Книга Принц на белом коне - Анатолий Галкин

– Да нет, Свечка. Не в этом смысле!.. Тут-то – полный порядок!.. Руслан стесняется, что он бедный, а я богатая.

– Да, Тигра, ты – маленький олигарх! Скоро и я начну тебя стесняться.

– Не смейся!.. Вот Гриша может вашу свадьбу оплатить. По полной программе – с кольцами, с «Мерседесами» и с разными прибамбасами. С шикарным рестораном, с фейерверком и сотней гостей… Адвокат Горский может, а мент Чумаков не может. И платить за всё буду я!.. Кстати, я обе наши свадьбы оплачу.

– Спасибо, Тигра!.. Но Руслана я понимаю. Никакой, блин, социальной справедливости!.. Построили государство для богатых… Капитан милиции, а сидит на потребительской корзине.

Они еще немного помолчали, думая о бедных и богатых, о честных ментах, которых подталкивают брать взятки… А еще об обиженном народе и о призраке, который бродит по России.

– Знаешь, Свечка, я решила все свои деньги переписать на Чумакова… Если любовь, то полное доверие. От начала и до конца!

– Ты прямо, как декабристка… Но зачем все деньги? Правильней – половину! Чтоб у вас было полное равноправие.

– Может и так… Но свадьбы нужны делать срочно! И хочется, чтоб скорее, и Руслан намекнул, что тогда Серебров может от нас отстать.

– Хорошо бы… А то прямо ужас! Взрывают, стреляют, в подвалы прячут…

Это были последние слова Светки Гореловой перед тем, как она заснула…

Татьяна хотела разбудить подругу и сказать ей что-то важное, но язык отяжелел, в голове все затуманилось, и она провалилась в глубокий сон.

Им обеим снились белые всадники…

Только, если раньше эти витязи были безлики и похожи на манекенов, то сейчас у принцев на белых конях были узнаваемые физиономии.

К Татьяне приближался богатырь с лицом мента Чумакова. А возле Светки гарцевал красавец, удивительно напоминавший Гришу Горского…

* * *

Было обидно сидеть в подвале…

Правда, артист находился не «за решеткой в темнице сырой».

Комната с маленьким окном у потолка имела вид номера в европейской гостинице. Здесь был раздвижной шкаф с зеркалом, телевизор, широкая кровать, диванчик, столик и всякое такое разное…

На неброских дорогих обоях висели картины в золотых рамках, На угловой тумбе красовалась икебана в японской вазе, а под потолком блестела люстра в стиле «модерн»…

Более того – в этом подвальном номере была собственная ванна с пахучим мылом, с биде и с набором полотенец в синих цветочках!

Короче, в этом подземном раю Аркаша Бобров готов был отдохнуть недельку-другую. Но при трех условиях!

Он скучал по своим фанаткам, которые, ни о чем не спрашивая, отдавали ему всю себя без остатка.

Второе – ему не хватало искусства! Он хотел в свой театр, он соскучился по репетициям, он жаждал выйти на сцену под слепящий свет рампы.

И последнее – он хотел жить!..

Неизвестно, что еще взбредет на ум этому бандиту Сереброву…

Конечно, Марк Ефимович был приятным человеком, когда щедро платил за разные инсценировки. Но сейчас этот живодер может запросто и башку открутить… Тем более, что повод для этого был весомый!

Последние дни Аркадий не мог забыть беседу с капитаном Чумаковым.

Тогда он выдал Сереброва с потрохами и завербовался в милицию, как агент под милым псевдонимом «Качалов».

Он оказался между двух огней!

Пищу Аркаше приносил какой-то местный браток.

С ним нельзя было поговорить, а тем более сговориться.

Самое большее, что удалось установить, то, что этого быка зовут Вова…

Это была горилла с проблесками человеческого интеллекта!.. Гора мышц с узким лбом и тусклыми тупыми глазами.

Единственное достоинство Вовы, что он был пунктуален. Он появлялся ровно в десять утра, в два часа дня и в семь вечера.

Он приходил с сервировочным столиком. Вова толкал его перед собой и шел вглубь комнаты.

Там он расставлял еду, разворачивался, выезжал в коридор и запирал заключенного в камере.

Три дня Аркадий сочинял план побега.

Когда в шкафу он нашел старенький кассетный магнитофон, то всё сложилось в красивую картинку…

Картина маслом!

После завтрака Бобров всеми подручными средствами реконструировал задвижку в ванной. При закрывании двери, она должна была упасть и запереться сама собой.

К обеду хитрое приспособление было готово!

Подкрепившись супом «Харчо», куриной котлетой и простым столовским компотом – Аркаша продолжил подготовку.

Около часа он стирал на старенькой кассете голоса группы «АББА» и записывал свои монологи и арии…

Аркадий громко читал Чацкого про судей и про карету.

Потом он пел из «Евгения Онегина» – арии Ленского про любовь, про Ольгу и про могилу.

Затем артист исполнял Некрасова про парадный подъезд, про бездушных чиновников, про терпеливый народ и широкую Волгу.

В конце на всякий случай Бобров спел арии всех трех гостей из «Садко». А потом орал что-то из «Иоланты» с вопросом: «Кто может сравниться с Матильдой моей, сверкающей искрами черных очей»…

Подключенный магнитофон он установил в ванной на полу и «зарядил» задвижку двери…

Оставалось только ждать.

Тюремщик пришел ровно в семь…

Он проехал в комнату мимо Аркаши, который крутился около полуоткрытой двери в ванную комнату…

Актер работал артистично, как фокусник, у которого отработано каждое движение.

С самого начала Бобров во всю глотку орал арию Мистера «Икс» из одноименной оперетки.

Когда Володя подъехал к столу и собрался расставлять ужин, Аркаша, глядя братку в спину, сообщил:

– Вова, я буду репетировать в ванной. Ты не мешай… Я потом поужинаю..

Сначала на стол был поставлен салат, потом печень с гречкой, булочка, чай, три конфетки…

Он и на самом деле работал, как горилла – вяло, медленно, пытаясь спиной ощутить, что делает артист…

На сервировку ушло целых сорок секунд… А Аркаше Боброву хватило бы и двадцати!

Он на полную громкость включил магнитофон со своим голосом, захлопнул дверь в ванную и тихо юркнул за угол…

Еще четыре мягких шага – артист протиснулся через полуоткрытую дверь в коридор и побежал к лестнице.

Сзади в тишине подвала разливался его голос. «Ленский» перед смертью пел очень нежно и душещипательно: «Паду ли я, стрелой пронзенный? Иль мимо пролетит она»…

* * *

Перед свадьбой на всех напало благостное настроение. Все любили друг друга, и были уверены, что и остальные должны жить дружно.