Книга Червонная Русь - Елизавета Дворецкая

– Ну, слава Богу, не в Дикое Поле попала! – сказал он как-то. – Родичи-то живы у тебя хоть кто-нибудь?

– У меня отец есть, – ответила Прямислава, не сразу поняв, что он имеет в виду.

– Ну, может, еще выкупит! – заметил Толча. – Если с деньгами после ратей туго, пусть ко мне присылает, я помогу. Одолжу, чего уж, Бог зачтет.

Сообразив, о чем он, Прямислава покраснела и поблагодарила. А про себя подумала, что непременно попросит князя Вячеслава освободить Толчу Владимирца от всех торговых туровских пошлин на все времена.

Ростислав промолчал, но по взгляду, которым он обменялся со своей «пленницей», Толча понял: если неведомый смоленский боярин найдет свою дочь и окажется со средствами, то здесь понадобится не выкуп, а приданое.

В полдень снова остановились на отдых. До Любачева оставалось совсем немного, и Прямислава уже не ждала ничего плохого, как вдруг к кострам спешно примчался один из сторожей, которые несли дозор со всех сторон на любом привале.

– Там люди едут к нам, человек пять! – еще издалека кричал Янко по прозвищу Вихор. – Не знаю, кто такие, а передний разодет, чисто твой воевода!

Ростислав и Звонята разом поднялись, Прямислава невольно огляделась, словно искала, где бы спрятаться. На ум ей сразу пришел князь Юрий.

Но Ростислав прятаться не желал и вместе со Звонятой пошел навстречу приехавшим.

С первого же взгляда стало ясно, что к Перемышлю или даже Берестью они не имеют никакого отношения. Это были смуглые люди, с длинными темными усами и наголо выбритыми головами, по которым сразу можно было узнать венгров.

– Благословит вас Бог, добрые люди! – Подъезжая, воевода приветственно приподнял руку. Говорил он по-русски чисто и легко, но в голосе его слышался легкий иноземный призвук. – Вы – торговые гости?

– Торговые гости из Владимира! – подтвердил Толча, выходя вперед и по привычке держа руки за поясом. – А вы кто будете?

– Мой князь с княгиней едут к тестю, да вот беда, княгиня гребень потеряла! – Воевода улыбнулся и сошел с коня. – Нет ли у вас гребней?

– Есть и гребни! – Толча кивнул, не сводя с незнакомца настороженных глаз. – Вам каких надо?

– Самых лучших! – уверенно и весело ответил гость. – Наша княгиня лучше всех, и гребень ей нужно самый лучший!

– Ну, идем, покажу! – согласился Толча и повел гостя к телеге, где у него хранился в сундуке запас гребней и ножей с рукоятями резной кости.

Ростислав и Звонята вернулись к девушкам, чтобы их успокоить. Издалека было видно, как приехавший дружески беседует с Толчеи, держа в руках купленный гребень. Потом гость, оживленно кивая, вскочил на коня и уехал, а Толча засуетился, отпирая сундуки, где у него лежала лучшая посуда.

– Сейчас князь с княгиней в гости к нам прибудут, о новостях поговорить! – обрадованно бросил он Ростиславу. – Иди, молодец, расскажешь, как вы там Смоленск воевали.

– Что это за княгиня? – спросила Прямислава.

– Дочь венгерского короля или его родича, не понял я! Недавно свадьбу играли, теперь к отцу едут. И с нами по пути!

– Кто же это может быть? – Прямислава в недоумении посмотрела на Ростислава, который сам был на четверть венгром и именно из-за этого сомневался, стоит ли показываться гостям на глаза.

Вскоре из-за леса показалась целая дружина: впереди ехали верхом двое – мужчина и женщина – в ярких нарядах, и красные плащи так красиво развевались на ветру, что Прямислава ахнула от восторга. Их сопровождали еще человек двадцать кметей и слуг. Толча с другими купцами вышел навстречу, отроки держали коней, помогая мужчине сойти с седла, а женщину тот снял сам, обняв ее при этом и не сразу опустив на землю. Оба они были молоды, хороши собой и держались так весело и уверенно, что у Прямиславы защемило сердце. Мужчина был одет, как все венгры, но по лицу и по русым волосам было видно, что он-то как раз русский. Он часто улыбался, сверкая ослепительно белыми зубами, а кончики его усов были щеголевато закручены вверх. Блестели золотом перстни на его пальцах, сверкало позолотой и самоцветами оружие на поясе, и если бы Прямиславе сказали, что это сам венгерский король, – она бы сразу поверила.

Княгиня-венгерка была почти ровесница ей и удивительно красива: немного смуглая, с черными бровями и большими темными глазами, с тонкими чертами лица. Она держалась оживленно и дружелюбно. Непривычный, чужеземный, роскошный наряд делал ее похожей на райскую птицу, и Прямислава вдруг застыдилась своей холопской рубахи, которую была вынуждена носить, хотя по происхождению и по богатству отца ничем не уступала венгерке!

Толча усадил знатных гостей у костра на бревна, по такому случаю покрытые коврами и шкурами, велел подавать мясо на вынутых из сундука серебряных и медных, с чеканкой, блюдах.

– Ты для нас и товара своего не пожалел! Ай да хозяин! – смеялся князь, муж красавицы.

– Теперь еще дороже продам! – так же весело отвечал Толча, помахивая блюдом. – Такие белые ручки его держали, да ему теперь цены нет!

Княгиня смеялась, хотя не понимала его слов: она знала только венгерский язык и иногда обращалась к мужу или к кому-то из спутников. Те отвечали ей также по-венгерски, но почти все это были русские люди, кроме одного старика и служанки, которая приехала вместе с госпожой. Гости привезли с собой бочонок вина, что вполне возмещало хозяевам хлопоты и расходы, и разговор завязался самый дружеский и бойкий. Ростислав и Прямислава сидели поодаль от приехавших, но обрывки разговора часто долетали до них.

– И сколько же ты, княже, на Руси-то не был? – расспрашивал Толча, угощаясь золотым венгерским вином.

– Десять лет ровно, добрый человек! – отвечал князь, и стало ясно, почему в его русской речи звучит иноземный призвук. – Уехал отроком, семнадцати не было, там вырос, там и женился. Вот какую красавицу раздобыл! – Он с любовью и гордостью сжал руку жены, и она улыбнулась ему. – Вот, еду отцу ее показать.

– Отец-то благословил?

– Благословил, но через людей все не то! А ему, я слышал, сын понадобился!

– Конечно, годы идут, старики стареют! – согласился Толча и вздохнул, вспомнив собственного сына Тимоху, по прозвищу Беспута, который мог перепить и перепеть любого удальца в Владимире, но это были не те отличия, которыми его отец мог бы гордиться. – Помогать отцу надо, за это Бог наградит!

В это время княгиня заметила Прямиславу. Некоторое время она рассматривала ее и Забелу, потом повернулась к мужу и что-то сказала, показывая на них. Прямислава в смущении отвернулась, чувствуя, что Ростислав рядом с ней немного напрягся. Конечно, красота Прямиславы сама по себе привлекала внимание, но внимание посторонних людей им было ни к чему.

Беседа продолжалась, но Прямислава замечала, что князь и княгиня изредка поглядывают на нее и обмениваются негромкими замечаниями на своем непонятном языке. Язык венгров совсем не похож на чешский или польский, которые недалеко ушли от русского и позволяют хотя бы разобрать, о чем речь. В речи княгини нельзя было понять ни слова, и оттого беспокойство Прямиславы все росло. Красавица венгерка смотрела на нее с дружелюбным любопытством и вроде бы не имела ничего против нее, но в конце концов даже Толча заметил ее взгляды и вопросительно двинул бровью.