Книга Мой друг, покойник - Жан Рэй

— Мне кажется, подобное дело замять нелегко, — заявил Триггс. — Я со своей стороны не смогу этого сделать, господин мэр, поскольку вы послали меня туда в качестве помощника констебля.

— А кто собирается заминать дело? — воскликнул мэр. — Напротив, оно получит свое завершение в полном согласии с законом. Доктор Купер освидетельствовал Фримантла и вынес заключение — полная невменяемость субъекта. Через час его отвезут в сумасшедший дом, где он и будет отныне пребывать.

— Действительно, — сообщил кроткий доктор Купер. — Мое заключение будет подтверждено дипломированным психиатром. Перед лицом подобных фактов судебное разбирательство прекращается, как, впрочем, и следствие по данному делу.

Все было ясно и понятно, и мистеру Триггсу не оставалось ничего иного, как уступить. Он заколебался, когда мэр протянул ему чек.

— Не знаю, должен ли принимать его, — пробормотал он.

— Это — ваш гонорар, — сказал мистер Чедберн. — Вы положили конец ужасу, от которого все давным-давно страдали. Вы — великий мастер своего дела, мистер Триггс!

Триггс удалился смущенный и довольный.

Днем он получил громадный букет роз и поэтический альбом, на первой странице которого красовалась «Песнь о козодое» с посвящением «Моему спасителю — великому детективу Триггсу». К альбому был приложен тщательно завязанный пакет, в котором он нашел цитолу с новыми струнами; на визитной карточке, прикрепленной к грифу, было начертано: «Да воспоет она вашу славу!»

Мистер Триггс вздохнул; он вновь ощутил резкий запах пота влажной руки мисс Лавинии Чемсен и неизвестно почему вспомнил таинственно исчезнувшую мисс Руфь Памкинс.

Вечером мистер Триггс по-царски принимал своего приятеля Дува. Вместо обычного грога они пили французское вино.

— Сегодня утром, — заявил Триггс, наполняя бокалы, — мистер Чедберн сказал мне, что я покончил с ужасом Пелли… Так вот, Дув! Я не верю в это! Этот жалкий безумец Фримантл не мог быть воплощением Великого Страха, по крайней мере, полным его воплощением.

Мистер Дув курил и хранил молчание.

И тогда мистер Триггс понял, что не очень доволен самим собой.

VI. Мистер Дув снова рассказывает свои истории

Мистер Триггс стал великим человеком Ингершама. Конечно, никто открыто не говорил о Фримантле, о таинственных ужасах Пелли; но втихомолку все восхваляли заслуги человека из Скотленд-Ярда и говорили, что он с лихвой оплатил долг признательности покойному сэру Бруди. Когда Триггс шел по улице, все шляпы и шапки взлетали над головами в приливе энтузиазма, и кажется, лишь энергичное вмешательство мистера Чедберна избавило его от шумных ночных серенад при фонарях. Отовсюду сыпались приглашения на обеды, чаи, на партии в вист, и миссис Снипграсс каждый день с гордостью опорожняла почтовый ящик, набитый восторженными посланиями.

Он получил письмо от одной дамы — она не подписалась, «ибо была порядочной», и объявляла себя «готовой отдать ему свою руку, дабы стать идеальной супругой и помощником в делах отмщения». Незнакомка незамедлительно приступила к обещанному сотрудничеству и в том же письме изобличила Снипграссов, повинных в том, что они сорвали в огороде хозяина шесть салатных листиков и продали их «грязному скупщику краденого Сламботу». В случае согласия мистер Триггс должен был сей же вечер просвистеть известную песенку:

Леди Скипс заложила душу, Чтоб хвастунишку послушать[8].

Мистер Триггс воздержался от музыкального объяснения в любви и несколько позже узнал, что в роли таинственной красавицы выступала его соседка Пилкартер.

Некий мистер Гриддл, отставной учитель, проживающий на окраине Ингершама, приглашал на трехчасовую дискуссию «на темы, полезные для унылого человечества, изъеденного пороками, подавленного заботами и с трудом несущего тяжесть первородного греха».

Мисс Сойер напоминала о «незабываемых часах, проведенных в преддверии непроницаемой тайны, которую хотела раскрыть вместе с ним, гоняя чаи, либо распивая апельсиновое вино».

Но победительницей эпистолярных упражнений оказалась, несомненно, Чиснатт, умолявшая объединить усилия — она подразумевала союз в рамках дозволенных приличий — и разоблачить восковую куклу, Сьюзен Саммерли.

Мистер Триггс вежливо отклонил все предложения, однако, по настоянию Дува откликнулся на одно из них. И сделал это не без удовольствия. Его детские воспоминания были довольно смутными, ибо еще малым ребенком его отправили за счет доброго мистера Бруди в дальний пансионат. Во время единственных каникул, проведенных в Ингершаме, он частенько забредал в аптеку, владельцем которой в ту пору был мягкий приветливый старичок, выдавший замуж единственную дочь за мистера Пайкрофта и передавший аптеку зятю.

Мистер Триггс еще помнил бледную красивую девчушку со светло-голубыми глазами.

Войдя в старую деревенскую аптеку, мистер Триггс совершил волнующее путешествие в детство: увидел два прежних прилавка из вощеного дуба, на которых теснились бутыли, сосуды, фаянсовые банки. На полках вдоль стен стояли денсиметры с длинными стеклянными стержнями, медные ступки из ирландского камня, змеевики, пузатые колбы и колбы с лебедиными шеями и дистилляционные кубы…

На том же самом месте красовалось то же самое объявление, извещающее клиентуру, что в продаже всегда есть настойки из ячменя, порея и лакрицы, вареные и газированные лимонады, хлебная, растворяющая, железистая, кровоостанавливающая, серебряная, мучная и дегтевая воды, а также маковые и папоротниковые сиропы, клейкие пластыри, опийная вытяжка, сайденхэмские мази.

Сосуды с крышками хранили ветрогонные, слабительные, очистительные и прижигающие средства из мяты, богородской травы и зубянки. На тех же крюках на стропилах висели пучки лекарственных трав, с которых при малейшем движении воздуха слетали облака пыли.

Мистер Триггс сделал глубокий вдох и почувствовал острые, резкие и сладковатые ароматы мелиссы, йода, ветиверии и валерианы. Каменная бутыль без оплетки, на три четверти заполненная желто-фиолетовой водой, источала пленительный запах, который показался детективу запахом его детства.

Мистер Пайкрофт был одним из первых ингершамцев, пожелавших ему доброй жизни в городе, и Сигма Триггс, как ни искал, так и не смог найти сходного персонажа среди героев Диккенса.

Он доверился мистеру Дуву, и старый писец спросил его, не читал ли он «Лавку Древностей», и, получив отрицательный ответ, пробормотал:

— По правде говоря, еще есть время для знакомства с неким мистером Квилпом…

Позже, значительно позже, дочитав эту очень грустную историю, Сигма Триггс понял всю горечь и тоску, заключенные в словах его друга.