кроме того, Кронштадт был не готов к нападениям с тыла. Слухи, которые распространяли большевики о том, что матросы намеревались обстреливать Петроград, являлись беззастенчивой ложью. Знаменитые форты были построены с единственной целью – защищать Кронштадт против внешних врагов, нападавших со стороны моря. Кроме того, в случае, если Кронштадт попадет в руки врага, прибрежные батареи и форты Красной Горки были рассчитаны на то, чтобы обстреливать Кронштадт. Учитывая такую возможность, строители даже не планировали укреплять тыл Кронштадта. Обстрелы большевиков велись практически каждую ночь. 10 марта коммунистическая артиллерия вела беспрерывный огонь с южных и северных берегов. В ночь с 12 на 13 марта большевики атаковали с юга, снова в белых комбинезонах и снова принеся в жертву много сотен курсантов. Кронштадт отчаянно сопротивлялся, несмотря на множество бессонных ночей и недостаток питания и людей. Кронштадтцы героически отражали многочисленные атаки с севера, юга и востока, в то время как кронштадтские батареи были способны защищать форты только с западной стороны. У матросов не было в наличии даже ледокола, чтобы не позволить коммунистам подойти ближе.

16 марта большевики предприняли штурм одновременно с трех сторон – с северной, южной и восточной. «План атаки, – как позднее писал Дыбенко, народный комиссар по морским делам, а впоследствии диктатор побежденного Кронштадта, – был разработан в мельчайших деталях штабом Южной армии по указанию главнокомандующего Тухачевского. ‹…› Атака началась в сумерках. Белые маскхалаты и доблесть курсантов дали возможность передвигаться колоннами».

Утром 17 марта часть фортов была захвачена. Через самое уязвимое место Кронштадта – Петроградские ворота – большевики ворвались в город, и началась жестокая резня. Коммунисты, которых пощадили матросы, теперь предали их, ударив в тыл. Комиссар Балтийского флота Кузьмин и глава Кронштадтского совета Васильев, освобожденные коммунистами из тюрьмы, вступили на улицах в рукопашный бой, участвуя в братоубийственном кровопролитии. До поздней ночи продолжали свою отчаянную борьбу с превосходящими силами противника кронштадтские матросы и солдаты. Город, в котором на протяжении 15 дней не пострадал ни один коммунист, теперь был залит кровью кронштадтских мужчин, женщин и даже детей.

Дыбенко, назначенный комиссаром Кронштадта, был наделен абсолютными полномочиями для «очистки мятежного города». Началась вакханалия убийств. Многочисленные жертвы поставлялись в Чека для ночных массовых расстрелов.

18 марта большевистское правительство и Коммунистическая партия России всенародно почтили память Парижской коммуны, залитой Тьером и Галифе в 1871 г. кровью французских рабочих. В это же время они праздновали «победу» над Кронштадтом.

В течение нескольких недель тюрьмы Петрограда были забиты сотнями кронштадтских узников. Каждую ночь по приказу Чека уводили небольшие группы, которые впоследствии исчезали, – их уже не было среди живых. Одним из последних был расстрелян Перепелкин – член Временного революционного комитета. В тюрьмах и концентрационных лагерях Архангельска, а также в подземельях далекого Туркестана постепенно погибает население Кронштадта, восставшее против большевистской бюрократии и поднявшее в марте лозунг Октябрьской революции 1917 г. «Вся власть Советам!»

Послесловие автора

Уроки и значение Кронштадта

Кронштадтское движение было спонтанным, неподготовленным и мирным. То, что это превратилось в вооруженный конфликт, закончившийся кровавой трагедией, всецело является виной татарского деспотизма коммунистической диктатуры.

Понимая общий характер большевиков, Кронштадт все же верил в мирное разрешение конфликта. Он верил, что коммунистическое правительство способно прислушаться к голосу разума, свободы и справедливости.

Опыт Кронштадта еще раз доказывает, что правительство, государство – как бы это ни называлось или в какую бы ни было обличено форму – вечный, смертельный враг свободы и самоопределения. У государства нет ни души, ни принципов. У него существует единственная цель – добиться власти и удержать ее любой ценой. Вот политический урок, преподнесенный Кронштадтом.

Есть еще один стратегический урок, который нужно учитывать при любом мятеже. Успех любого восстания зависит от его решительности, энергии и агрессивности. На стороне восставших – симпатия масс. Это чувство крепнет с нарастающей волной восстания. Ему нельзя дать утихнуть, потухнуть в серости каждодневной жизни. С другой стороны, любое восстание сталкивается с мощным государственным механизмом. Правительство способно сконцентрировать в своих руках источники снабжения и коммуникации. Нельзя дать возможность власти этим воспользоваться. Мятеж должен быть стремительным, неожиданным и целенаправленным. Он не должен быть локализованным, это приведет к стагнации. Он должен расширяться и разворачиваться. Мятеж, который себя локализует, выбирает выжидательную позицию или предпочитает защищаться, неизбежно обречен на поражение.

В этом случае Кронштадт повторил фатальные ошибки Парижской коммуны, последние не последовали советам тех, кто стоял за немедленный поход на Версаль, когда правительство Тьера было еще дезорганизовано. Они не распространили революцию на всю страну. Ни парижские рабочие в 1871 г., ни кронштадтские моряки не намеривались свергнуть правительство. Коммунары просто хотели определенных