Книга Голые - Меган Харт

Заставляя Патрика замолчать, я положила руку ему на плечо, потому что прикоснуться пальцем к его губам было бы чересчур откровенным.

– Я всегда буду по-дружески привязана к тебе, Патрик. Ты знаешь это. Я сожалею о том, что произошло между тобой и Тедди, и я знаю, что тебе больно. А то, что случилось между нами… это – прошлое. Я не таю на тебя обиду, понимаешь?

Он подошел еще ближе, наклоняясь, чтобы обвить меня руками. В первый момент я хотела избежать этого проявления чувств, но Патрик придвигался до тех пор, пока мне оставалось только обнять его – или оттолкнуть. Это вынужденное объятие длилось недолго: когда я не растаяла у груди Патрика, он чутко уловил мое нежелание быть с ним рядом. И отстранился, вдруг спросив:

– Как ты думаешь… ты сможешь когда-нибудь…

Я удивленно уставилась на него, потом рассмеялась. Это ранило Патрика сильнее, чем все, что я сказала до сих пор, – это я видела по тому, как упали уголки его рта, как скривилась его губа.

– Принять тебя обратно? Но ты ведь не просишь меня об этом, Патрик. Или все-таки просишь?

– Тедди сказал, что это произошло из-за тебя…

– Что? Тедди сказал? – Его слова резали меня как ножом. – Так я еще и виновата в ваших проблемах?

– Нет, не виновата. Но это произошло из-за тебя. Из-за того, что случилось между нами тогда, в Новый год. Тедди считает, что я был расстроен нашей с тобой ссорой, и именно поэтому пустился во все тяжкие.

Я в ярости рассекла воздух между нами пальцем.

– Тедди ошибается.

Патрик пожал плечами:

– Я много думал о том, что ты сказала той ночью, Лив. Я много думал о том, что чувствовал, когда ревновал тебя к другому мужчине, получившему то, что я когда-то имел, но не сохранил.

Я вскинула руку, прерывая его откровения:

– Я ведь не в твоем вкусе, не так ли? Ведь ты хочешь только трахаться, обниматься, целоваться, словом, просто чпокаться, как угодно и где угодно.

Мы оба знали: еще совсем недавно я легла бы с ним в постель, если бы он попросил. Случись это, и я отбросила бы все доводы разума ради того, чего хотела, – или думала, что хотела. Я не могла поверить, что Патрик может попросить меня об этом сейчас, но, с другой стороны, нечто подобное не слишком бы меня удивило.

– Мне неинтересно просто трахаться, – ответил он.

Я долго, пристально смотрела на него.

– Ты что, отказался от мальчиков? Решил вернуться к женщинам? Или только ко мне?

Патрик открыл рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его. Он так ничего и не сказал – или просто понимал, что сейчас лучше промолчать. Его голова поникла. Я никогда еще не видела Патрика столь пристыженным.

Я ждала, ответит ли он мне что-то или просто повернется и уйдет, позволив и мне уехать.

И Патрик сказал:

– Со мной тебе было бы лучше, чем с ним.

– С чего ты так решил?

– Мы знаем друг друга дольше.

Я рассмеялась, презрительно скривив губы:

– Это не имеет значения.

Патрик медленно поднял глаза, встретившись со мной взглядом. В его взоре мелькнула решимость.

– Мне плевать, что ты все еще трахаешься с ним. Я лишь считаю, что мы могли бы выбросить всю эту ерунду из головы. Признайся, Лив, ты всегда будешь думать обо мне!

– А ты, ты будешь думать обо мне? – Я не удержалась от скептического смешка, пораженная его дерзостью. – У тебя был твой шанс, много лет назад. Но тогда ты не захотел. И тебе не удастся заставить меня поверить в то, что ты хочешь этого сейчас.

– Я просто не могу поверить, что ты выйдешь за него.

– Почему?

– Ты знаешь почему, – только и объяснил он.

Я устало вздохнула:

– Что ты знаешь, Патрик? Алекс никогда не лгал мне о том, кто он или что делал, чего не могу сказать о тебе. Мне жаль, что вы с Тедди расстались, и мне жаль, что мы с тобой – больше не друзья. Поверь, я сильно сожалею об этом.

Патрик сжал руки на животе, так, словно тот болел.

– Ты ведь знаешь, что я спал с ним.

– Да, Патрик. Я знаю, чем ты с ним занимался.

Он вздрогнул:

– Что ж, возможно, именно этим он тебе так и нравится.

– Он мне не просто нравится. Я люблю его. – Повернувшись спиной, я подошла к машине со стороны водительского места. – Пошел бы ты куда подальше, Патрик.

– Это он может пойти налево, если ты ему надоешь. И тогда я смогу трахаться с ним снова. Он в этом деле – высший класс, охренительный партнер!

– Что? – Я обернулась, мое горло сдавило накатившим вдруг приступом тошноты.

Патрика снова затрясло. Я стояла на месте и пыталась вспомнить, как сильно любила его, как прежде он частенько заставлял меня смеяться. Сложно было вспомнить эти старые добрые времена теперь, когда он бросил мне в лицо всю эту грязь! Но в памяти сохранились и хорошие моменты. Патрик был моим другом. А человека, стоявшего сейчас передо мной, я не знала – и сомневалась в том, что когда-либо вообще была с ним знакома.

– Не используй меня, чтобы тешить свое самолюбие, – бросила я ему. – Или чтобы доказать самому себе, что ты – тот, кем на самом деле не являешься. И не… Черт возьми, Патрик, не возвращайся к былым ошибкам, не скрывай, кто ты есть на самом деле, только потому, что этот путь кажется тебе легче. Не нужно считать, что склеить разбитую чашку со мной проще, чем найти в себе силы двигаться вперед. Не поступай так со мной. Не делай меня своим запасным вариантом. Это – не любовь. Это – эгоизм.

На лице Патрика отразилось отчаяние, он явно переживал крушение последней надежды.

– Прости меня, Лив. Не знаю, зачем я все это наговорил. Я лишь безумно скучаю по тебе, наше общение раньше еще не прерывалось так надолго. Независимо от того, что произошло между нами, я никогда не хотел, чтобы мы перестали дружить!

– Выходит, ты желаешь трахать меня и моего жениха?

Патрик подернул плечами и с силой врезал себе по лбу:

– Моя жизнь превратилась в такой бардак! Я не знаю, что я делаю. Зачем я это делаю…

Нечто подобное я уже слышала однажды, когда стояла перед ним с подаренным им кольцом на ладони.

– Ничем не могу помочь, Патрик. Мне очень жаль. Ты должен разобраться во всем сам, без меня.

После этого я села в машину и уехала.

– Ты меня разбалуешь, я могу и привыкнуть ко всем этим домашним посиделкам. – Я окунула морковь в миску с хумусом и с аппетитом захрустела. Когда я поцеловала Алекса, от него исходили ароматы чеснока и масла, на его губах осталось немного соли. Он вручил мне горбушку французского багета, который резал. – Как прошел твой день?