Книга Подмастерье Элвин - Орсон Скотт Кард

— Ты либо просыпайся, либо заткнись! — заорала Герти. — Всех детей мне перепугал!

Элвин открыл глаза и, свесив голову, выглянул в люк чердака.

— Так детей же нет в доме.

— Ну, меня перепугал. Не знаю, паренек, что тебе снилось, но надеюсь, такие сны не придут даже моему самому заклятому врагу, которым сегодня утром, сказать по правде, является мой муж.

Упоминание о Миротворце сразу разбудило Элвина. Он быстренько натянул штаны, гадая, когда и каким образом очутился на чердаке и кто снял с него штаны и башмаки. За это время Герти каким-то чудом удалось собрать на стол — откуда ни возьмись появились кукурузный хлеб, сыр и кусок патоки.

— У меня нет времени на еду, мэм, — сказал Элвин. — Извините, но мне надо…

— Времени у тебя предостаточно.

— Нет, мэм, вы уж простите…

— Хоть хлеб возьми, дурачина. Хочешь работать весь день на пустой желудок? Поспав часок-другой? Еще ведь и полудня нет.

Жуя хлеб, он торопливо спустился к кузнице. На повороте вновь стояла коляска доктора Лекаринга и паслись лошади ловчих. На мгновение Элвин подумал, что они заявились сюда, потому что Артуру Стюарту каким-то образом удалось ускользнуть, а ловчие потеряли его след и…

Но нет. Артура Стюарта они привезли с собой.

— Доброе утро, Элвин, — поприветствовал его Миротворец и снова повернулся к остальным. — Я, наверное, самый добрый мастер на свете, раз позволяю мальчишке-ученику спать до самого полудня.

Элвин не заметил язвительного замечания Миротворца и того, что кузнец назвал его «мальчишкой-учеником», тогда как работа Элвина, свидетельствующая о его мастерстве, стояла на скамье у кузницы. Элвин опустился на корточки перед Артуром Стюартом и заглянул мальчику в глаза.

— Отойди-ка от него, — сказал светловолосый ловчий.

Элвин ничего не слышал. Он и Артура Стюарта не замечал — сейчас он вглядывался в стоящего перед ним мальчика другим, внутренним оком. Он отыскивал на его теле следы побоев. Но ничего не нашел. Пока малыша не били. Лишь страх поселился в его теле.

— Ты так и не ответил, — обратился к кузнецу Поли Умник. — Ты исполнишь наш заказ или нет?

Миротворец кашлянул.

— Джентльмены, как-то раз я выковал пару кандальных цепей, еще в Новой Англии. Для человека, обвиненного в предательстве, которого отправляли обратно в Англию в цепях. Надеюсь, мне никогда не придется ковать кандалы для семилетнего мальчика, который не причинил вреда ни единой живой душе, для мальчика, который играл рядом с моей кузницей и…

— Миротворец, — перебил Поли Умник, — я сказал ловчим, что, если ты выкуешь кандалы, им не придется использовать вот это.

Умник поднял тяжеленную доску из дерева и железа, в которой были проделаны три дыры — для головы и для рук.

— Это закон, — промолвил светловолосый ловчий. — Мы возвращаем беглых рабов в этой доске, чтобы показать остальным чернокожим, что ждет их в случае побега. Но он всего лишь маленький мальчик, и поскольку от владельца убежала его мама, а не он сам, мы согласились на кандалы. Хотя мне никакой разницы нет. Нам так или иначе заплатят.

— Вы и ваш проклятый Договор! — взвизгнул Миротворец. — При помощи этого закона вы и нас хотите сделать работорговцами.

— Я выкую то, что вы просите, — неожиданно заявил Элвин.

Миротворец в ужасе оглянулся на юношу:

— Ты?!

— Кандалы всяко лучше этой доски, — объяснил Элвин. Чего он не сказал вслух, так это того, что он вовсе не собирается допустить, чтобы Артур Стюарт носил эти кандалы дольше чем один день. Он взглянул на мальчика. — Я сделаю кандалы, которые не причинят тебе боли, Артур Стюарт.

— Мудрое решение, — высказался Поли Умник.

— Слава Богу, хоть у кого-то осталась толика здравого смысла, — вздохнул светловолосый ловчий.

Элвин взглянул на него и попытался сдержать рвущуюся наружу ненависть. Это у него не совсем получилось. Его плевок взбороздил пыль прямо у ног ловчего.

Темноволосый ловчий хотел было вдарить ему как следует за такую наглость, причем Элвин тоже не возражал против того, чтобы померяться силами с этим человеком и, может, повозить его мордой в грязи минутку-другую. Но Поли Умник прыгнул между ними, и у шерифа хватило ума обратиться к ловчему, а не к Элвину.

— Ты, должно быть, полный дурак, раз намереваешься затеять свару с кузнецом. На руки его посмотри.

— Я справлюсь с ним, — заявил ловчий.

— Вы, парни, поймите, — вступил светловолосый. — Это ведь наш дар. Мы ничего не можем с собой поделать, мы ловчие от природы и…

— Лучше бы человек, владеющий таким даром, умер при родах, чем потом вырос и стал пользоваться данными ему силами, — проговорил Миротворец и повернулся к Элвину. — Я не позволю тебе ковать кандалы в моей кузнице.

— Не валяй дурака, Миротворец, — поморщился Поли Умник.

— Прошу вас, — взмолился доктор Лекаринг. — Вы причините мальчику больше зла, чем добра.

Миротворец отступил, хотя и неохотно.

— Дай-ка мне свои руки, Артур Стюарт, — сказал Элвин.

Элвин притворился, будто измеряет запястья Артура ниткой. По правде говоря, он и так знал все размеры, с точностью до дюйма, и он выкует железо гладким, закруглив края. Кандалы будут ровно такого веса, который нужно, и не причинят боли Артуру. Во всяком случае, этому телу.

Все стояли рядом и смотрели, как Элвин работает. Более точной работы им видеть не приходилось. На сей раз Элвин прибег к своему дару, но очень осторожно. Он согнул полоску железа ровно пополам и обрезал ее. Две половинки каждого наручника сошлись, не оставив ни щелочки, так что железо не будет защемлять кожу рук. Тем временем Элвин вспоминал, как Артур качал мехи или стоял рядом и развлекал разговорами, пока подмастерье трудился. Больше этого не будет. После того как мальчика сегодня ночью спасут, Артура придется переправить в Канаду или спрятать где-нибудь — если, конечно, возможно спрятаться от ловчего.

— Отличная работа, — похвалил светловолосый ловчий. — Никогда не видел столь замечательного кузнеца.

— Можешь гордиться собой, Элвин, — донесся из темного угла кузницы смешок Миротворца. — Пусть эти кандалы станут твоей работой, которая принесет тебе звание мастера.

Элвин повернулся и смерил кузнеца взглядом.

— Работой, свидетельствующей о моем мастерстве, является вон тот плуг, стоящий на скамье, если ты его случайно не заметил, Миротворец.

Впервые Элвин обратился к своему мастеру на «ты». Элвин совершенно ясно давал кузнецу понять, что помыкать собой больше не позволит.

Но Миротворец, казалось, не понял.

— Следи за своим языком, парень! Ты станешь мастером, когда я скажу, и твоей работой, после которой я отпущу тебя на вольные хлеба, станет та, которую я сам назову…