Книга Эпоха переселения душ - Виталий Невзоров

— Это не может не радовать! Думаю, открытого конфликта можно не опасаться.

— А чего надо опасаться?

— Бойцов серого фронта: кинжала, яда, подкупа, удавки, порчи и т. п. Неужто забыла этот кинжал из минипортала у эльфов?

— Не забыла, но тут такие штучки не проходят. Мой зáмок очень хорошо магически защищён, а это значит, что любой телепорт немедленно оказывается под контролем. Всё, что из любого телепорта вываливается в зáмок, немедленно причисляется к категории «экстремально опасных сущностей» и подлежит жёсткому контролю со стороны магических защитных средств. Скорее всего, такой клинок вообще не сможет пролететь через портал.

— Это, конечно, радует, но я бы не обольщался. Гильдия убийц славится особыми талантами по способам «работы с их клиентами». Их девиз гласит, что не существует идеальных защит, не бывает абсолютно защищённых мест, а «заказанный клиент» не может абсолютно надёжно спрятаться от них нигде, кроме разве что собственного гроба. Будь настороже, судя по минипорту и кинжалу в нём, тебя заказали не простому убийце, а как раз такому, который специализируется на убийстве магов. Это особая каста, их очень немного, не больше десятка, но это специалисты высочайшего класса. Берут за свою работу они очень много, так, чтобы можно было лет десять безбедно жить, а то и всю жизнь. Заказы они принимают очень редко, говорят, что не чаще одного в пять–десять лет, но тренируются каждый день до изнеможения.

— Откуда такие подробности?

— В молодости чуть было не попал в эту гильдию, был у меня один друг детства, который сам туда вступил и меня подбивал. Но мне повезло, вовремя одумался, а его выследили гвардейцы и повесили после неудачного покушения. Если б не это, у меня не было бы шансов: с такими знаниями можно либо работать на гильдию, либо уйти из гильдии на шесть локтей под землю с кинжалом в груди. Только прошу не распространяться никому на эту тему. Хоть я уже и стар, но хочется остаток жизни провести в покое и пожить дольше.

— Я никому не скажу, — искренне заверила его Лайла.

— Очень надо всякую ерунду молоть, буду молчать, — на удивление легко и без капризов согласился гном.

После ароматного чая друзья разошлись по своим комнатам. Несмотря на опасения всяких кошмаров, Лайла спала крепко и отлично выспалась. Наверное, сказалась сильная усталость и пресыщенность событиями предыдущего дня, да и сон в собственной постели всегда слаще, чем где бы то ни было. Утро выдалось хмурым, холодным и пасмурным, подстать настроению. Лайла поспешила принять ванну, наспех выпила чашку принесенного дворецким кофе, и, не откладывая на потóм, поспешила в лабораторию. Она чувствовала себя достаточно отдохнувшей, чтобы более не медлить с ритуалом. Кофе добавил бодрости. Почему–то вспомнились полушутливые насмешки мастера над её привычкой постоянно пить кофе, её любовь к этому напитку никто из знакомых не разделял. Сам мастер пил или чай или вино, и лишь изредка, за компанию, мог выпить кофе.

Лайла достала колоду, вчерашнее перо, чернильницу и бутылочку с остатками крови. Осталась последняя руна, самая главная. Лайла обмакнула перо в кровь и медленно начала чертить руну на тыльной стороне правой руки. Работать левой рукой было трудно, но другого варианта не существовало. Мир, при наличии суперсимметрии[57], был несимметричен в пределах используемых изменений, и многие колдовства имели выраженную хиральность[58].

Покончив с этой процедурой, Лайла подождала, пока кровь полностью высохнет, и аккуратно спрятала бутылочку и чернильницу. Когда рабочий стол был полностью освобождён, она приступила к ритуалу. Это был довольно сложный пасьянс, Пасьянс Кровной Цепи, который раскладывался сразу в двух плоскостях: обычной и астральной. Каждая карта с руной имели свою конфигурацию астрального поля и взаимодействовали с токами энергии астрала, в обычном же трёхмерном пространстве карты были перетасованы случайным образом, что стабилизировало вероятностные флуктуации временнóго континуума. Пасьянс был не из быстрых, и, кроме того, он требовал от мага максимальной сосредоточенности и постоянной подпитки энергией извне.

Лайла очень скоро перестала замечать всё вокруг, сосредоточившись только на картах и их энергетических полях. Наконец пасьянс был разложен. Семь башен по углам фиксировали вектора: по одному на каждое измерение, один астральный и один временной вектора, один ментальный и один физический. В средине, наконец, выстроился астральный псевдофантом искомого мага. Лайла добивалась конгруэнтности астральных полей крови Витольда и полученного псевдофантома с особой тщательностью. Оглядывая получившийся расклад и в трёхмерном объектном мире и в астрале, Лайла с гордостью отметила, что она превзошла себя и даже, наверное, своего учителя. Ещё никогда она не видела столь идеальной настройки и столь аккуратной работы ни у себя, ни у других магов. Ей было чем гордиться, хотя и несколько преждевременно: предстояло самое сложное.

Вся система пока была идеально выстроена, но оставалась мертва, каждый элемент Кровной Цепи существовал отдельно и без связи с другими и без потока энергии не функционировал. Наступал самый сложный этап: наполнение элементов сущностью, в процессе его нужно было вдохнуть в выстроенную систему энергию, заставить войти в резонанс, чтобы она зажила своей жизнью, и тогда… Что будет тогда Лайла не знала. По идее Цепь сможет выяснить, жив ли мастер и в какой форме он существует. Маги древности иногда упоминали в своих сочинениях, что при исключительной настройке и большом везении, возможно установить ментальную связь с искомым разумом, или даже открыть портал для него. Впрочем, никаких достоверных сведений о том, что у кого–то подобное получилось, Лайла не нашла. Однако девушку толкало отчаяние, и даже непроверенные слухи порождали надежду.

Лайла в позе лотоса устроилась на огромном лабораторном столе. Получасовая медитация полностью сосредоточила девушку на ритуале, отрешила от мира, привела в соответствие с астралом и открыло её каналы для энергии. Потоки маны хлынули в хрупкое тело волшебницы и, пройдя через него, накапливались в начертанной на руке руне. Когда жжение от переизбытка энергии стало нестерпимым, Лайла положила руку на карточный фантом в средине пасьянса. Энергия хлынула через её тело в псевдофантом, оттуда оживила цепи и соединила его с башнями. Вся Цепь ожила, заискрилась, переливаясь многоцветными огоньками.

Лайла слилась с Системой Кровной Цепи. Стараясь добиться полного единения с фантомом и башнями, магичка всё крепче и крепче связывала себя кровными цепями. Это было опасно, любой неверный шаг в течение всего времени до конца ритуала и никто не смог бы её спасти, но в то же время это являлось единственным шансом достигнуть небывалой мощи творимого аркана. Исключительно близкое взаимодействие с Системой давало дополнительный шанс на успех, который она никак не могла упустить. Волшебница была полностью уверена в своих силах, пока всё шло даже лучше, чем она осмелилась надеяться: то ли сказывался её опыт, то ли вложенная в творимое колдовство душа и любовь, то ли и то и другое. Лайла определённо предчувствовала уверенность, что у неё всё получится.