Книга Ловчий Смерти - Валентин Леженда

– Какой огромный корабль! – восхищенно проговорила Мара. – Я так и думала, что он будет крупный, ведь эвакуация, как правило, предусматривает повреждение большинства спасательных модулей, поэтому каждый из них имеет большую вместимость. То-то удивятся патрульные на сторожевых постах, если запеленгуют вернувшийся из прошлого вражеский корабль.

Когда огненная пульсирующая точка растворилась в небе, прохладные ладони мягко вспорхнули с его лица.

Сняв перчатки, Вергун потер заболевшие глаза, из уголков потекли слезы.

– Извини! – смущенно прошептала Дева Клинка. – Такие резкие скачки могли повредить твое зрение, я совсем забыла об этом.

– Ничего, уже почти прошло.

– Ты единственный оставшийся Ушедший на этой планете. Что ты теперь чувствуешь?

– Единственный Ушедший? А как же Варг и еще несколько Ловчих, которых не было в отряде?

– Они погибли!

– Погибли?!!

– Да, их уничтожила твоя госпожа. Не всем, как и тебе, было по душе болтаться на длинных веревках кукловода.

Вергун задумался.

Значит, слабых звеньев было несколько. Но Карна определенно исправит свои ошибки там, куда ушла, чтобы никогда больше не возвращаться.

– Почему ты раньше не сказала мне?

– Не хотела тебя расстраивать.

– Они не были моими друзьями.

– Все равно, тебе и так приходится нелегко.

Она все прекрасно понимала, будто читая его мысли, чувства, желания. Он давно уже потерял себя, не представляя, как бы теперь жил отдельно от нее. Единое целое. Одно существо, родившееся из двоих. Как странно! Ведь уже однажды все это с кем-то было. Но не с ним. Нет, не с ним, с кем-то другим, кто прошел тот же тяжелый путь, обретя в самом конце… Что? Долгожданное успокоение? Смерть? Надежду? Раскаяние? Или, быть может… пустоту?

Последнее, пожалуй, было самым страшным.

Изувеченная земля кое-где оставалась нетронутой, и вскоре Вергун понял, что это как раз те зоны, которые раньше были неподвластны изменениям ландшафта. Значит, люди выжили, во всяком случае те, кто оставался в городах.

– Что мы будем делать, когда Звезда заберет нас? – спросил Ловчий, осторожно объезжая огромную дымящуюся яму, на дне которой бурлила горячая вода, время от времени выстреливая в небо шипящими фонтанами кипятка.

– Отыщем укромное место, где нас никто не сможет найти, – ответила Мара.

– А как же война?

– Мы убежим от нее!

– Всю жизнь бежать, скрываться…

– А разве тут не то же самое?

– Ты права.

Все, что произошло с ним после того, как он пересек Черную Межу, напоминало сон. Снова сон… Одна постоянная навязчивая ассоциация. Вся его недавняя жизнь летела в бездонную пропасть, и назад уже нельзя повернуть, ибо возвращаться некуда. Тот мир, в котором он жил, который был ему привычен, исчез, растворился за какие-то сутки. И он, да, именно он был тому виною. На смену привычной реальности пришел кошмар, который вопреки всякой логике не собирался заканчиваться. И именно это пугало его сейчас больше всего. Да, он снова боялся. Что его ждет в будущем? Очередное разочарование? Или, быть может, новый безумный толчок, переворачивающий жизнь, калечащий прошлое, уродующий до неузнаваемости настоящее, убивающий завтра…

– Почему ты молчишь?

– Кажется, я… болен…

– Ты чувствуешь боль? Ты ранен?

– Нет, другую боль, она внутри меня. Я не могу объяснить, что это такое. Она словно одновременно во мне и снаружи.

– От подобного недуга существует лекарство!

– И какое же?

– Ни о чем не думай!

– Но разве так можно?

– Можно, хотя сперва следует потренироваться. Твоя болезнь называется «страх перемен». Все через это рано или поздно проходят.

– И даже ты?

– Даже я. И, как видишь, я преодолела эту гибельную черту.

– Значит, ни о чем не думать… Так все просто.

– Ну конечно. Отгородись от того, что тебя беспокоит. Возведи невидимый барьер, и тогда, вот увидишь, станет по-настоящему легче.

Вергун попробовал, но у него ничего не получилось. Каждая минута неумолимо приближала его к заброшенному капищу, и страх побеждал. Он боялся лишиться последнего, что держало его тут, боялся лишиться мира, который носил отпечаток его фальшивого прошлого. Кто он будет там? Кем он станет? Кем-то новым, кем-то, кого он пока еще не знает. Вот они, изменения, они происходят прямо сейчас, шаг за шагом, мгновение за мгновением прямо у него на глазах. Будь проклято время, ведь именно оно пожирает нас, заставляя подчиняться своей воле. Оно медленно убивает твои прежние сущности, которые не хотят уходить, не хотят изменяться. Череда мертвецов, и из каждого рано или поздно выходит новое существо, очень быстро превращающееся в ходячий труп. Вот оно, настоящее перерождение не тела, а души…

«Какие странные мысли! – загоняя страх как можно дальше, подумал Ловчий. – Я УЖЕ сошел с ума, так что можно больше ни о чем не волноваться. Меня попросту нет».

И как только он произнес внутри себя эти слова, стало легче. Черная рука, притаившаяся за спиной, исчезла. Та самая, что выдергивала живых в Серую Зыбь. Чужое место, пугающее чужих существ, и, несмотря на это, он чуть туда не попал. Как же получилось, что он почти стал человеком? Может, на него повлияла Мара и то, что он чувствовал к ней?

Неразделимость?

Да!

И пожалуй… больше ничего. Она просто продолжение его тела. Он уже привык, уже…

– Посмотри на небо, Вергун!

– Смотрю, обычные грозовые тучи.

– Нет, не обычные, видишь по краям фиолетовое свечение?

– Нет.

– Странно, а я вижу. Нужно поскорее отыскать какое-нибудь укрытие.

Ловчий попытался найти что-нибудь подходящее, но довольно безуспешно. Они осторожно пресекали очередной изувеченный землетрясениями район. Укрыться было решительно негде, ну разве что в какой-нибудь яме, но многие из них не имели дна.

Небо прочертили необычайно яркие молнии, но грома пока что не было слышно. Молнии замирали, медленно тускнея, раскрашивая небо фантастическими тонами.

– Ты когда-нибудь видел что-то подобное?

Сын Карны отрицательно покачал головой.

– Я все-таки права, здесь происходит что-то странное. Скорее, Звезда обнаружила скалы невдалеке, там есть пещеры, мы должны успеть.

Повинуясь коротким, но точным указаниям Девы Клинка, Вергун погнал лошадь вперед, заставляя ее рисковать: перепрыгивать ямы, взбираться на крутые пласты вывороченной земли, скользить вниз. Конь вполне мог переломать себе ноги, но беглецам везло.