Книга Тринадцатый странник - Марина Суржевская

Я бросила взгляд на Яна и выдохнула. Его лицо было сосредоточенным, он осматривался, ища выход.

— Не бойся, — шепнул он, отодвигая меня к краю.

— Закончи поединок, если хочешь выйти! — заорал Аргус.

— Через минуту, — отозвался Ландар и кинулся на Яна.

Я закричала, ветер завыл в вышине, яростно обрушиваясь на площадку башни шквалистыми порывами. Две фигуры смазались. Их движения были столь стремительными, что я не могла рассмотреть происходящее. Видела лишь обрывки, когда противники немного замедлялись. Занесенная рука Ландара… прыжок Яна… кровь на скуле князя… порез на груди Яна… вспышки света там, где они сходились, словно сбивались плюс и минус, образуя при столкновении новые вселенные, черные дыры и зажигая звезды. Меня отбросило ударной волной, и я отлетела к краю круга, успев увидеть встревоженный взгляд Яна. Отползла в сторону, почти обжигаясь об алую стену.

— Ближе к краю! — услышала сквозь невероятный шум ударов и вой ветра голос Хаоса. Оказывается, я сидела у его ног. — Ближе к краю, Диана! Я пытаюсь… защитить!

Я благодарно кивнула. Давление внутри круга уже не давало не то что двигаться — дышать, словно я оказалась глубоко под водой. Сила странников накапливалась внутри магической линии, приближаясь к критическому значению. Это надо остановить! Черт, это надо остановить, иначе произойдет непоправимое! В прошлый раз эфир взорвался в далекой Сибири, благодаря тому, что Дориций отбросил его, но если это произойдет здесь, в Ирландии? Этот взрыв уничтожит и сам остров, и прилегающую к нему Великобританию, а поднявшееся цунами снесет материк! Мир изменится навсегда! Тот самый Армагеддон случится…

И, похоже, этого и добивался Аргус. Древний улыбался, в его глазах горело злое торжество. Он не сомневался, что его месть, наконец, свершилась. Краем глаза я увидела бьющиеся черные крылья, лицо Яна в крови… Я сглотнула и поползла вдоль красной линии. Чужая сила коснулась меня, и стало немного легче. Дориций… а потом Хэндар, Димитрий, Стен… Все странники прикрывали меня, помогая дышать и двигаться, закрывая от удушающей силы внутри круга. Они были скованы силой замкнутого круга, не дающей им пошевелиться. Ужасные оковы, благодаря которым Аргус столетие назад погубил других странников. Я ползла мимо мужских ног, шаг за шагом, пытаясь не смотреть туда, где бились двое.

Не удержалась, посмотрела. Как раз в этот Момент Ян ударил, Ландар перевернулся в воздухе, но подняться не успел, соперник пригвоздил его к площадке, разбивая в труху камень. Но уже в следующий миг князь сбросил его. И снова — лишь мелькание крыльев, черно-белые смазанные силуэты и вспышки света — почти безостановочные.

Я встряхнулась и вновь поползла. Димитрий, Хэндар, совсем рядом…

Быстрый взгляд назад. Мгновение до выбора… Пустота внутри. Время замедлило свой ход, застыло вязкой смолой. И воспоминания, что вернулись ко мне. Не мои, целая шкатулка чужих страшных дней…

…Я смотрю на оплывающие свечи. В этом зале их тысячи. Я приказал сделать их красными, мне нравится смотреть на чернеющий багровый воск, текущий на бронзовую подставку. Подо мной женщина. Очередная. Их много в этом зале, некоторые теряют сознание, и их заменяют другими. А может, они умирают, я не знаю. Мне наплевать.

Мой верный камердинер Жером говорит, что по окрестностям ползут слухи о кровавом румынском князе, в замке которого творятся невиданные бесчинства. Я смеюсь, слушая это. Жером обеспокоен, я вижу это по его глазам. И еще там гнездится ужас — он боится меня, того, кого знает столько лет. Хотя таким он меня не видел. Никто не видел.

Женщина издает сдавленный стон, и я смотрю на нее почти с интересом. Почти — здесь ключевое слово. Она брюнетка. Длинные косы растрепались, глаза затянуты дымкой, в неровном свете пламени я даже не понимаю, красива ли она. Хотя это тоже не слишком важно. Я совершаю механические движения, вбиваюсь в податливое, распятое подо мной тело, с холодным равнодушием рассматривая лицо. Кажется, ей даже приятно. Возможно, я сверну ей шею в конце.

И я ничего не чувствую. Ни удовлетворения, ни желания продолжать.

Я знаю, что нужно для того, чтобы ощутить взрыв. Чтобы кончить яростно и болезненно. Надо повернуть голову и посмотреть на серую каменную стену, в которой темнеет окошко. Одного камня в кладке не хватает. Этого достаточно, чтобы видеть все, творящееся в этом зале.

Первые дни я смотрел туда. Мне даже доставляло удовольствие видеть ее лицо — бледное, с запавшими глазами, в которых раньше плескалась небесная лазурь, а сейчас стыла ледяная боль. Я испытывал извращенное и больное наслаждение от своей безумной мести, от того, что творил на ее глазах. Перед внутренним взором все еще стояла та картина: она и Аргус. Два тела, сплетенные на кровати, сбитое покрывало, стон… Зеркало Сущего показало мне это. Какое-то время я даже пытался убедить себя, что вижу лишь отголоски своего страха, мучающий ночами кошмар. Вот только забыть не смог. Ни забыть, ни успокоиться… Они скрывались, но кто хочет найти, обязательно найдет. Особенно, если это кто-то столь древний и могущественный, как я.

Всегда есть те, кто что-то знает, что-то видел, что-то таит… А огонь и нож отлично развязывают языки.

Нория… Та, к которой я боялся даже прикоснуться. Боготворил. Готов был целовать краешек ее шелкового платья. Любоваться, как недоступной звездой. Мое солнце, моя земная ось…

Я ненавидел ту, что была замурована между стенами. Ненавидел так сильно, что не мог дышать. И в то же время…

Увидеть бы… Еще раз.

Оттолкнул брюнетку и пошел к стене. В ноги впились осколки графина и фарфоровых тарелок, вчера здесь было весело. Остановился. Сердце стучало где-то в горле — сухом, наполненном вязкой желчной горечью. Я положил ладонь на серый и сырой камень. Имя билось внутри меня, норовя соскользнуть с языка. Но я заталкиваю его внутрь, я давлюсь им, не позволяя ему вырваться сквозь сжатые губы.

Я больше не назову это имя. Нет дороги назад.

Камень отзывается молчанием. Камень безмолвен, в нем нет тока жизни, лишь тлен. Я закрываю глаза и вдыхаю его. Тлен, наполняющий мое тело, останавливающий сердце, перехватывающий дыхание. Там внутри — тлен. Я больше не чувствую ее. Я знаю все до того, как увижу.

Жером позже скажет, что я кричал. Что ломал эту стену руками, разгребал камни и кричал. Не верю ему. Да и плевать…

Я помню, как вытащил ее из того разлома. В светлом свадебном платье, такую хрупкую и бледную. В ее руке зажат клинок, к которому я не могу прикоснуться. Она могла убить меня столько раз. Но почему-то позволила, чтобы я убил ее.

Аргус смеется. Он закован в железо и похож на кусок мяса, но по-прежнему смеется. Он вызывает меня на поединок. Круг странников опасен, слишком опасен для этой реальности, но Аргусу наплевать.

Я, конечно, принимаю вызов.

Все тлен… Все тлен…