Книга Хроники Максима Волгина - Игорь Вереснев

Десятки тысяч лет миновали. Эйвы давно перешагнули ступеньку органической жизни. Им стало тесно в трех измерениях, они шагнули дальше. Но начатое ими не закончится никогда. Сфера и ее придатки-криссы наделены собственным интеллектом, достаточным для автономного существования – пока не найдут себе новых хозяев. Тех, для кого содержимое важнее, чем форма, а нация, раса, видовая принадлежность – не имеют значения…

– Вы врете! – не выдержав, закричал на зыбкие силуэты Максим. – Мне ничего на Земле не угрожало, когда ваши киберы меня похитили! И значит…

«Угрожало. Через полгода ты бы умер от глиомы».

– Тли… Я не верю! И если даже так, все равно! Если вы – старшие братья по разуму, то почему ни с кем не считаетесь? Разве можно младших заставлять что-то делать против их воли? Что, вы умные, а мы тут дураки, да? А пошли бы вы куда подальше! Мы сами знаем, как нам жить. И с вашей Сферой мы сможем разобраться, вот посмотрите!

«Мы смотрим».

– Я…

Максим зацепился взглядом за тело Огницы. Блин, он и забыл! Совсем забыл, ввязавшись в спор. А времени-то на споры и нет.

Он нехотя кивнул:

– Ладно, я подчиняюсь. Говорите, что я должен сделать. Но взамен вы обязаны вылечить Огницу! Слышите?! Сейчас же, немедленно вылечить!

«Взамен… взамен… взамен…» – эхо отчего-то разносило по пещере лишь одно это слово. И Максим вдруг понял, что разговаривает сам с собой. Никаких теней, призрачных силуэтов, голосов не было. Бред, галлюцинация.

Затем он сообразил, что и пещеры-то никакой нет. А что есть – понять не успел. Поверхность, на которой он сидел, поддалась, и Максим ухнул в бездну, где и подавно не было ни звуков, ни теней.

Глава 5,

в которой происходят события, совершенно неожиданные

Впрочем, падение оказалось коротким и мягким. Зажмурившийся было Максим открыл глаза и увидел… Ничего он не увидел, кроме белесой пелены тумана, такой густой, что вытяни руку и кончиков пальцев не разглядишь. Туман висел над озером, таким же белесым, не имеющим очертаний. Максим плавал в этом озере. Или лучше сказать, лежал на поверхности, чуть продавливая ее весом своего тела. И рядом лежала Огница.

Его прошиб озноб мгновенного ужаса. И тут же отпустил. Спина, ноги, затылок не ощущали ни холода, ни тепла жидкости, такой плотной, что стоило труда вдавить в нее пальцы, но не вязкой и не тягучей.

Максим перевернулся на живот, попутно отметив, что онемение прошло окончательно, попробовал плыть. Плыть, естественно, не получалось. Зато получалось ползти, причем гораздо легче и быстрее, чем по песку. Только непонятно, в какую сторону надо передвигаться? Где здесь берег, и есть ли он вообще? Вдобавок он не мог бросить Огницу.

Он подполз к девушке. Кровь из ее ран больше не текла, и на губах не пузырилась. И ничего не клокотало внутри… наверное оттого, что она не дышала. Он поспешно схватил ее за запястье, принялся искать пульс. Вот здесь нужно прижать, отец когда-то учил. Нащупать толчки под пальцем и считать. Но сейчас хотя бы нащупать, и то хорошо!

Под пальцем слабо, едва уловимо пульсировало. Живая! Значит, надо поскорее вытащить ее из этого странного озера. Максим подхватил Огницу за плечи, попытался тащить волоком. Но если его собственным движениям ничего не препятствовало, то тело девушки завязло в этой жидкости куда глубже. Жидкость сопротивлялась, не хотела его отдавать, тянула вглубь, с каждым рывком плотоядно чмокала.

Оказывается, озеро было вовсе не безграничным. Пониматель в голове барахлил, но и без него Максим был уверен, что прополз не более десятка метров, когда ткнулся в берег – идеально ровный, гладкий бордюр. Пришлось оставить Огницу и вскарабкиваться на него, затем свеситься вниз, подхватить девушку за руки и втаскивать к себе. Жидкость обезумела, ни в какую не хотела отпускать добычу, наоборот, пыталась всосать ее в себя: щиколотки Огницы провалились, будто плотность «воды» внезапно уменьшилась, потом и колени скрылись под белесой поверхностью, бедра. Максим рванул что было силы. Озеро обиженно чмокнуло, но он его победил. Дернул еще раз, перехватил тело девушки под мышки, потянул. Скомканный лиф совсем сбился, обнажая грудь. И вдруг… из него вывалилось маленькое, черно-зеленое. Максим замер испуганно. Потом сообразил – имплантат! Ну и черт с ним, не велика потеря. Кругляш сразу же пошел ко дну, точно был тяжелее свинца. Но утонуть не успел – расплылся грязным пятнышком, растворился. Не мешкая Максим выволок девушку на берег. Внизу, на плотной упругой поверхности остались лежать два вывалившихся из ран обломка с блестящими наконечниками.

Он оттянул ее подальше от озера, словно опасался, что оно выплеснется из берегов, бросится вслед за добычей. Положил на пол – да, берегами этого озера была не земля, не песок и не камни, а гладкий пол, полупрозрачный, призрачно-белесый, как туман вокруг. Огница лежала неподвижная, бледная, не теплая и не холодная, никакая. Даже волосы, слипшиеся в бесформенный ком, были теперь не огненно-рыжими, а бесцветными. Девушка казалась деталью интерьера, а не живым человеком. Живым?!

Он вновь уцепился в запястье. Вновь давил пальцами, сначала осторожно, затем сильнее, сильнее. Заветная жилка не хотела нащупываться.

– Нет, так нельзя… – пробормотал он беззвучно. – Так нельзя, слышите?

Не слышали. Никто не слышал! Отчаявшись, он вскочил, озираясь по сторонам. С чего он решил, что над озером висит туман? Никакой не туман! В воздухе не было сырости, мелких капель, это сам он был почти непрозрачным, белесым. Лучи света вязли в нем, застревали, и невозможно было понять, что находится там, дальше. «Дальше» не существовало. Крошечная, сжавшаяся до расстояния вытянутой руки бесконечность.

Впрочем, уже не такая крошечная. Может быть, воздух сделался прозрачней, или глаза научились в нем видеть? Сфера, окутывавшая Максима, увеличила диаметр метров до десяти. Проступил и бордюр, обрамляющий «озеро», наполненное таким же «туманом», лишь более плотным, осязаемым. Максим поспешно отодвинул тело девушки подальше и снова принялся нащупывать пульс. Тщетно. Тогда он вскочил, закричал в призрачную пустоту:

– Вы же обещали! Вы обещали ее вылечить, эйвы!

Ни эха, ни отклика. Ему хотелось плакать, рыдать по-девчоночьи. И одновременно – бить рожи, в кровь, в липкую кашу размазывать носы и губы. Вот только кому?!

– Макс?

Он развернулся так резко, что чуть не упал. Он ожидал увидеть кого угодно. Он…

– Ты чего кричишь?

Он моргнул. Потом еще раз моргнул, еще. Спохватился, закрыл рот. Больно ущипнул себя за локоть, опять проморгал ся. Галлюцинация не исчезала. А ничем иным, кроме как галлюцинацией, это быть не могло. В десяти шагах, на границе видимости, стояла девушка в коротеньком зеленом платье. Разумеется, это была не Огница. Темные, коротко стриженные волосы, нос с горбинкой, узкие губы, родинка на щеке. Он знал эту девушку. Очень хорошо знал когда-то! Она смущенно хихикнула, провела руками, расправляя несуществующие складки на боках.