Книга Невеста проклятого волка - Наталья Сапункова

Кофемашина. Здесь. Практически такая же, как в доме на Лесной. И это было настолько фантастично, что все переживания малость померкли.

— Держи, — Виктор передал Кате кружку. — Наслаждайся.

Себе он сделал чёрный.

— Вить, откуда?! Она… электрическая?!

— Нет, на камне. То есть, на магии, я хотел сказать. Мы тут запитали несколько ваших интересных приборов. Ну давай, я слушаю.

Но больше он не торопил. Дал помолчать.

— Я идиотка, Вить. Клиническая. Мне так стыдно. Я ведь поняла уже, что вы всё на нюх определяете, а тут…

— Кать, ты не о том говоришь. То, что и так понятно, можешь опускать.

— Витя!

Виктор захохотал.

— Кать, тут сошлись целых три интересных момента. Первый — ты не знала, что беременность определяется по запаху, второй — ты не знала про обычай волков ни в коем случае не говорить о беременности женщины в самом её начале, особенно с ней самой. Второе вполне вытекает из первого. Если человеческая женщина взволнованно сообщает об этой радости своему мужу и родственникам, то муж-волк в этом не нуждается, он иногда узнает раньше женщины. Ну и третье — это стремление выдавать желаемое за действительное, свойственное и людям, и волкам. А вообще, поверь, никакой волк об этом с женщиной не заговорит. Или извинится. Да и остальные это тоже соблюдают, кто здешний.

— Кроме тебя?

— Кать, я долго у вас жил, причём не на лапах бегал, как Данир. Ты ещё и поэтому на него не сердись. Ему в нормальную жизнь теперь не так просто вернуться, время нужно. В общем, волк за такой разговор перед тобой уже три раза извинился бы, а я не буду, ладно?

— Конечно, Вить. А когда… можно?

— Ты с мужем, с лекарем, со служанкой когда угодно можешь об этом говорить, только начинай первая. Остальные с тобой — позже, когда явно видно всё, — объясняя, Виктор всё же отвел глаза.

— Это ужасно, Вить, — вздохнула она. — Я ведь правда думала, что Данир не знает. Смешно?

— Он узнал, побыв рядом с тобой минуту. Только прекращай об этом страдать, моя айя, это ерунда на самом деле. У тебя повеселее дела есть. Ну, рассказывай.

Катя все объяснила, временами с пятого на десятое — как сумела. Да, Виктор был сыном князя. У князя с Даниром — шайтак зелёный пойми, как дела обстоят. Но это был Виктор.

Он слушал. Согнул кофейную ложку, разогнул. Пробормотал:

— Великая Мать, какой он придурок.

— Нет, — вскинулась Катя, потому что такое в адрес Данира она слушать не собиралась. — Ты сам говоришь, что он отвык от жизни. Ему тяжело сейчас. Он… Вить, ты не представляешь…

— Да. Говорю, он отвык. Но уж позаботиться о том, чтобы разжевать тебе всё-все про нашу жизнь и про Веллекален… Ладно, прости. Понятно, что вы практически истинная пара. Он тебе нужен и лучше него нет, да?

— Да! — она решительно тряхнула головой. — Так и есть, Витя!

— Я вижу. Получил тебя на блюде, особенно не побегав, теперь лишь пользуется, поручив бестолковым служанкам, а сам… Ну да, герой и хозяин Манша. Как я его понимаю, — вот теперь в его голосе Кате послышалась неприкрытая ревность, и даже злость, пожалуй.

— Витя, ты что? Прекрати пожалуйста! — испугалась она.

— Да, конечно. Прекратил.

— Ну я понимаю Данира, задумали уничтожить Манш! Но хотя бы ты не имеешь к этому отношения, правда?

— Я? Нет, — он пожал плечами. — Я вообще в стороне от всех дел. Живу полгода тут, полгода где-нибудь. Король разрешил, отец махнул рукой. Путешествую. В Карратаре, у отца, почти не бываю. Мне нравилось помогать дяде Гархару в вашем мире, у нас там большой бизнес. Теперь отец не отпускает.

— Но уничтожить Манш? Там живут люди. То есть и волки… да какая разница, кто! Это прекрасная земля. Там красота такая…

— Красота? — он усмехнулся. — Катя, дорогая. Это так, конечно. Но есть вероятность добыть много магических камней. Особенно удачные идут на артефакты, есть надежда получить артефакты огромной силы. Но в основном это магические накопители. Как в твоём портале. Для порталов они и нужны больше всего. Их всегда не хватает. Дядя Горхар тоже считал, что камни можно добывать мягко и постепенно, используя минимум магии. Можно, это будет занятие на ближайшие двести-триста лет. Только знаешь, не тому, кто пришёл из твоего мира, так рассуждать.

— При чем здесь мой мир, Витя?

— Ты видела, как у вас добывают золото? Как работает механическая драга? Я видел. Путешествовал по твоему миру. Представь лес, чистую речку, кругом кипит жизнь. Потом проходит этот механический монстр, и то, что остается, просто страшно, и это всё без магии и огня. Зато кто-то получит несколько золотых кирпичей.

— Я понимаю, Витя, но…

Он её перебил.

— А ваши гидроэлектростанции с их огромными плотинами и водохранилищами? Когда водой залили городки и деревни, плодородные поля, волчьи логова и лисьи норы, свели леса, множество живых существ потеряли свои дома. И это всё — тоже ради энергии, Катя. Всем нужна энергия. Магическая, электрическая — это уже частности. Почему ты не ужасаешься? Представь, как отважный герой вроде Данира вооружает людей и не позволяет строить плотину для электростанции. Ты жжёшь масло в лампе, готовишь еду на дровах и у тебя нет компьютера, и кофеварки тоже нет. Хочешь ещё кофе?

— Это убедительно, Витя, — не стала спорить Катя. — Но знаешь, я все равно предпочла бы, чтобы в некоторых вещах ваш мир не походил на мой. Так что я согласна с Даниром.

— Кто бы сомневался, айя Саверин.

— Вить, а ты можешь сказать мне, когда точно истекает его срок? — вдруг спросила она, хотя минуту назад не собиралась спрашивать.

Думала об этом, да. Спросить хотела. Но позже. Страшно было спрашивать.

— Тебе и этого не сказали? — удивится Виктор. — Ну понятно, собственно…

— Ты мне скажешь?

Он опять отвёл взгляд, но ответил сразу:

— Двадцать два дня.

— Витя, нет! — она сцепила пальцы, подавив желание начать пересчитывать. — Не может быть так мало. Сначала было два месяца…

— Наверное, он округлил. Это точно, Кать. Когда в семье проклятье, то всё тридцать раз посчитано. Что он обещал тебе потом?..

— Вернуть обратно в мой мир.

— Ага, ясно, — он усмехнулся. — Ну конечно. Твой мир и сверх того всё, что хочешь, в любом количестве. Он не соврал. У Саверинов есть все и много. И у тебя, значит, тоже.

— Я поняла. Только я обойдусь, Вить. Мне ничего не нужно от Саверинов. Ну, может, немного на первое время. Но и без этого обойдусь. Жила же, зарабатывала, всё получалось.

Она на самом деле так считала. И не хотела даже думать по это эфемерное «потом». Виктор же смотрел на неё и как-то невесело посмеивался.