Книга История алхимии. Путешествие философского камня из бронзового века в атомный - Сергей Зотов

В 1922 г. немецкий химик и пионер цветной фотографии Адольф Мите обнародовал результаты опыта по добыче золота из ртути, облучаемой ультрафиолетом при помощи ртутной лампы. Он получил золото случайно, проводя эксперименты по окрашиванию стекла для фотографии и решив проанализировать ртутный налет, образовавшийся внутри лампы. Получив из 5 кг ртути совсем небольшое количество благородного металла, Мите сфотографировал его при помощи непривычной для тогдашней публики макросъемки и представил на лекции о своем открытии цветные фотографии крупных «слитков» золота. Общественность подумала, что увеличенные в 300 раз диапозитивы отражают реальный размер добытого металла. С помощью технологии Мите в Германии даже надеялись начать платить по счетам (после Первой мировой страна должна была выплатить 50 тонн золота репараций), оккультисты называли его новым Гермесом, а позитивные результаты в аналогичных экспериментах были получены профессорами амстердамского университета. В Японии тем временем пробовали превратить ртуть в чистейшее золото при помощи мощных разрядов тока в несколько миллионов вольт. Началась настоящая «гонка вооружений» по трансмутации, увековеченная в одном из немецких фантастических романов: в нем некий изобретатель использует мощность Ниагарского водопада, чтобы превратить ртуть в золото. Впрочем, как и в романе, проект заканчивается неудачей. В 1926 г. оппонент Мите, химик Фриц Габер, и другие исследователи установили, что в любой ртути всегда имеется небольшое количество золота. Более того, золото присутствует в микродозах буквально везде, даже в воздухе, котором мы дышим — для его нахождения нужна только высокочувствительная аппаратура. Габер выяснил, что золото также можно найти в любом материале, если потрогать его той же рукой, что и золотую оправу своих очков. Скорее всего, драгоценный металл попал в образцы Мите из кабелей и электродов в лампе. При этом, раскритиковав способ Мите, сам Габер предлагал добывать золото из океанских вод: ведь в одном кубометре воды было до 10 мг благородного металла! Подсчитав, сколько будет стоить выработка золота из воды на пароходах, курсирующих между Германией и Америкой, ученый в конце концов распрощался с этими планами.

Почти одновременно с Мите в Германии производством золота из свинца начал заниматься аферист Франц Таузенд. В своей лаборатории в Мюнхене горе-алхимик пытался превратить соль в морфий, а при помощи специального лака сделать звучание любой скрипки таким, будто бы она была создана Страдивари. В поисках денег он втерся в доверие к видному деятелю и депутату от гитлеровской партии НСДАП Людендорфу и пообещал тому технологию обогащения. Это было как раз кстати, потому что после неудачного пивного путча в 1923 г. партия испытывала финансовые трудности. Эксперт-химик проверил метод Таузенда и не нашел в нем никакого обмана — шарлатан добавлял ржавчину к свинцу и якобы получал золото. Несмотря на то, что эта показательная трансмутация была так похожа на аналогичные представления, проводившиеся в Новое время, после которых головы алхимиков частенько летели с плахи, Таузенд получил от партии огромное финансирование. На него он открыл лаборатории по всей Германии. Авантюрист подружился с итальянским фашистским диктатором Муссолини и пообещал, что Германия и Италия вскоре невероятно разбогатеют. Профессор химии, посланный Муссолини, обнаружил обман: в свинце уже находился кусочек золота. В 1929 г. алхимик стал банкротом, и его повели под суд. Таузенда бросили в тюрьму, но он настаивал на проверке своих способностей. Его раздели догола и посмотрели даже под ногти, однако немцу все же удалось превратить свинец в золото. Состав металла показал, что, скорее всего, это был кусочек золотой ручки, которую он мог украсть где-то в тюрьме. В итоге лжеэкспериментатор скончался в заключении. Но его дело продолжили другие мошенники, пытавшиеся сотрудничать с нацистской властью. Немецкий авантюрист Генрих Германн Куршильдген, считавший, что может производить искусственные золото и радий, в 1935 г. продал рейхсфюреру СС Генриху Гиммлеру свой новый рецепт создания бензина из воды, за что в итоге оказался за решеткой. В 1938 г. к Гиммлеру с похожим обращением пришел металлург-авантюрист Карл Махус, утверждавший, что может делать золото. Ему была выделена лаборатория в концлагере Дахау, и, как не сложно догадаться, после пары лет безуспешных экспериментов он был переведен из нее в сам лагерь.

Сегодня это выглядит невероятным, но в 1920-е и 1930-е гг. многим казалось, что трансмутация может принести катастрофические экономические последствия. Идея золотого стандарта, на которой базировалась вся мировая экономика, в свете возможных открытий новой алхимии давала трещину. Во время великой Депрессии в США дискуссия о природе денег включала в себе обсуждение атомной алхимии. Ведь если за счет выработки синтетического золота настоящее потеряет свою ценность, придется искать альтернативу. Что может ей стать? Серебро? Биметаллический стандарт? Базовая валюта — доллар, подкрепленная сырьевой корзиной? Энергия? Некоторые чиновники в США уже в 1922 г. стремились успокоить народ, опасавшийся, что производство искуственного золота разрушит экономику, и говорили, что долгожданного открытия не произойдет. Тем не менее, опыты Мите вызвали панику среди экономистов в 1924 г., а в New York Times появился заголовок «Синтетическое золото может уничтожить мир», снабженный алхимической иллюстрацией. (6). Серьезно биржевый рынок относился и к изобретениям Эмменса и Хантера.

Рис. 6

Многие ученые подключались к дискуссии, говоря о том, что если новая алхимия спровоцирует реформу валютной системы, то это будет, в конечном итоге, большим прорывом для экономики. Содди считал, что человечество тратит гигантские ресурсы только на то, чтобы добыть из земли основу своей платежной системы. Если бы вместо обладающего только условной ценой золота использовалось что-то еще, можно было бы сэкономить до ста миллионов фунтов стерлингов в год. Сам химик предлагал сделать платежным средством энергию и в итоге стал экономистом — чем оттолкнул от себя большинство ученых. Фантасты, например, Герберт Уэллс, опираясь на книги Содди, в своих романах предсказывали развал мировой экономики из-за переизбытка атомного золота и ядерных войн.

В 1930-х гг. по всему миру также было зарегистрировано большое количество патентов, увековечивших самые невероятные достижения алхимического мышления. К примеру, один итальянец задумал получать золото из намагниченных железных опилок, т. к. сильное магнитное поле якобы может «сбить с толку» атомы, так, что они больше не знают, какому металлу принадлежат. Другой «алхимик» из Испании запатентовал технологию получения золота при помощи калиевой щелочи. Однако за этими смехотворными методами, так никогда и не принесшими своим изобретателям ни денег, ни славы, вскоре последовал эксперимент, который можно назвать исполнением мечты алхимиков всех времен и народов.

В 1941 г. команда американских физиков под предводительством Кеннета Бейнбриджа (1904–1996), принимавшего участие в разработке атомной бомбы, бомбардировала быстрыми нейтронами (компонентами атомных ядер) мишень из ртути, в результате чего образовалось золото. Так философским камнем оказался нейтрон, а новым атанором — циклотрон, благодаря которому ученые получали частицы. Но изотопы золота, полученные в ходе опыта, не были устойчивыми и через несколько дней превращались обратно в ртуть. В 1947 г. другой команде американских физиков из Чикаго удалось синтезировать из 100 мг ртути 35 мкг золота в атомном реакторе (7). Теперь эти крупицы хранятся в музее науки Чикаго — дальнейшее создание «атомного» золота представляется нерентабельным из-за того, что цена энергии для его производства многократно превосходит цену получаемого металла, к тому же его нужно отделять от радиоактивных изотопов золота и ртути. Тем не менее, сообщение об этом событии в прессе вызвало кратковременное падение биржевого рынка во Франции. В последний раз ученые занимались ядерной трансмутацией в 1980 г.: тогда физики из Калифорнийского университета превратили висмут в золото при помощи ускорителя частиц, однако металл был лишь побочным продуктом серьезного эксперимента и сенсацией это не стало.